Андре Лори - Лазурный гигант

— На какой широте находимся мы, по твоему мнению?

— Сказать наверное трудно. Но, судя по обилию айсбергов, по косой линии солнечных лучей, мы должно быть, находимся на пятьдесят пятой параллели, то есть приблизительно на уровне мыса Горн и Фолклендских островов, гораздо южнее юга Африки. С тех пор, как мы попали в это проклятое Мадагаскарское течение, все время дул северный ветер. Мне страшно хочется поговорить обо всем этом с капитаном Марстоном и нашим другом Вебером… Когда же, наконец, наши ученые мужи соблаговолят проснуться?

— Пусть спят, они счастливы, потому что ничего не сознают во сне, — возразил Жерар. — Отдыхает также и наш славный Ле Ген. Спите, бедняги! А мы пойдем исследовать нашу новую родину, посмотрим, что она нам даст хорошего, каких врагов мы в ней можем встретить, каким путем найдем возможность бежать?.. Прежде всего отыщем самую высокую вершину и разведем на ней костер, который будем поддерживать постоянно, чтобы издали могли заметить огонь и прийти нам на помощь…

— Ты прав, — сказал Анри. — Необходимо сделать это. Я уже заметил на берегу массу сухих водорослей. Они будут гореть ярким пламенем…

— В самом деле? Ну, так пока ты тут одеваешься, мы с Джальди наберем кучу этих сухих водорослей и отнесем ее на вершину утеса, над нашей пещерой. Сначала сделаем это дело, а потом уже пойдем исследовать остров. Случай может представиться каждый день. Корабль может пройти в виду острова сегодня, завтра, каждый день… было бы непростительным упущением тотчас же не развести костра…

Четверть часа спустя, вооружившись револьверами, братья отправились осматривать остров, а Джальди поручили поддерживать сигнальный огонь, что очень льстило его самолюбию. Они прошли пять километров по берегу, у подножия утесов, непрерывно опоясывавших остров высокой стеной; но вот в этом естественном валу оказалась брешь в виде беспорядочно разметанных каменных глыб.

— Стена обрушилась здесь, — сказал Анри, осматривая эти огромные обломки гранитных скал. — Прибрежные утесы, должно быть, некогда образовали одну сплошную стену!

— Только бы при нас не повторился такой переворот, следы которого мы видим!

— О! Это разрушение относится к далекому прошлому, — отвечал Анри, постукивая по одной скале своим молоточком геолога. — Несколько тысяч лет прошло с тех пор. Нам нечего бояться!

— Тем лучше! А вот лестница, сделанная будто для великанов. Воспользуемся ею, чтобы взглянуть сверху на наши владения!

Прихотью природы во время обвала образовалось действительно грубое подобие лестницы. Прыгая с уступа на уступ, братья достигли самой высокой вершины гористого острова. С этой обсерватории они увидели, что действительно находятся на острове, и на очень маленьком. Тусклое зеленое море окружало со всех сторон остров, резко выделяясь на сером фоне скал. Далее они убедились, что на острове существуют две совершенно различные температуры. Сторона острова, обращенная к экватору, сторона, на которой они вышли на берег, была доступна солнечным лучам и представляла хотя и холодную, но сносную температуру; другая, обращенная к южному полюсу часть острова, куда, встречая преграду в высоких гранитных стенах, не проникали даже бледные лучи солнца, где постоянно дул резкий ледяной ветер, — было вечное царство стужи и печали.

— Незачем идти дальше, — сказал Анри. — Мы не станем вовсе посещать эту печальную область. Там нет ни деревца. Птицы не залетают туда. Берег там еще выше и неприступнее этих скал. Пусть костер наш пылает на месте, которое мы для него выбрали сегодня утром. Было бы бесполезно переносить его на другое место…

— Как, ты уже собираешься возвращаться? — спросил Жерар. — Но я не видел и половины того, что хотел видеть. Взгляни вниз: там словно терраса какого-то созданного природой замка. Вот колоннада галереи, ниже столбы огромных ворот. Все эти очертания, конечно, грубы, но все вместе поражает своим величием. Может быть, это дворец угрюмого волшебника, которому принадлежат эти владения. Видишь, Анри?

— У меня нет ни твоих глаз, ни твоего воображения, — смеясь, отвечал Анри. — Здесь холодно. Я не прочь вернуться туда, где потеплее. К тому же, я проголодался!

— Изволь, — отвечал Жерар, вынимая из кармана сухарь и спускаясь по крутой тропинке, по которой они пришли на вершину. — Я обо всем забочусь!

— Спасибо. Только, пожалуй, нехорошо быть таким лакомкой, — упрекнул себя Анри. — Наши припасы — якорь спасения для нас. Их следует расходовать очень и очень бережливо…

— Ешь, сколько захочется, брат. Я сумею пополнить наши запасы, когда они истощатся! — развязно заявил Жерар.

— Неужели?

— Конечно же. Мы будем охотиться!

— Не на чаек ли и пингвинов?

— Должно быть, жить на острове вовсе не так уж худо, если эти птицы, которые могли бы ведь и улететь, остаются здесь. Они помогут нам разнообразить наше меню. Впрочем, у меня есть еще и другой замысел, но я хотел бы сделать тебе сюрприз…

— Говори уж, чего там! Если сюрприз, то я удивлюсь ему сейчас!

— Правда? Я собираюсь угостить вас рыбой; надо только сделать сеть!

— Какая рыба может водиться среди этих айсбергов? Ты шутишь, Жерар?

— Нисколько. Я видел ее своими глазами! Сегодня утром, ныряя в воде, как раз в том месте, где ключ впадает в море, я видел большие, жадные до добычи круглые глаза и дал себе слово, что эта рыбка попадет ко мне на сковородку!

— Где ты возьмешь сковороду? Я думаю, кухонная утварь порядком пострадала во время бури!

— Не будет сковороды — изжарю рыбу между двух камней. Ле Ген поможет мне, он мастер стряпать!

— Какой ты молодец, Жерар! — заметил Анри, когда они уже достигли подножия утеса. — Сколько в тебе мужества, энергии, изобретательности. Без тебя я совсем пропал бы!

— Твое дело — открытия, изобретения, чудеса, на то ты и родился. Устрой-ка себе лабораторию, кабинет для занятий, работай вместе с нашим другом. Вебером, найди способ исправить разломанную машину. Тогда мы будем спасены. А тем временем мы, мелкая сошка, будем заботиться о низменных вопросах жизни, занимаясь добыванием пищи!

— Собственно говоря, — сказал Жерар после минутного молчания, — существование рыбы в этих водах ничуть не удивительнее того, что здесь бьет ключ. Одно вытекает из другого. Вода ключа, хотя и холодная, все-таки теплее по сравнению с морской водой, и рыба может жить в ней!

— Но как объяснить само нахождение ключа среди этой застывшей бесплодной природы?

— Холод захватывает только тонкую кору земного шара, под ней же скрыт вечно пылающий очаг. Где бы мы ни находились, даже на полюсах, огонь не очень далеко от нас. Этот ключ, может быть, еще недавно кипел, охлаждаясь по мере просачивания сквозь почву, он еще остыл не так, как окружающая атмосфера; он остынет окончательно, лишь смешавшись с огромным соленым пространством. Вот единственное объяснение, какое я могу дать, но за верность его не ручаюсь…