Джеймс Уайт - Межзвездная неотложка

– Нет! – яростно крикнула Ча Трат. Пасть чудовища открылась шире, в глазах его снова появился маниакальный блеск. Ча Трат поняла: если АУГЛ нападет, первой его жертвой будет она, и в отчаянии продолжала:

– Верно, я не могу помочь тебе. Твоей болезни не помогут травы знахаря и скальпель хирурга, потому что это недуг правителя, и тут нужны заклинания чародея. Вероятно, соммарадванский чародей мог бы вылечить тебя, но, поскольку ты не соммарадванин, полной уверенности в этом нет. Но здесь находится землянин, О'Мара, чародей с большим опытом излечения правителей разных рас. Мне бы следовало сразу обратиться к нему, но поскольку я – практикантка, и не знала, имею ли на это право, я хотела встретиться с ним по другому поводу и между делом повести разговор о твоих пробле...

АУГЛ захлопнул пасть, но так задвигал челюстями, что сомнений не оставалось: он либо злился, либо нервничал. Ча Трат поспешно продолжала:

– Я слыхала: в госпитале многие говорят о великом чародейском даре О'Мары...

– Я Главный психолог, черт возьми! – вмешался O'Mapa. – А никакой не чародей! Давайте не будем лукавить и не станем давать обещаний, которых не в силах сдержать!

– Вы не психолог! – возмутилась Ча Трат. Она так рассердилась на этого землянина, не желающего понимать очевидных вещей, что на миг почти забыла об угрозе, которую являл собой Сто шестнадцатый. Уже не первый раз она задумалась о том странном, безымянном недуге правителей, который заставляет существ с таким высоким интеллектом порой вести себя подобно законченным тупицам. Соммарадванка немного уняла пыл и продолжала:

– У меня на родине психолог – это такой работник; он не знахарь и не хирург. Он не строит из себя ученого, измеряя импульсы мозга и наблюдая изменения в организме после физического или умственного стресса. Психолог пытается применять невнятные законы в сфере проклятий, ночных кошмаров и сдвига реальности. Он пробует превратить в науку то, что во все времена было искусством. Искусством, которым владеют чародеи!

Пока Ча Трат говорила, пациент и O'Mapa не спускали с нее глаз. Взгляд больного остался прежним, a O'Mapa покраснел еще сильнее.

– Чародей может воспользоваться инструментами и таблицами психолога, – продолжала Ча Трат, – а может отказаться от них и произнести заклинания, воздействующие на сложные, нематериальные структуры мозга. Чародей пользуется словами и молчанием, тонким наблюдением и интуицией для того, чтобы сравнивать больную, внутреннюю реальность пациента с реальностью внешнего мира и постепенно выравнивать их. Вот различие между психологом и чародеем.

Лицо землянина сохраняло неестественно темный оттенок. Голосом, в котором соединились спокойствие и язвительность, он произнес:

– Спасибо, что просветили меня.

Ча Трат вежливо отозвалась:

– За то, что положено делать, благодарить не следует. Прошу вас, позвольте мне остаться здесь и посмотреть. До сих пор я ни разу не видела чародея за работой.

– А что, – неожиданно вопросил АУГЛ, – мне сделает чародей?

– Ничего, – к удивлению Ча Трат, ответил O'Mapa. – Ничего не сделаю...

Даже на Соммарадве чародеи отличались тем, что умели удивлять, вели себя непредсказуемо и произносили слова, которые поначалу казались ненужными или глупыми. Ча Трат часто перечитывала все те немногие книги по чародейству, какие ей были доступны как хирургу, целительнице воинов. Поэтому она взяла себя в руки и с величайшим волнением принялась смотреть и слушать, как землянский чародей «ничего не делает».

Заклинание было начато весьма изощренно: в очень тонкой манере чародей описал прибытие АУГЛа-Сто шестнадцатого, командира космического корабля, единственного, кто уцелел после аварии, в госпиталь. Космические суда вододышащих существ, а в особенности те, что конструировали гигантские обитатели Чалдерскола, отличались хрупкостью и ненадежностью, поэтому никто не винил Сто шестнадцатого в аварии – ни офицеры Корпуса Мониторов, которые провели расследование причин случившегося, ни чалдерсколские власти – никто, кроме него самого. Такой вывод был сделан, когда раны больного затянулись, а он продолжал испытывать психосоматические страдания, усиливавшиеся, как только затрагивался вопрос о его возвращении домой.

Много раз больному пытались доказать, что он не прав, казня себя за воображаемое преступление и тем самым отрезая себе путь на родину. Однако все эти попытки успеха не принесли. Больше всего чалдериане ценят свою честь, и более высокого суда для них не существует.

АУГЛ-Сто шестнадцатый был чувствительным, разумным существом, некогда – высококвалифицированным специалистом в своей области, и в целом стал сговорчивым и послушным пациентом. Но как только его пытались склонить к возвращению домой, так он тут же начинал противиться любому влиянию. С таким же успехом можно было пытаться изменить орбиту главной планеты.

Вот так Главный Госпиталь Сектора приобрел хронического больного – представителя вида АУГЛ, пребывающего в полном здравии и представляющего собой, пусть и неофициальный, но тем не менее вызов возглавляемому О'Марой отделению психологии. Этот пациент только в госпитале не чувствовал боли и был относительно счастлив.

Ча Трат была приятно удивлена тем, что землянин, оказывается, так много знает о больном, и продолжала восторженно слушать. А заклинание между тем перешло в позитивную фазу.

– Теперь, – продолжал O'Mapa, – произошли значительные перемены. После разговоров с выздоравливающими больными у вас развилась сильная тоска по родине. Ваш гнев, вызванный тем, что медицинский персонал вами пренебрегает, усиливался, поскольку подсознательно вы и сами начали подозревать, что давно здоровы и в их помощи не нуждаетесь. А потом произошло непредусмотренное, но для вас удачное вмешательство Ча Трат, практикантки, которая подтвердила ваши подозрения о том, что к вам относятся не как к рядовому больному.

С упомянутой практиканткой у вас много общего, – продолжал землянин. – У вас обоих есть причины – как реальные, так и воображаемые – не желать возвращаться на родину. На Соммарадве, как и на Чалдерсколе, высоко ценится собственное достоинство и честь. Однако практикантка оказалась полной невеждой в вопросе традиций других рас. Когда вы совершили беспрецедентный поступок – назвали ей свое имя, то в ее поведении ничего не изменилось, она отнеслась к этому как к должному, тем самым глубоко оскорбив вас. Понятно, что вы прибегли к афессии, но из-за ограничений, свойственных вашему характеру, вы перенесли свою злость на неодушевленные предметы.

Однако, – сказал O'Mapa, – одно то, что вы назвали ваше имя этой милой и непросвещенной соммарадванке, с которой познакомились всего несколько дней назад, явно говорит о том, до какой степени вам нужна чья-то помощь, чтобы покинуть госпиталь. Вы действительно хотите домой?