Шон Уильямс - Наследники Земли

Все это, однако, вовсе не было похоже на вторжение в мозг или, к примеру, замещение ее личности на иную. Все шло как бы от нее самой, или по крайней мере от иной ее версии, как будто это были ее более ранние, собственные воспоминания. А потому первый шок и испуг очень скоро сменились вдруг прорезавшимся чувством признательности за эти новые краски ее личности.

Конечно, информации все еще было слишком много, чтобы воспринять ее полностью. Одно изображение сменялось в сознании Тор другим — и так без конца; они приносили с собой все большую и большую ношу эмоционального груза. Картина, как Сол погибает от оружия Морских Звезд, и чувство, что твоя сущность, высшее воплощение тебя самой умирает, часть за частью, было завершением огромного и сложно сцепленного клубка моральных травм — начало которому было положено еще на Земле. В том, уже прошедшем времени, она была свидетельницей разрушения целой планеты и гибели тех, кого любила — матери, сестер и отца, — после страшного взрыва на порочном витке беспорядочного технологического прогресса.

Отец! Она противилась памяти, не находившей поддержки в ее собственном рассудке. Отец ей помнился, но всегда — окруженный чувством глубокой скорби. Прежде она любила его, преклонялась перед ним — все это было еще до его гибели на Ио. Однажды именно эта потеря стала источником ее вечной печали, или по крайней мере так казалось.

Еще было многое, чего Тор не знала вовсе. Теперь же перед ней раскрывалась череда воспоминаний, последовательно, шаг за шагом заполнявших пробелы памяти. Они несли то, чего Тор не могла осознавать до сих пор, и каждое последующее оказывалось все более трагическим, чем предыдущее: смерть любимой собаки, Скотта, после того, как кто-то скормил ей кусок битого стекла, смерть знакомого мальчика в автомобильной аварии. Она сама, попавшая в ловушку и в течение четырех часов находившаяся рядом с его мертвым телом — пока специалисты пытались извлечь детей из остатков машины. Ее сестра — на диване, рыдающая, только что рассказавшая их маме и отцу о приставаниях родного дяди…

Дядя? Она даже не предполагала, что у нее когда-то был дядя. Рыжий маленький человечек, с густыми волосами и выразительными глазами — как у газели. Он был вроде перекати-поля и приезжал иногда к Хацисам, чтобы «отдохнуть» после какой-то ужасно трудной работы. Маленькая Кэрил помнила его руки — они были незагорелые, с нежной кожей и слабыми пальцами. Вовсе не руки упорно работавшего человека, скорее руки педофила.

После того как сестра, рыдая от стыда, сделала свое признание, отец загнал дядю Рена в сад и там застрелил его. Кэрил, еще ребенок, стала свидетелем убийства — она сидела на яблоне и видела все сквозь ветви. Она вспомнила ощущения от коры в стиснувших дерево руках, слабость где-то внутри и горячие слезы, ручьем текущие по щекам, и ярко-красную вспышку, мелькнувшую одновременно со звуком раздавшегося выстрела.

Воспоминание было похоронено так глубоко, как только можно, оно было спрятано и от энграмм, когда пришло время построить их активационные воспоминания. Трагедия ее семьи была тайной, которую не следовало сеять по всей галактике. Это не было воспоминанием, которым можно делиться с кем-либо.

Не было им раньше.

Тор постепенно пришла в себя, обнаружив, что стоит на коленях, делая слабые движения в поисках опоры. Сол стояла рядом, не пытаясь помочь.

— Слишком… — невнятно проговорила Тор. — Это слишком…

Сто пятьдесят лет воспоминаний были сброшены в ее сознание сразу и слишком быстро. Может быть, стоит хотя бы просеять их все, еще раз, постепенно.

Сперва Сол не говорила ничего. Единственное, что могла слышать Тор, был звук ее собственного прерывистого дыхания и тот слабый и далекий щелчок одиночного выстрела, который донесся из давно забытого ею зимнего дня.

— Все еще хочешь продолжить, Тор?

Как бы ни было тяжело, ей пришлось заставить себя выровнять дыхание и посмотреть прямо в пронизывающие глаза Сол. Мардук и Махатала все еще стояли поблизости, глядя на нее, и Тор понимала — это только первая проверка.

С трудом она сглотнула, пытаясь как-то увлажнить пересохшее горло, затем медленно произнесла:

— Я все еще хочу.

Ее оригинал тенью навис над Тор, и та подумала, что Сол, возможно, предложит помощь. Однако Сол развернулась и, не произнеся ни слова, вышла из комнаты — оставив Тор догадываться, прошла ли она тест или провалила.

— Дай мне руку.

Тор знаком пригласила Махаталу помочь ей подняться. Сильные руки андроида обхватили ее. Она встала, как все вдруг начало кружиться. Еще усилие — и Тор твердо стояла на ногах, уже сама.

— Запустите моделирование с того места, где меня прервали, — приказала она, снова садясь в кресло и с облегчением ощутив под собой опору. Каждый мускул ее тела дрожал от пережитого напряжения. — Мы должны работать.

Мардук и Махатала обменялись быстрыми недоумевающими взглядами, затем принялись задело.

1.2.4

— А что именно ты сделала?

Эландер, оторвавшись от чертежей, с некоторым беспокойством посмотрел на Сол. Сол сидела напротив него в рубке «Клото», как бы изучая панель управления, выдвинутую из недр корабля, и повторяя с железным спокойствием:

— Я передала Тор управление энграммами.

Не находя слов, он опустился в кресло.

— Тор нестабильна! Я считал, в этом мнении мы с тобой едины. Она сговорилась с Эксфордом, она не выполняла твои приказы, она…

Питер остановился. Она была той, кто рассказала всем, что Лючия решила отвергнуть меня, — чуть не вырвалось у него.

Впрочем, это вряд ли имело значение, а раз так, стоило ли тратить зря время собственной жизни? Рассуждения о Лючии уводили его в сторону, такого же рода сомнения Питер испытывал по поводу взаимоотношений с Кэрил. Тем не менее он нашел, что будет трудно избавиться от переживаний по поводу обеих. С тех пор как «виртуальная» Лючия исчезла с «Клото», ее следов не обнаружили нигде — несмотря на довольно активные поиски по всем сверхсветовым кораблям. Эмоционально Питер переживал случившееся, но, рассуждая здраво, он должен отбросить прочь переживание о том, чему — как он знал — суждено было произойти и так.

А что до Кэрил Хацис… Они действительно спали в одной постели, однажды, уже после встречи на Расмуссене. Тогда он свалился, как убитый, и заснул — примерно на час. Проснулся Питер, когда Кэрил легла рядом. Да, их контакт был достаточно интимным — хотя и не сексуальным, однако память, напротив, старалась придать ситуации именно такое значение. Заблуждение было искренним, но все же это был тот эксперимент, который не состоялся.