Владимир Дрыжак - Точка бифуркации

- Разве я сказал, что это делается?

- Но вы говорите так уверенно, словно...

- Словно уже побывал в чьей-то шкуре?

Я сделал протестующий жест рукой.

- Видите ли, - сказал он задумчиво, - мне представляется, что вы как-то односторонне воспринимаете идеи, которые я пытаюсь вам изложить. Вы, например, немедленно принялись искать некую опасность для всего человечества, причем как раз с той стороны, с которой она ему вовсе не грозит. Вот получится сверхразум и вот он ка-ак пожелает чего-нибудь такого.., этакого! Поверьте, все это ерунда. Возьмем нашу модель с мозгом, в который втиснули несколько личностей. С точки зрения переработки информации его возможности остались неизменными. Просто они начнут использоваться полнее. Но что мешало полнее использовать его изначально?

- Действительно! - сказал я, давая понять, что целиком и полностью настроился на волну его рассуждений.

- Как вы думаете?

Я пожал плечами. А в самом деле, что мешает, например, мне вдруг взять да и... Если уж на то пошло, то вряд ли мой мозг чем-то принципиально отличается от других ему подобных.

- Очень просто, - сказал он, - вам мешает, грубо говоря, ограниченность вашего жизненного опыта. Скажу больше: то, что называется интеллектом, это потенциальная возможность биологического или технического объекта перерабатывать информацию, то, что называется личностью - это реальный объем накопленной и переработанной информации. Сюда же включается и способность получать информацию из окружающей среды и внутренние информационные запасы - память, и способность направить переработанную информацию в нужный канал и порядок ее расположения на полках и, наконец, наличие в распоряжении объекта адекватной модели внешнего мира, что, по сути, и есть жизненный опыт. Поверьте, сумасшедший не потому сумасшедший, что не может перерабатывать информацию, а потому, что его модель внешнего мира совершенно не адекватна настоящему... Вы понимаете, о чем речь?

- М-да, - сказал я, - есть над чем поразмыслить.

- Так вот, - продолжил он, - разговор идет как раз о том, чтобы объединить жизненный опыт, то есть модели внешнего мира произвольного числа индивидуумов. Замечу - органически! Не просто, соединить, понимаете? А это возможно только в рамках одной личности. Собственно, это почти синонимы. Личность - нечто цельное, органичное, единое. Представьте, если на один экран проецируются два изображения. Что получится? Каша! Кстати, психологам, известны случаи, когда один человек жил двумя совершенно разными жизнями. Два сознания в нем функционировали, так сказать, в режиме разделения времени. Но это совсем не то. И еще: известно, что два полушария мозга функционально разделены. Фактически, у каждого человека два мозга. Вспомните хотя бы того же Луи Пастера, который обходился одним полушарием. Но ведь вы не ощущаете, что в вас сидят два индивидуума?

- Иногда ощущаю. Причем тот второй - весьма неприятный тип: желчный и брюзгливый, - пошутил я.

Шеффилд, между тем, отнесся к моей "шутке" весьма серьезно.

- Знаете, вы сейчас ухватили главное звено. Личность это явление цельное и, в то же время, противоречивое. Согласитесь - без внутренних противоречий как-то затруднительно представить себе развитие личности.

- Диалектика, - сказал я вздыхая.

- Очень может статься... Вы знаете, что такое интерференция?

- Нет, - сказал я. - Вернее, так, догадываюсь.

- А что такое голография?

- Смутно. Кажется, стереовизор устроен на этом принципе.

- Да, кажется, так. Но дело не в этом. Голография позволяет на одной фотоматрице записать несколько полноценных картинок. И позже их воспроизвести с помощью, скажем, лазера, Так вот, мозг в известном смысле можно считать подобным фотоматрице. Он позволяет, в известном смысле, записать на себя несколько личностей, а потом их воспроизвести? Но это, разумеется, только грубая аналогия.

- Я понимаю, - произнес я многозначительно.

- Этот ваш желчный двойник не очень вам мешает?

- Как вам сказать... Иногда просто житья не дает. Особенно, когда не высплюсь.

- Хотите от него избавиться?

- Да... То есть, нет, - сказал я поспешно.

Я представил себя в кресле под колпаком - стало как-то не очень уютно.

- Что ж, очень жаль. Это было бы тоже интересно... Хотя вряд ли возможно. Вы, наверное, догадываетесь, то он, этот двойник, не что иное, как вы сами. Поэтому вас очень трудно от него избавить. А было бы в высшей степени полезно попробовать.

- Полезно? Полезно для кого?

- Для науки, например.

- Хм...

- Вам этого мало? Тогда для человечества, для цивилизации. Что есть человек? Что есть личность? Может ли она быть разделена на какие-то структурные единицы?.. На какие?.. Как это выяснить?..

Шеффилд каждый раз делал паузу, надеясь, видимо, что я подхвачу его мысль. Я же никак не мог понять, куда он клонит, и он продолжил за меня.

- Вероятно, мы должны действовать как скульптор, отсекая от личности все лишнее до тех пор, пока в какой-то момент не обнаружим, что вот, ее больше нет!

- Вы думаете, что это произойдет скачком? А может быть при отсечениях личность будет меняться плавно, и мы так и не сможем определенно сказать, после какого удара молотка она перестала существовать?

- Да, да, - Шеффилд покивал, - Конечно, вы правы. И на какой-то стадии мы должны получить полного идиота... Человек - самый сложный объект из всех, известных науке. И, увы, наиболее малоисследованный. Так уж исторически сложилось, что человек, его личность очень нечасто попадали в поле зрения науки. Тому была масса причин. Во-первых, человек венец природы, вершина божественного промысла. Как же можно изучать его душу, вложенную самим Господом! Во-вторых, человек - не подопытный кролик, и ставить над ним эксперименты антигуманно. А без эксперимента нет науки. Втретьих, очень сильная конкуренция со стороны гуманитарных дисциплин. "Человек - сфера искусства". А, как известно, "наука ищет истину - искусство ею располагает". И вот вам результат: медицина - наука, психология, психопатология, психофизиология - это нечто на грани искусства. Все качественно и очень редко - количественно. Кстати, вам известно, например, что второй параграф Всемирной Декларации запрещает любые эксперименты, допускающий воздействие на структуру личности человека?

Я сделал вид, что не совсем понимаю, о чем речь. Это возмутило Шеффилда несказанно.

- Вы что же, не имеете понятия о существовании Декларации? - поинтересовался он.

- Нет, конечно же, я знакомился с этим документом, но... Вы понимаете, структура личности - это для среднего человека нечто такое, что... не вполне...

Я очень старался, чтобы в моем голосе были слышны нотки растерянности, сожаления и почтения к людям, которым известна тайна данного термина. Это мне удалось. Шеффилд смягчился.