Аскольд Шейкин - Солдатская дорога домой

Как ни странно, приборы отмечали радиоактивность и верхней грани. Правда, во много раз меньшую.

"Вызывают ее космические лучи, - думал Тополь. - Как только она достигнет определенного уровня, блок и устремляется к решетчатому шару... По такому признаку их потом пропускают в корабль".

Пока он по радиофону пересказал все это Радину, блок приблизился к конусу. Тополь чувствовал себя превосходно: вместе со скафандром от теперь весил едва ли больше ста граммов. Подпрыгнув, он юркнул в отверстие и приник к платформе. Ему хотелось установить, касается ли ее блок, прежде чем остановиться и повиснуть над ней.

Нижняя грань блока медленно опускалась на уровне его глаз. Тополь пристально всматривался в этот край. Вот уже до платформы полметра, сорок пять сантиметров, тридцать, двадцать пять...

Свет от прожектора на шлеме скользнул по боковой грани блока почти параллельно ей...

Тополю вдруг показалось, что он сошел с ума.

- Рад! - крикнул он, отшатнувшись.

В его голосе был ужас, смятенье.

- Скорее сюда. Рад!

Резко вскочив на ноги, он взлетел над платформой, ударился шлемом о переплет шара и отлетел вбок, туда, где кончалась смыкаясь с шаром, платформа.

Радин, обхваченный ракетным поясом, оказался возле него не более чем через три минуты.

- Нет, - повторил Тополь. - Нет. Этого не может быть.

Он лежал в углу, образованном платформой и поверхностью шара.

Радин поднял Тополя, прислонил к ближайшему блоку и уперся своим шлемом в его шлем. Лица их были в двух десятках сантиметров друг от друга.

- Что ты увидел. Вил? - спросил Радин.

Пояс оставался включенным, Радин стоял широко расставив ноги, очень устойчиво, твердо.

- Скажи, - продолжал Радин. - Мне надо знать.

- Смотри.

Держась за блок обеими руками. Тополь стал на колени и наклонился так, что свет его прожектора скользнул вдоль боковой грани.

"БРЦ-019, - прочел Радин. - Дата выпуска - 3 сентября 2209 года".

Эти слова и числа были обведены рамкой. Так выглядит фабричная марка.

И Радин не сразу понял, что же именно в первый момент изумило его.

А изумило его то, что это были русские буквы.

Он погладил грань ладонью - на ощупь она идеально ровная. Надпись не вычеканена. Она возникает в металле при боковом освещении.

Тополь тронул его за руку:

- Ты знал это, Рад?

- Что, Вил?

- Что мы уже в будущем? Что уже 2209 год? Ты давно знал это. И потому был уверен, что у Юпитера мы встретим людей. Потому согласился покинуть "Десант".

Радин молчал.

- Да, ты это знал, - продолжал Тополь. - И то, что станция эта с Земли, тоже знал. Потом, правда, стал сомневаться. Но лишь после того, как мы не нашли кислорода.

- Да, - проговорил Радин.

- Ты понял все еще в "Сигнале" по сводной ленте. Потому ты и не показал ее мне. И потому же ни разу не говорил о том, что было, когда "Сигнал" находился за пределами гравитационного поля. А об этом надо бы поговорить.

Радин шумно выдохнул воздух:

- На ленту ты мог взглянуть, если б хотел. Но специально обращать твое внимание?.. Я не считал тогда это разумным. Может быть, просто пожалел тебя. Во всяком случае, так было в тот первый момент, когда ты поднялся из цитаппарата.

- И потому тебя не удивило, что щит уже создан?

- Да.

- Ложь во спасение...

- Да. Можно сказать и так.

Было что-то безжизненное в том, как говорил Тополь.

Он бесстрастно перечислял окончательно установленные факты. Сам себе давал ответы на те недоуменные вопросы, которые вызывало в нем последнее время поведение Радина. Разъяснения не интересовали его.

- И потому ты не хотел покидать "Сигнал". Ты очень переживал. В ту пору ты просто не хотел возвращаться на Землю. Было незачем.

Радин вновь не отозвался. Но этого и не требовалось Тополю.

- А мне ты боялся сказать. Или, верней, ты не верил в наше спасенье и не хотел отравлять мне последние дни. А может, считал, что если я буду все знать, то не выдержу.

- Трудные вопросы. Вил, - произнес Радин. - Я миллион раз задавал их себе.

- Трудные, - повторил Тополь. - Но как их решить? Ведь я не машина, Рад! И Чайкен не машина. Мы - люди.

- Не знаю, Вил.

- Но ты же решил для себя?

- Да. Я решил.

- Как?

- Как я решил? До возвращения на Землю, Вил, я буду жить, словно ничего не случилось. Ты понял? Будто сейчас все еще 2017 год и на Земле ждут меня те, кто всегда встречал из полетов. Товарищи, дети, жена. Мы с тобой солдаты армии, сооружавшей щит. А солдатская дорога домой всегда начиналась в тот день, когда солдат уходил на войну. И кончалась тогда лишь, когда солдат возвращался домой. Наш долг - пройти до конца этой дорогой.

- А если я не смогу жить, как будто ничего не случилось?

- Значит, тебе будет труднее, чем мне. Мы - солдаты. Идти нам придется...

7. ПОСЛЕДНИЙ ПЕРЕГОН

- Пора, Вил... Да не сюда, не сюда... Еще немного. Вот здесь. Стой пока тут, я сейчас сориентируюсь. Так, этот блок уже радиоактивный. Еще такой же. Еще... Ага. Значит, все они ожидают погрузки. В этом ряду мы и станем. И не волнуйся... Так, хорошо. Ты меня слышишь? Иди сюда. Хорошо. Здесь мы и будем стоять. И ни на шаг. Слышишь, Вил?..

Они стояли на платформе внутри решетчатого шара. В той стороне ее, над которой висели ряды блоков с радиоактивными верхней и нижней гранями. Сфера уже не вращалась. Едва заметная дрожь, гуденье сотрясали ее. Дуги труб медленно уплывали, вдвигаясь в конус. Торцы их зияли отверстиями. Радин держал Тополя под руку. Чтобы быть похожими на блоки, предназначенные к отправке на Землю, они сделали радиоактивными поверхности своих шлемов и подошвы ботинок. И весь вопрос заключался в одном: заметят или не заметят этот обман автоматы погрузки?

Тележка с блоком вдруг вынырнула из одного отверстия, покатилась по платформе, резко остановилась, будто споткнувшись. Блок мягко соскользнул, направляемый по невидимым рельсам магнитных полей, отлетел в сторону и застыл под одним из квадратных отверстий шара.

Продолжая движение, тележка въехала под другой блок. Он опустился на нее. Тележка унесла его во второе отверстие.

Когда она показалась вновь и освободилась от блока, Радин подхватил Тополя за бока и решительно ступил на нее. Ракетный пояс едва заметными толчками помогал ему сохранять равновесие.

"Правилен ли этот шаг? - подумал Радин. - Не слишком ли мы поторопились? Не проще ли было ждать? Но сколько пришлось бы ждать и сколько еще продержался бы Вил?"

Тележка, не заметив обмана, въехала в отверстие трубы.

"Правилен", - решил Радин и выключил пояс.

Они летели стоя - рядом, плечо к плечу. Именно в таком положении, когда направление движения перпендикулярно груди, наименее губительны перегрузки. А оба они находились на таком пределе усталости, когда каждая мелочь может оказаться решающей.