Джон Рэнкин - Операция "Яманак"

— Это уже чересчур.

— Все в тексте. Уверяю вас.

— Нет, я о том отрывке, где говорится об уровне океана. Я слышала про это разговор на берегу. В порту глубина воды больше, чем когда-либо регистрировали. Ходили разговоры о необходимости поднять дамбу. Комитет клуба запрашивал согласие на финансирование у Регионального правления по строительству.

Анна протянула гладкую руку поверх его плеча и взяла бумагу. Шеврон снова ощутил слабый электрический разряд. Затем она отодвинулась, оставив Шеврону чувство утраты.

Вернувшись к окну, Анна тренированным взглядом быстро просмотрела статью.

— Нет проблемы. Все это выправляется само. Такое состояние не может оставаться в равновесии длительное время. Истечение льдов тормозится более холодными льдами, которые не растаяли под давлением. Истечение льдов замедляется. Этот нарост затем разрушается быстрее, чем пополняется. Энергия солнца вновь разогреет Южный океан. Вода снова начнет циркулировать, и альбедо понизится. Раз этот цикл начался, ледниковый период отступает, и вы возвращаетесь к статус-кво.

— Кроме того, в обязанности Полярных научных станций, расположенных у каждого полюса, входит проверка уровня льдов и контроль скорости их роста высвобождением тепла. Для этого у них есть атомные генераторные установки.

— Этого нет в статье. Откуда вы знаете?

— Позвольте только сказать, что я знаю.

— В таком случае, в чем вы пытаетесь убедить меня? — с подозрением спросила Анна Рилей. — К чему все эти разговоры, если вы знаете ответ?

— Кто бы выиграл от наступления нового ледникового периода?

— Никто. Это была бы угроза всему живому.

И это было правдой. С другой стороны, Полдано был не из тех, кто тратит время попусту. Он что-то нашел, достаточное, чтобы забить тревогу, но недостаточное, чтобы оправдать рапорт Вагенеру или чтобы мобилизовать всех агентов на поиски фактов, могущих подтвердить его опасения.

Анна Рилей подошла и бросила смятый двойной листок на стол со словами:

— Все данные указывают на то, что мы имеем дело с естественным циклом. Небольшая операционная ошибка твоих друзей с Полярной научной станции могла бы быть причиной данных обстоятельств. По всем данным, у них там, в Европе, весьма отвратительное место. Но ничего зловещего в этом нет Они это легко скорректируют.

Это была абсолютная правда. Двадцать четвертое столетие в состоянии справиться с этим. Природа в своей первозданности давно уступила пальму первенства техническому прогрессу, и теперь нужна лишь простая корректировка, чтобы восстановить равновесие.

Шеврон вспомнил гигантский комплекс, построенный в вечной мерзлоте у Дальнего Предела. Два года назад он ненадолго ездил туда, чтобы провести расследование по делу коллеги-агента, подозревавшегося в передаче информации. Шеврону так и не пришлось вынести решение. Должно быть, тот был предупрежден, что игра проиграна. Вместо того, чтобы дожидаться допроса, он вышел в полярную ночь и исчез.

Только теперь этот почти забытый инцидент связался в его мозгу с недавней историей на спутнике № 5. Эта девушка, Мартинец, поступила так же. Но в то же время она не была под следствием. Здесь не было полного соответствия.

Снаружи послышалось гудение поднимающегося лифта, и Шеврон, схватив бластер, развернулся лицом к двери.

Именно теперь Анна Рилей неожиданно поняла психологию беглеца. На ее взгляд, это был, скорее всего, прибывший Закайо, но для Шеврона это представляло потенциальную опасность. Его реакция была точно такой же, как у преследуемого животного. До некоторой степени, Полдано был таким же. Между ними было определенное сходство. Что-то от чувства к Полдано перешло к Шеврону и вылилось во внезапную симпатию. Многое можно простить человеку, вынужденному вести такой образ жизни.

Легкий стук в дверь перешел в более настойчивый. Шеврон коротко кивнул Анне, чтобы она открыла дверь, и ее чувство симпатии к нему померкло. Чтобы сыграть свою роль как можно достовернее, ей был необходим парик с обесцвеченными волосами, абрикосовый домашний халат и пилка для ногтей.

Дверь была на пружинах, и когда она откатила ее, то на мгновение почувствовала слабость. Это был не Закайо и не передовой отряд полицейских. У входа на циновке стоял маленький человечек с кротким круглым лицом и в очках без оправы. Он был одет в белую льняную плохо скроенную куртку, шорты и коричневые сандалии с гетрами. Под загаром, свидетельствующим о долгой службе на побережье, проглядывала болезненная бледность. Около левой ноги на полу стоял коммивояжерский саквояж.

Хозяйка произнесла: «Да?» — голосом, в котором было не слишком много приветливости, но это его не обескуражило.

— Никто не в состоянии позаботиться о своих гостях в этом мужском городе, — сказал он. — Мне сказали, что здесь на несколько дней остановились какие-то люди, и я подумал, что мог бы заинтересовать их некоторыми вещами.

— Какими, например?

— Такими, как, например, все что угодно. Для начала, если вы не против, сафари в районе Судана, что является одной из главных причин для большинства прибывающих в эти места туристов. Я могу помочь организовать его. Для вас совершенно никакого беспокойства. Все отработано до мелочей. Может быть, мне можно войти и поделиться с вами некоторыми идеями на этот счет?

Анна Рилей с сомнением ответила:

— Вряд ли мы думали о чем-либо подобном… Неожиданно Шеврон перебил ее:

— Это то, что нам нужно, дорогая. Позволь ему войти. Почему бы нам не прогуляться туда?

— Вам не добиться лучших условий соглашения у кого-либо еще на побережье. — Человечек уже прошел в комнату и уверенно двигался в сторону стула. — Мое имя Кэссиди. Я покинул свой дом и прибыл сюда больше лет назад, чем хотел бы об этом думать. Но я пообещал себе, что еще одно турне, и я возвращаюсь в Англию. Моя родина — Виррал-Сити. Вы когда-нибудь бывали в тех краях? Хочу обратить ваше внимание на то, что погода здесь всегда одинаковая. Мы, можно сказать, счастливчики, что находимся здесь. Это вполне подходящий климат, когда привыкнешь к нему. Я подозреваю, что по прошествии времени я буду вспоминать обо всем этом с сожалением.

Шеврону на какое-то мгновение стало жалко себя. Ему достался еще один Бейкер в лотерее жизни.

Он засунул бластер обратно за пояс, оставив руку на прикладе, в тот момент, когда Кэссиди поднял свой портфель, удобно устроившись на стуле.

Но за исключением брошюр портфель оказался чист, как собачьи зубы. Кэссиди услужливо наклонил его в сторону Шеврона, когда доставал кипу бумаг и раскладывал их по поверхности стола.