Николай Басов - Место отсчета

— Как же их много! — невольно прошептал Ростик.

Потом он попытался понять, что же было странного в этих существах. Ну, головы, понятно, в шлемах, причем самых разнообразных. Некоторые сделаны из черепов животных, очень похожих на медведей или крупных гиен. Конечно, большинство держало перед собой щиты, но...

— Так и есть, это птицы, — сказал Пестель, которому, наверное, не давала покоя та же проблема — понять, кого напоминают их преследователи.

— Я бы сказал — курицы... Ну, то есть куры, — тоже шепотом проговорил старшина.

На самом деле, говорить об этих существах как о курицах было почему-то неверно. Потому что они были очень крупными, высотой почти в два метра. Во-вторых, у них было очень поднятое тело, которое они носили не параллельно земле, а вертикально, и это почему-то сразу, гораздо больше, чем все остальное, внушало мысль об интеллекте. В-третьих, у них были руки.

Вернее — Ростик вгляделся изо всех сил — крылья. Так же, как у обыкновенных клуш, из кожи предплечий торчали перья, уходящие назад красивыми, жесткими волнами, но на концах крыльев они кончались довольно сильным, многосуставчатым пальцем. Еще один палец рос откуда-то из середины предплечья и подходил к первому спереди. Они составляли весьма удобный инструмент для тонкой работы, а сложенные вместе, были так же сильны, как третий, самый сильный отросток, отходящий почти от самого локтя, толстый и мощный, как узловатый корень. Все три пальца могли удерживать и копья, и щиты и ловко складывались в кулак. Ростик еще раз проверился, нет, он не ошибся, таких мощных, тугих кулаков, которые скатывали эти птички на концах своих крыльев, он еще ни у кого не видел.

Зато ноги, обычные голенастые куриные ноги, торчащие из подобия юбок или нижних складок перьев — на таком расстоянии было трудно понять, — выдавали птиц. Кстати, вглядевшись, Ростик вдруг понял, почему преследователи так легко прошли по болоту — на некоторых из них были натянуты какие-то разлапистые чулки, явно сшитые из толстой кожи, с весьма надежными перепонками между тремя разноторчащими пальцами. Эти перепонки могли удержать на трясине не только солдата, но и куда более весомый груз. Почему-то Ростик был уверен, что такая вот обувка скрыта в походных мешках каждого из этих вояк. Просто некоторые сняли их на каменистой почве, чтобы поберечь, а некоторые нет — то ли потому, что были побогаче, то ли не желая ходить босыми.

— Килограммов шестьдесят каждый, — вдруг высказался старшина уже в полный голос, шок от неожиданности прошел. — Опасные бойцы. Как же они так легко нас застукали?

— Стало светлее, я поднял голову, а они уже тут, — ответил Пестель.

Ростик тоже поднялся, деланно спокойным жестом взял в руки автомат. Потянулся, а потом, неизвестно почему, помахал воинственным курам рукой.

— Ну, ты поосторожнее... — начал было старшина.

Но неожиданный жест Ростика имел ответ. Один из вояк в более пышной, чем у других, юбке вдруг вышел вперед и стукнул себя по грудному панцирю так, что одна из лошадок даже вздрогнула.

— Бьэгурмлесс-И! — прокричал он.

— Ну и ну, язык сломаешь, — отозвался старшина. — Но в общем понятно, бегимлеси. — Он вышел вперед, тоже хлопнул себя по панцирю и прокричал: — Человек!

— Нет, лучше сразу во множественном числе, — запротестовал Пестель.

— Он вышел вперед. — Люди!

Тогда и старшина объявил, что он тоже — люди. Значения это не имело никакого, но эффект был в целом удовлетворительный. Тот самый бегимлеси, который вздумал представляться, вдруг откуда-то очень быстро извлек пращу, раскрутил ее и выстрелил в...

Ростик покрутил головой, приглядываясь к старшине и к Пестелю, но камень, пущенный с невероятной силой, вдруг хлопнул по панцирю его. Рост даже качнулся. Но тут же он вскинул автомат, палец сам перевел скобу на одиночный огонь, затвор щелкнул, словно бы подчинялся силе мысли, и Ростик выстрелил.

Бегимлеси отпрянул назад, а потом с шумом, словно из камеры выпускали воздух, осел на землю. Из толпы вышел еще один бегимлеси, этот был очень здорово вооружен, в его панцирях была заметна изрядная доля украшательства, да и выглядел он... авторитетнее, чем другие.

Он наклонился над пращником, опустил ему на грудь крыло, поковырялся где-то своими корявыми пальцами, потом поднял голову и что-то очень негромко сказал стоящим сзади. По рядам пернатых вояк прошел сдержанный клекот.

— Отличный выстрел, кстати, — прокомментировал Пестель. — Может, они подумают, что мы все так стреляем?

— Да, это может их остудить, — проговорил старшина, но было ясно, что сказанное — лишь надежда, и такая же несбыточная, как попытка раствориться в дожде перед самым носом этих солдат.

И тогда тот бегимлеси, который проверил смерть пращника, сделал еще одну удивительную вещь. Он вытянул вперед крыло с нацеленным, словно пистолет, пальцем и прокричал:

— Л-Ди!

И начал довольно спокойно, неторопливо снимать одну свою доспешину за другой.

— Вот это да! Он нас вызывает! — догадался Пестель. — Бережет жизни своих солдат и хочет драки только между командирами...

— Почему ты так думаешь? — спросил старшина. Но потом вдруг и сам стал расшнуровываться.

— Ты чего? — удивился Ростик. — Неужели... Тогда почему ты?

— Я — командир. И к тому же... — Квадратный скептически окинул взглядом Ростика, — у тебя нет ни одного шанса.

— У курицы самое слабое место — шея, — вдруг проговорил Пестель, не отрывая взгляд от бегимлеси. — Если удастся смять позвонки...

Старшина кивнул, но вслух ничего не сказал. Ростик стал ему помогать.

Разоблачившись, оба бойца пошли навстречу друг другу. И тотчас в стане пернатых послышались крики, хлопки, глухой стук костяного оружия. Ростик мог поклясться, что бегимлеси не просто поддерживают своего вожака, но и получают удовольствие от всего этого представления.

Зато люди удовольствия не получали. Тем более когда Квадратный подошел к бегимлеси поближе. Тогда стало ясно, что из-за расстояния они неправильно оценили их размеры. Пернатые оказались гораздо выше двух метров, и вес их приближался к сотне килограммов. К тому же они были гораздо лучше вооружены — помимо чудовищных кулаков, у них оказался тупой, но очень твердый на вид клюв, почти петушиные шпоры на ногах и когти на лапах. Складывалось впечатление, что одним удачным для себя ударом бегимлеси может сразу же решить исход поединка.

— Посмотрим, — прошептал Ростик, сжимая автомат. — Посмотрим.

Но вдруг и Квадратный преобразился. Он стал каким-то чуть более низким, распластанным по земле, хотя и остался, конечно, на ногах, и со всех его сторон стали торчать те или иные части рук, будто бы он вырастил парочку дополнительных конечностей.