Михаил Грешнов - Волшебный колодец (сборник)

— Иди, — говорит она.

Андрей отворачивается, идет через завал к выходу.

— Иди… — Андрей ускоряет шаги — бежит.

Последующие дни и ночи сливаются для Андрея в мутный поток. Он пробирается через сопки на север. Не останавливается, не жжет костры, его единственная цель — дойти до реки. Богиня сказала, что он дойдет.

Андрей не знает, что его ищут. Но его ищут не здесь, а в сто первом квадрате. Летчики уверены, что высадили его правильно. Дважды Андрей проходит в семивосьми километрах от лагеря геологов, от рыбаков на озере Светлом. Но этого он не знает. Он идет, как во сне, ждет, когда увидит реку. Питается грибами, рыбешкой, выброшенной на берег, — тем, что попадается ему на пути. Так он идет шесть дней, проходит больше ста километров. Выйдя наконец к реке, падает без сознания.

Андрея увидели с катера и спасли работники рыбоинспекции Трушин и Озеров. Когда его переносили на катер, Андрей бредил о звездах на черном небе, о пленной Богине. Инспектора не обратили внимания на бред — мало ли о чем бормочет больной, истощенный до крайности человек.

В Бондарном они сдали его фельдшеру Аллилуеву. Тот оказал Андрею первую помощь и, будучи человеком без фантазии, не прислушивался к словам больного. Как только опасность смерти от истощения миновала, Аллилуев отправил Андрея на самолете в Тюмень. Там Андрей пролежал в беспамятстве в больнице четыре месяца.

Сейчас он выздоровел, работает по-прежнему инженером-картографом. За время болезни он начисто забыл свою экспедицию и находку. Когда ему говорят, что он блуждал по болотам одиннадцать дней, Андрей удивляется, расспрашивает, как это было. Никто не знает, как это было. С таким вопросом норовят обратиться к нему, и на этом разговор обычно кончается.

Иногда Андрей ощущает приливы необъяснимой тоски и словно чувствует зов, далекий, настойчивый, но непонятный и смутный. В такие минуты он обхватывает руками голову, силится что-то вспомнить. Домашние жалеют его, стараются уберечь от тяжелых воспоминаний. Начальство тоже оберегает его — ни слова о неудавшейся экспедиции. Так оно и бывает в жизни: пеленают человека со всех сторон, чтобы не зацепить старую ссадину. Ему бы, наоборот, сделать допрос с пристрастием, чтобы он вспомнил все одиннадцать дней шаг за шагом. Но его, как ватой, обложили предупредительностью и вежливостью. Встретиться бы Андрею с Трушиным, с Озеровым, чтобы те напомнили ему о черном небе, о золотой пленнице. Но Трушин и Озеров далеко.

Все далеко от Андрея: сопки, золотая Богиня. Лишь иногда что-то взволнует его, и — на работе ли, дома — задумается Салтанов. Да еще в последнее время замечают за ним, любит он глядеть в звездное небо. Выйдет на балкон — и глядит. Чего он глядит? В такие минуты домашние зовут его к телевизору — слушать цыган или смотреть многосерийный фильм с бравой разведкой. Андрей идет неохотно.

Может быть, память его восстановится? Хотя бы восстановилась. И поскорее.

КАРАКУМСКОЕ МОРЕ

Я снова пишу об Анатолии Шатрове. Я обещал написать о нем и выполняю обещанное. Будет здесь и об Ольге, его подруге. Мне нравятся они оба. Мне нравится будущее, в котором они живут. Я мог бы заглянуть дальше, в конец третьего, в четвертое тысячелетие. Но это уже другое будущее, о нем пишут другие фантасты. Как всегда, оно немножко не соответствует их описаниям: издали трудно рассмотреть все детали — все-таки сороковой век!.. Я не хочу забираться так далеко и спорить с коллегами, что правильно, а что нет. Я беру 2047 год. Это время недалеко от нас — мы сами строим его сегодня. И согласитесь — приятно видеть построенным то, что начинаешь делать собственными руками.

С Анатолием я расстался в Северокарске, где построен колодец для добычи металлов из рудных растворов. Программисты и наблюдатели пошли в отпуск. Анатолий тоже в отпуске, ждет Ольгу, которая должна прилететь с Венеры, — они договорились вместе побывать на Кавказе. Это мой второй рассказ о них, и я уже задумываюсь над третьим.

Как-то Ольга спросила:

— Почему вы пишете о нас с Анатолием? Есть же Алла, Аркадий, есть Федор, они тоже работали в Северокарске.

Я ответил:

— Анатолий — хороший парень.

Ольга согласилась со мной.

Когда же Анатолий поставил мне этот вопрос, я сказал:

— Лучше Ольги нет девушки, правда?

Анатолий энергично кивнул.

Таким образом, все остались довольны: Анатолий, Ольга и я. Они потому, что любят друг друга, я потому, что люблю обоих.

Работы в Северокарске закончились в конце августа. Земеры были отправлены на Диксон, где в пегматитовых лавах нарезался новый колодец. Анатолий уехал отдыхать к родным, в Томск. А четвертого октября он стоял на площади Байконура, ожидая автобус на космодром. Вместе с ним ожидали автобус семь или восемь добрых, счастливых на вид пассажиров. Каждый ехал на космодром по своим делам, но-так уж казалось Анатолию — почему им не быть добрыми к нему и друг к другу, если сегодня прилетает с Венеры Ольга!..

— Молодой человек, — обратилась к нему старушка, — который час? — Лицо старушки сияло.

— Я тебе говорю, олух, — спорил тощего вида юноша с краснощеким здоровяком, — кварки навели в физике такой же порядок, как в девятнадцатом веке в химии периодический закон Менделеева!

— Конечно, — кивал здоровяк, — о кварках теперь пишут в учебниках средней школы…

Спорщики счастливо улыбались друг другу.

И все это потому, что Ольга возвращалась с Венеры!

Не успели выехать за городскую черту, как на востоке разрезала небо ослепительно-белая полоса. Далекий гром приглушил разговоры в салоне автобуса — корабль садился на космодроме. По мнению Анатолия, шофер должен был прибавить газ, чтобы автобус понесло как на крыльях. Но шофер не сделал этого, хотя у него было симпатичное лицо и он понимал, конечно, что Анатолию надо быть на космодроме как можно скорее… Все равно Ольге и экипажу ракеты придется пройти санитарно-охранный контроль, вспомнил Анатолий и не рассердился на шофера. — человек он, без сомнения, умный и понимает, что спешкой тут не поможешь.

За окном лежала степь, холмы, похожие на горбы верблюдов: шел караван, опустился под землю, остались на поверхности горбы — шершавые, поросшие шерстью-бурьяном. Верблюды опустились под землю в поисках воды. Об этом рассказывает легенда, которую Анатолий прочитал здесь, в Байконуре. Он отлично знал, когда прибывает корабль с Венеры, но в Байконур прилетел на два дня раньше срока: вдруг корабль придет с опережением графика?.. «Так не бывает», — сказали ему в космопорте и отослали обратно в город: космопорт не место для праздношатающихся. Чтобы как-то сладить со временем и с собой, Анатолий два дня провел в городской библиотеке. Тут и нашел легенду о верблюдах, утонувших в песках. Легенда ему запомнилась.