Игорь Ревва - Последнее заклятие

Я снова стаскиваю с себя куртку и принимаюсь ее осматривать. Куртка моя, это точно. И рукав слегка обожжен, и все прежние дырки и заплатки на своих местах. Кроме следов вчерашнего боя. М-да.. Колдунья, одним словом. Что ж, спасибо...

Дверь открывается, и в комнату заходит Ларка. Принесла завтрак. На ней опять грубая мужская одежда, делающая ее похожей на сбежавшего из дома мальчишку. Честно говоря, вчерашний наряд мне нравился гораздо больше.

Заметив, что я внимательно рассматриваю куртку, Ларка любопытствует:

- Ничего не заметно?

- Нет, - качаю я головой. - Твоя работа?

- Да, - отвечает Ларка.

Тон ее достаточно холодноват для того, чтобы я почувствовал себя виноватым перед ней.

- Ты извини, - говорю, - что я вчера так... грубо с тобой...

- Ладно уж, - вздыхает Ларка, не глядя на меня, - Я понимаю, почему ты вчера так сказал...

- Да?! - недоверчиво удивляюсь я.

- Да, - кивает Ларка. - Северный ветер... Вчера был северный ветер...

До меня начинает доходить, что означают ее слова.

- Ты же обещала! - хмурюсь я.

- Прости, - Ларка по-прежнему на меня не смот-рит. - Но мне было так интересно...

Я сердито киваю головой. Вся моя неловкость перед Ларкой куда-то исчезает. Мало ей вчера от меня досталось, недовольно думаю я. Порезче надо было сказать... Интересно ей, видите ли, мысли чужие подслушивать. Хорошо хоть это у нее получается только при северном ветре. Любопытная девчонка. Могла бы хоть поинтересоваться, как я себя чувствую...

- А я и так знаю, что у тебя уже ничего не болит! - отвечает Ларка и тут же испуганно зажимает рот ладонью. - Ой! Прости...

Дура, думаю я, сверля ее взглядом. Безмозглая курица! Нет, кажется, уже не_ подслушивает. Или просто делает вид...

Когда мы после завтрака спускаемся во двор, к поджидающему нас Гилэйну, то застаем его в совершенной растерянности. Возле него сшиваются оба вчерашних единорога. При виде нас с Ларкой единороги опускаются на колени, и один из них делает движение головой, указывая на свою спину.

- Они хотят нас подвезти... - оторопело бормочет Гилэйн. - Я никогда раньше о таком не слышал...

- Мало ли о чем ты не слышал! - высокомерно усмехаюсь я, подходя к единорогу. - Мы с ними уже сумели подружиться!

- Бессмертный, - бормочет в пространство Ги-лэйн, с уважением глядя на меня. Приятно, черт побери! Хоть в чем-то я обскакал этих магов!...

Мы с Ларкой устраиваемся на спине одного единорога, Гилэйн взгромождается на второго. И отправляемся в путь. Впрочем, "отправляемся в путь" это неверное определение.

Это полет, необыкновенная сказка, удивительный сон! Мы взмываем над лесом, над вершинами дере-вьев, к светлому голубому небу, к утреннему солнцу. Свежий ветер развевает гриву единорога, и она колышется над нами, словно тонкая и невесомая паутина, переплетаясь с лучами солнца. На душе становится необычайно легко. Дыхание перехватывает от восторга. Кажется, что все мое тело, каждая клеточка моей кожи пронизана светом, наполнена радостью и счастьем.

Весь наш пятиминутный полет - это один долгий прыжок единорога. Быстрый и плавный, словно утренний ветерок. И вот уже приближаются кроны де-ревьев. Еще миг - и мы находимся на берегу Сиузиара. На душе у меня становится немного грустно, словно закончился светлый и радостный сон.

Я соскакиваю на землю и кланяюсь единорогам.

- Спасибо, - благодарю я. - Мы никогда этого не забудем...

Единороги радостно вскидывают головы, поворачиваются и исчезают в лесной чаще. Я вздыхаю, провожая их взглядом. И долго еще смотрю им вслед.

- Пора, Оке, - выводит меня из этого состояния голос Гилэйна. - Нам нужно перебираться через реку.

- Колдовать будешь? - интересуюсь я.

- Нет, - возражает Гилэйн. - Если мы успеем, то сможем еще застать Домашнего Демона. Он перевезет нас на тот берег.

Настроение мое сразу же портится. После всего пережитого этим утром - какие-то демоны опять!...

- А может быть, обойдемся без демонов? - без особой надежды спрашиваю я.

- Он хороший! - вступается за демона Ларка. - Маленький и забавный.

- Ага, забавный! - я пристально смотрю на Ларку. - Нагляделся я уже на твоих "забавных"!

Ларка краснеет и отворачивается.

Мы спускаемся к реке, и я вижу неподалеку самую обыкновенную деревянную лодку. А возле нее сидит на камне самый обычный на вид человек. Только очень небольшого роста. Заметив нас, человек поднимается и начинает нас пристально рассматривать. Ростом он едва ли мне по пояс. Густая борода скрывает лицо, а глаза из-под мохнатых бровей внимательно следят за приближающимся Гилэйном.

- Мир тебе, добрый хозяин, - кланяется ему Гилэйн.

- Здорово, коль не шутишь, - басом отвечает бо-родач.

Что-то в его ответе меня настораживает. Что-то здесь не то...

- Позволь обратиться к тебе за помощью, - продолжает Гилэйн.

- Ну? - вопросительно поднимает брови боро-дач.

- Я колдун из Криарского леса по имени Гилэйн. Это моя ученица Лариара, - Гилэйн указывает на Ларку. - А это - наш спутник Оке.

- Очень приятно, - опять кивает бородач и солидно произносит: Тимофей Митрофанович я. Будем знакомы.

Шок, который я испытал от этих его слов, невозможно передать никакими словами. Словно пелена упала с моих глаз. Домашний Демон! Тимофей Митрофанович!!! Домовой!!!

- Откуда ты? - выпаливаю я.

- Что значит, откуда?! - хмурится домовой.

Гилэйн сердито оборачивается ко мне, но я не обращаю внимания на его гневный взгляд.

- Из России? - уточняю я.

- Ага... - растерянно бормочет домовой, вытаращившись на меня. Из-под Саратова... Батюшки!!! - всплескивает он руками. - Никак земляк?! Ох ты!!! Вот радость-то!!!

Гилэйн с Ларкой тоже удивленно смотрят на меня. А мне хочется хохотать от радости. Домовому, впрочем, тоже.

- Какими же судьбами? - он трясет мою руку и прямо поедает меня взглядом. - И сам-то ты откудова? Давно ли здесь?

- Давно, - отвечаю я.

- А чего ж имя-то у тебя?! Оке? Да? - настораживается домовой.

- Это здесь меня так зовут, - поясняю я. - А на Земле меня Костей звали.

- Константином, значит, - удовлетворенно произносит домовой. - А по батюшке-то как?

- Владимирович.

- Ох, радость-то! - улыбается домовой. - Константин Владимирович! Как музыка! А то здесь порой такие имена встречаешь, что и произносить-то иной раз стыдно, - признается он. - Так ты здесь живешь?

- Ну, не прямо здесь, - отвечаю я. - На востоке, в горах.

- Дом есть?

- Нет. Пещера есть.

- Это плохо, - укоризненно качает головой Тимофей Митрофанович. Нужно в доме жить! А сюда зачем? Дело какое есть аль так просто?

- На тот берег нам нужно, - говорю я.

- Это мы мигом! - ухмыляется домовой. - Я и сам на том берегу обитаю. Видишь - лодка? Приятеля своего поджидаю, Генку, - пояснил Тимофей Митрофанович...