Александр Казанцев - НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 16

Олег восхитился тем, что Проня предугадал все его намерения, но помимо восхищения существовали еще и вопросы, на которые он не получил вразумительных ответов. Впрочем, на что он мог рассчитывать, упаивая Проню.

— Прокофий Васильевич, что же такое с тобой творится? Выпить ты толком не можешь, в действиях своих ты не свободен. Чем ты привязан к Александру Яковлевичу? В долг у него берешь, что ли?

— Э-э, милый, я ему так должен, что всю жизнь помнить буду. И ты про Алексан Яковлевича плохо и думать не смей. Прощай пока.

Проня отцепил провод от батареи, уложил его в кепку и тихо вышел. Олегу оставалось хлопать глазами. И этот контакт не удался.

«Наконец это свершилось. После дней волнений и переживаний». Так пишут в романах. В жизни это не так. Никто не замечал проходящих дней, не было волнений и переживаний. Была работа и некоторый психоз. И была еще Государственная комиссия. Комиссия принимала «Дубль-дуб».

…Олег сидел, привалившись к стен», прикрыв глаза и почти не слушая шефа. Все, о чем тот говорил, Олег себе прекрасно представлял словно наяву.

— …в его основу заложен эффект Зиннемана-Холина, заключающийся в том, что…

…Пять лет назад, когда Олег пришел в институт с новеньким дипломом, он не знал, что ему придется заниматься не только логическими схемами. О моделировании процессов в ДНК шли лишь общие разговоры. Потом эти разговоры оформились в идею, которая, правда, так никому и не понадобилась. Внезапно открылось новое направление. Впрочем, тоже не внезапно, поскольку работа над повышением емкости хранилищ информации продолжалась свыше года…

— …возможность считывания информации непосредственно с молекулярных ячеек памяти не ограничивается одной стороной. Поскольку мы имеем доступ к информации на молекулярном уровне…

…Волнение шефа можно оправдать — он докладывает плоды трехлетней работы всей лаборатории, однако достоверности пока маловато. Может, и не стоило так спешить, хотя… срок работы истекал.

Шеф обожал независимость абсолютно во всех вопросах, поэтому и пришлось Олегу два года назад стажироваться по нескольким институтам и клиникам. Об этом он тоже не подозревал, придя по назначению в этот НИИ. Микробиология, нейрохирургия, анатомия животных наконец. Из всех этих наук Олег черпал самые что ни на есть практические навыки. Он препарировал червей, вскрывал черепа лягушек, белых мышей, кроликов…

В конце концов новоявленный «хирург» научился довольно сносно оголять определенные участки мозга, вживлять электроды.

Сейчас Олег даже удивляется, как у него хватило терпения копаться в этом. Хорошо, что шеф с самого начала объяснил Олегу конечную цель его занятий.

— …очень слабые потенциалы поступают на вход нелинейного усилителя. Немалая проблема состояла в том, чтобы избавиться от собственных шумов, связанных с деятельностью других отделов мозга. Узкополосный частотный фильтр на криотронах только частично разрешал эту проблему…

«Частично». Скругляет углы шеф. Усиливает значимость работы. Что ж, перед Госкомиссией это не вредно. Авось на премию вытянем. Если бы он еще упомянул о том, как мы возились с блоками выхода…

— …К отчету приложены также отзывы: доктора физико-математических наук, профессора И.П.Замойского и доктора биологических наук С.М.Тарасова. Если у членов комиссии нет вопросов по докладу, можно перейти к демонстрации.

При этих словах Олег встрепенулся: демонстрировать-то ему. «Ну, милая, не подведи!»

Олег достал из клетки белую мышь, погладил ее — спокойно, Альба, спокойно! — укрепил в станочке, подключил электроды. Блок уже прогревался, можно было давать высокое.

Все действия Олега были заученно-автоматическими:

Щелк! — включен усилитель.

Щелк! щелк! — фильтры и осциллоскоп.

Щелк! — звуковой выход.

Щелк! — видеоконтроль.

Еще минута на стабилизацию — и экран засветился, по нему забегали смутные тени. Олег медленно повел ручкой верньера, изображение прояснилось, из динамика послышался характерный шум.

Олег знал, что будет потом, до мельчайших подробностей, но все-таки напряженно всматривался в экран. Краем глаза он заметил, как члены комиссии встали со своих мест и окружили установку. Ближе всех протиснулся моложавый профессор, кажется, из института биоинформации.

Из динамика послышались звуки шагов, и Олег увидел на экране свое лицо. «Альба, Альбочка, кушать пора!», и тотчас же раздался звонок. Весь экран заслонила кормушка. Изображение задергалось, потом пропало. Опять звуки шагов, голос Олега, звонок, и изображения пошли в той же последовательности.

— …это необходимо для чистоты эксперимента, — услышал Олег голос шефа.

Подошла Людочка в белом халате и залепила глаза и ушки Альбы лейкопластырем. Олег нажал кнопку «Сброс», затем «Пуск», и все повторилось.

Он не вслушивался, о чем приглушенно говорили члены комиссии, он думал только о декатронах, лишь бы они выдержали, Он даже слегка уменьшил напряжение, но стали вдруг выпадать кадры, и от этого варианта пришлось отказаться.

Наконец, демонстрацию можно было закончить. Олег все выключил и освободил Альбу.

— Простите, — раздался вкрадчиво-умиленный голос (Люндовский, нейрофизиолог, отметил про себя Олег), — проводились ли испытания установки на низших животных? На беспозвоночных, например…

— На первой стадии разработки. Мы использовали для этой цели червей планарий.

— Интересно, как выглядела в таком случае извлеченная информация?

— Могу вас заверить, Григорий Соломонович, что таких впечатляющих результатов не было. Мы даже решили, что выбрали неверный путь. Впрочем, можно это продемонстрировать. Олег Павлович, в препараторской, кажется, сохранились еще планарий?..

Чертыхаясь, Олег кинулся в препараторскую и с ходу налетел на свой рюкзак. «А чем хуже наши простые дождевые черви?» В душе благодарный племяннику, он выбрал из баночки самого жирного червя. «Как на пескаря». Привычно зажал в штативе, подвел под микроскоп, вонзил в червя микронные платиновые иглы-электроды и торжественно вернулся к установке.

Комиссия оживлено обсуждала результаты, на Олега никто не обратил внимания. Он быстренько подключил электроды к блоку, опять — щелк, щелк, щелк, — экран не светился, динамики молчали. Для очистки совести Олег подстроил преобразователь дал максимальное усиление…

Из динамика послышались неясные, булькающие звуки, будто выливалась жидкость. Потом что-то или кто-то прокашлялся и… Олег не поверил своим ушам.

— Каждая формула эквивалентна некоторой предваренной формуле, если верить теореме Эрбрана — Генцена… — донесся до Олега сквозь ритмичное потрескивание знакомый голос.