Петроний Аматуни - Гаяна (Иллюстрации Л. Гольдберга)

Вырвавшись на свободу, Дорт решил поехать на Пито-Као. К тому времени необитаемый остров уже оказался во владении фирмы «Бергофф и K°», открывшей на нем крабоконсервное предприятие. Это несколько разочаровало Дорта, но не остановило его. Он нанялся врачом к Бергоффу.

Около года Густав довольствовался скромной ролью амбулаторного врача и под видом «санитарного» изучения острова искал возбудитель неизвестной болезни. Но как раз в тот день, когда Дорту удалось напасть на его след, он израсходовал свои последние деньги. А теперь они ему особенно были нужны.

После недолгих колебаний Дорт решился на «откровенный» разговор с Бергоффом. Правда, немец многое утаил, но и то, что он предложил, вскружило голову рыбному королю.

Двое друзей Бергоффа также включились в новое тайное «акционерное предприятие» и внесли свои доли наличными. Фирма «Келли и сыновья» выстроила на острове прекрасную лабораторию, и Дорт стал компаньоном Бергоффа. На его прежнее место пригласили итальянца Мелони. Деловая карьера Густава Дорта была упрочена.

Знакомые Бергоффа понимали, что не личная симпатия связывала его с предприимчивым немцем. Но что их связывало, никто не знал. Бергофф не спешил раскрывать свои карты и стремился оградить новое предприятие от любопытных конкурентов.

Далеко не гладко шли дела у Дорта: путь к миллионам (на меньшее он бы и не согласился) извилист и усеян шипами. А один из шипов кольнул его больнее остальных.

Вспомнив об этом, Дорт помрачнел, резким движением достал из ящика письменного стола папку и, щелчком откинув картонную обложку, внимательно перечитал пожелтевшую вырезку из «Вечерней Москвы».

«… Интересной работой занята сейчас и Нина Тверская, аспирантка того же института. Конечная цель ее работы — составить карту локализации на земном шаре инфекционных болезней человека. В распоряжении аспирантки имеется обширный материал, собранный ее дедом Павлом Александровичем Тверским, талантливым врачом, дело которого она решила продолжить…»

Эти строки, подчеркнутые синим карандашом, стали для Дорта источником множества неприятных размышлений и беспокойства. А вдруг в руки девушки уже попала ампула с зараженной тканью, которую привез когда-то с острова Статуй ее дед? Тогда конец. Ведь неизвестный возбудитель сразу же станет общеизвестным.

При этой мысли Дорту едва не становилось дурно, а услужливое воображение почти мгновенно дорисовывало возможные последствия. Русские медики всегда были смелыми и настойчивыми экспериментаторами, а современная наука позволит им не только добыть возбудитель из ткани, изучить его свойства, но и изготовить радикальный препарат от новой болезни, после чего Дорту останется лишь просить подаяния возле дома Бергоффа.

Себя лично Густав считал неплохим специалистом, но ему приходилось работать в одиночку, в то время как советские ученые объединяют свои усилия, постоянно обмениваются опытом, дополняют друг друга. Дорт понимал эту могучую силу дружного коллектива, боялся и ненавидел ее.

То, что описывалось в небольшой газетной заметке, происходило далеко, но немец хорошо знал, что в нынешний век расстояния — плохая защита. Далекую московскую аспирантку и его, умудренного многолетним опытом микробиолога, связывали невидимые нити.

Получив для своей работы на острове немалые средства от Бергоффа и его друзей, Дорт заключил договор с частным разведывательным бюро и послал в Советский Союз Сардова.

Долгое время Сардов отмалчивался, зато первая же его подробная информация была успокоительной: внучка Павла Александровича Тверского не только не имела представления о таинственной болезни, но до сих пор не могла определить, что это за остров Статуй. В бумагах деда, которыми она располагала, не было даже координат этого острова.

Однако Сардов намекнул, что Нина Тверская именно сейчас намерена взяться всерьез за поиски остального архива Павла Александровича. Дорт дал указание Сардову немедленно выехать в Задонскую, разыскать Эвелину Марковну Терехову и через нее продолжить поиски ампулы, прерванные в годы войны. Ампулу эту надо доставить на Пито-Као (Дорт хотел сам уничтожить ее, только после этого он почувствует себя спокойным).

В этот вечер мучительных раздумий Дорт решил действовать быстрее, нежели намечал прежде. Да, он не станет больше выжидать! Он позвонит сейчас Бергоффу и скажет, что в следующем месяце можно созывать совещание и приступать к делу…

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Боб Хоутон становится трезвенником 

1

Сегодняшнее утро Боб мысленно назвал «косметическим»: кожа на лице изрядно шелушилась, а нос облез так, словно накануне Боб пытался сунуть его в пылающую вагранку. Теперь приходилось, сидя перед зеркалом для бритья, втирать в кожу какую-то патентованную мазь.

Покончив с процедурой, Боб обтерся до пояса полотенцем, смоченным в прохладной воде, задумчиво пососал кусочек льда и захлопнул дверцу холодильника.

Хоутон перелистал последние газеты и журналы, но читать не стал. Ничего не хотелось делать, душный, жаркий воздух как бы нехотя наполнял легкие. Включив вентилятор, Боб прикрыл глаза и подставил лицо под освежающую струю.

Мелони разыскал журналиста на веранде — тот, нежась в плетеном кресле, разглядывал монету. Ощутив легкий удар по плечу, Боб поднял голову.

— Привет, дружище! — воскликнул он, с удовольствием пожимая руку врача. — Присаживайтесь… Я вот смотрю и дивлюсь: совсем маленький кружочек металла, но как далеко он меня затащил!..

— Не вас одного.

— И не зря на монете надпись: «В бога мы веруем». Значит, все мы на пути, указанном самим всевышним. А?

— Вам виднее, — нахмурился Мелони, не поняв иронии Боба.

— Выпьем?

— Собственно, на этот раз я зашел к вам по другому поводу.

— Рад быть вам полезным, док.

— Вот уже целый час ломаю голову над одним вопросом.

— Из кроссворда?

— Да, пожалуй… Из жизненного кроссворда, так будет точнее.

— И что же это за штука?

— Как отличить честного человека от прохвоста?

— После чего, дорогой док, вы задались таким вопросом?

— Да вот… после прочтения вашего очерка о Пито-Као и мистере Бергоффе. Вы здесь два месяца, Боб. Пора если не узнать, то хотя бы увидеть кое-что… В чем дело?

— Но ведь это бизнес, док!

— Я не знал, что вы не журналист, а бизнесмен. Вы своими очерками помогаете прикрывать Грязные дела на этом острове.

— Док, скажите, что вам известно?