Игорь Зенин - Разбор полетов

- Алло, - трубку взяла женщина. Судя по голосу, - жена.

- Здравствуйте. Могу я услышать Владимира Александровича?

- У него нет телефона на работе.

- А как его можно найти? - я прекрасно понимал, что второй раз позвонить я не смогу, не дадут. Действовать нужно было быстро и стремительно.

- Это довольно трудно, - при этих словах она начала подробно рассказывать, как нужно ехать на край города, проходить через вахту, заходить на склады...

- А разве он работает не в центре? Ведь, насколько мне известно, у него своя мастерская и он - творческий деятель, - я откровенно растерялся.

В ответ она рассмеялась искренно, со словами: "Да какая мастерская!", что я опешил.

Алеся, ты понимаешь что это значит? Я читал интервью о его творческих способностях, я мельком видел передачу по телевизору, где его представили как одаренного творческого работника. Творческая мастерская у него была, я знаю точный адрес. И моя задача была узнать только телефон, чтобы прийти и поговорить. С одной из своих знакомых я разговаривал о нем. Она была в той мастерской. Видимо, и ты была в этой мастерской... Эта знакомая сказала так о нем: "Я его воспринимаю как дамского угодника. Достаточно милый мужчина, с которым интересно поговорить". Я скажу точнее - он просто бабник. В самом плохом смысле этого слова. Я прекрасно помню те дни, когда вы встречались. Энергетический удар от вашего взаимодействия был такой, что я чуть не падал. Какая разница, как ударить человека - резиновой дубиной, молотком или таким способом? Не обижайся на меня за эти слова, прошу тебя. Просто мне обидно. Обидно, что так произошло. А сейчас он торгует сыром. Не самая плохая работа, я не спорю. И не известно мне, почему он лишился своей мастерской. Я пишу только факты. Мое мнение о нем - я его презираю. Презираю за то, что он просто гад. Гад по жизни. Заикающийся недоумок. Мне так и не удалось увидеть его творчество. Гнусно, что такие творческие субъекты живут у нас в городе... Другими словами, поговорить с ним я так и не смог. Стремительного и неожиданного визита у меня не получилось. А ехать на край города к нему мне не захотелось.

Следующий разговор у меня произошел с одной из твоих коллег. Она была твоей подружкой. Мне неизвестно, разговаривала ты с ней после этого, или нет. В общем, слушай. Мы встретились с ней в одном из сквериков в центре города. Я сказал, что любил тебя. Что ты стала меня ненавидеть в течение суток по непонятным для меня причинам. Она рассказала, что заходила в гости к тебе в феврале. Ты ей сказала, что собираешься замуж. И ты ей показывала фотографии своего жениха. Сказала, что часто ездишь в Екатеринбург, поскольку там находится твой жених, с которым ты познакомилась во время первой практики год назад. Я описал того самого очкастого мальчика, с которым видел тебя в годовщину твоего признания. Описания совпали. Назвала она и то учреждение, в котором ты работала. В конце разговора я извинился перед подружкой, за то, что отнял время, сказав при этом: "Пойми меня правильно - я очень ее любил. Люблю и сейчас. И буду любить ее еще очень долго. Поэтому мне важно знать, что и как с ней происходило".

После этого, я, естественно, позвонил в справочное междугородней связи. Через полчаса я разговаривал с начальником отдела, где ты работала на практике в прошлом году, и в этом. Отозвалась она о тебе хорошо. Назвала она и твоего куратора, твоего наставника по работе. Так я узнал имя и фамилию того, с кем ты спала, когда я корчился об боли. Это описано в "Луче", глава "Прощальный вечер":

"В эти дни, меня стало буквально рвать на части. Я не находил себе места. Только поздно вечером я смог разобраться в своих эмоциях - Алеся с кем-то занималась сексом. Просто так. По биовизору я увидел ее безразличное лицо, рядом свечи. Интимная обстановка... И сам по себе раздался голос внутри меня: "Прощальный вечер"...

Алеся... Я знаю, когда ты это будешь читать, тебе будет очень больно... Я не знаю, что сделать иначе, как сделать иначе... Прости меня... за это... Прости, пожалуйста... Судя по всему, ты сама так хочешь. Объяснения будут ниже. Сейчас (пишу я это 16 Января 2003 г.) мне легко и просто сказать, что я люблю тебя... Продолжу повествование лета 2002 года.

Алеся, у тебя очень добрая и спокойная мама. Она переживала за тебя. Со мной она говорила искренно и спокойно. Я спросил, как у тебя дела.

Дело в том, что я видел тебя на остановке, я видел тебя во время шествия Алексия второго (не хочу писать с большой буквы второго), я видел тебя около общаги, вечером. Ты шла в сумерках с толстым, очень толстым мужиком, и с длинноволосой блондинкой. Ты опять была в очках. Мне кажется, был еще один раз, когда ты могла меня увидеть - я заметил силуэт, похожий на твой, и ты (или не ты) запрыгнула в автобус, который ехал к моему дому. Судя по всему, когда ты поняла, что едешь к моему дому, ты заплакала - у меня задергалась губа... Другими словами, я уже напрочь забыл о том предсказании, что услышал 7 января в Маргаритске...

...Я знаю, что ты много плакала. Ты плакала осенью 2001-го, плакала в марте 2002-го, на масленицу, в прощальное воскресенье. Плакала ты в апреле, несколько дней. Судя по моим ощущениям, сильно, навзрыд... Что я мог поделать? Боли в груди говорили, что не правильно ты что-то понимаешь.... Но когда я получил СТОЛЬКО информации, что сначала чуть не взорвался от ярости.... Но все по порядку.

Так вот. В тот день, ни с того, ни с сего, я прорвался с боем в твой институт. Боем это трудно назвать, охранник не хотел пропускать, я применил что-то вроде психической атаки, и он, вдруг стал как шелковый, и пропустил меня "на пять минут". Проходил я по институту около двух часов. Я ведь даже толком не знал, как парвильно называется твой факультет! А мне нужно было найти еще и выпускную кафедру, и объявления комиссии ГЭК, и номер твоей группы. Представляешь, Алеся, защита диплома у тебя была именно в тот день! И только один день защиты. Списков я не нашел. Я сначала позвонил в общежитие, и спросил, была ли ты там. Мне сказала та вахтерша, которой я передавал письмо для тебя в апреле 2001 года. Она сказала, что видела тебя. На вопрос "Как у нее внешнее настроение?" она сказала, что ты прошла мимо жизнерадостная. Тогда, не осознавая реально, но, чувствуя подвох, я позвонил твоему родственнику. Трубку взяла твоя мама.... Разговор для меня этот стоил многого... Она сказала, что ты не успела вовремя сдать диплом, что ты затянула теоретическую часть. Сказала, что переживает по этому поводу еще и потому, что ты беременна, и что ты с женихом хочешь сыграть свадьбу после защиты диплома. Вот тут я и вспомнил об Оксане из Маргаритска. Вот куда ты торопилась! Вот почему тебя могла задавить машина! И рассказал ей. Она поблагодарила меня за это спасение. Потом она сказала, что есть возможность защиты диплома осенью, что это беспокоит ее больше всего. Я спросил, любит ли жених тебя, она ответила: "Да". А Алеся его? - "Да". И она поведала свои... не знаю, как сказать... видимо, сердце матери подсказывало.... В общем, она поведала свои мысли. Она сказала: