Стив Альтен - Послание майя

Иммануэль Гэбриэл вышел из фазы быстрого сна и сел на голографическом песке. Большую часть последних восемнадцати часов он провел, готовясь к грядущей битве.

Свет замигал, идиллический пейзаж сменился пористыми серыми стенами, полом и потолком. Одна стена поднялась вверх, открыв взгляду команду вооруженных солдат.

— Задержанные, на выход! Живо!

Мэнни выбрался первым, за ним последовали телохранители.

Они оказались на древней мезоамериканской площадке для игры в мяч. Тысячелетние камни Чичен-Ицы дышали теплом под безоблачным небом Юкатана.

Куртц оглянулся.

— Какое-то поганое дежавю.

Площадка для игры была длиной в полтора футбольных поля и лишь немногим уже. Прямоугольник травы с четырех сторон обрамляли известняковые стены. На двух перпендикулярно установленных плитах было укреплено каменное кольцо с полуметровым проемом. Стены были покрыты древними барельефами с изображением майя, играющих в мяч. На восточной стене возвышалась копия Храма Ягуара в Чичен-Ице. Вдалеке виднелась пирамида Кукулькана.

Мэнни закрыл глаза и глубоко вдохнул, стараясь прочувствовать окружающее.

— Мы на голографической арене. На такой же мы с Джейком тренировались двадцать лет назад.

Бек тихо выругался.

— Ангар-13. Твой брат пролил немало крови и пота на этой площадке.

Мэнни кивнул. Он чувствовал запах брата так же четко, как иные люди чувствовали бы дым приближающегося лесного пожара.

Солдаты убрали с арены мобильную тюрьму. Один из них направил болевой пистолет на Соль и Перца.

— Вы, двое, пойдете с нами. Гэбриэл, останешься здесь. Если победишь в бою, твоих друзей отпустят. Проиграешь — их ждет мучительная смерть.

— А нельзя просто закрыть нас в этой камере с парой ящиков пива?

Солдат повернулся к Куртцу, активируя устройство на предплечье, и телохранитель согнулся пополам от боли. Затем солдат обратился к Мэнни.

— Как только мы покинем арену, можешь снять ошейник. Тебе больше не запрещено использовать Нексус.

Солдаты проводили Бека и Куртца с арены, оставив Мэнни стопку доспехов, черный экзоскелет, идентичный тому, который Иммануэль надевал пятнадцать лет назад, когда Джейкоб пытался тренировать его для боя в Шибальбе. Внешний слой состоял из нановолокон керамики, обработанной углеродом, ткань была прочной, как сталь, и в то же время легкой, как хлопок.

Оружием служил меч, имевший обоюдоострое лезвие с электрическими кондукторами размером с десятицентовик. Чем быстрее двигался меч, тем сильнее разогревалась сталь.

Мэнни поднял его, игнорируя доспехи.

С западной стороны поля к нему приближался воин. Белый экзоскелет. Белые волосы и невероятно темные глаза в обрамлении красных сосудов. В одной руке он держал меч, в другой — шлем.

— Привет, дядя.

— Ты так похож на отца, что мне просто жутко становится.

— Надевай доспех.

— Он мне не нужен.

— Это будет бой до смерти.

— Поэтому от тебя так пахнет страхом?

Девлин стиснул зубы. Отбросил шлем, перехватил рукоять меча обеими руками и начал выписывать лезвием восьмерки, пока оно не раскалилось докрасна.

И атаковал снизу.

Мгновенный ответ Мэнни буквально размазался в воздухе. Ударом ноги он попал в грудь племянника, раздробив доспех и отшвырнув Девлина метров на десять.

Четырнадцатилетний подросток лежал на спине, пытаясь восстановить дыхание.

Мэнни остановился над ним, прижав острие меча к треснувшей нагрудной пластине.

— До смерти, а?

Девлин сморгнул слезы.

— Давай, дядя. Избавь меня от страданий.

— Ты сказал «дядя». Значит, я выиграл. — Мэнни улыбнулся и отвел меч.

Ошеломленный подросток сел и согнулся от боли.

— Подожди! Ничего же не кончилось?

— Ты сказал «дядя». В мое время это означало, что ты сдаешься. — Мэнни зашагал к выходу.

Сила, которая ударила его сзади, могла бы принадлежать локомотиву, несущемуся на полной скорости. Мэнни не ожидал, что удар будет настолько мощным. Если бы он вообще не ждал удара из Нексуса, ошибка стоило бы ему жизни.

Выскользнув по ледяному коридору в высшие измерения, Иммануэль Гэбриэл парировал удар и провел борцовский захват, которого племянник явно не ожидал.

Именно тогда Мэнни и ощутил это — темную силу, сочащуюся из глубин ауры Девлина, источник энергии, намного превосходящий его собственный. Именно эта сила заставляла подростка бороться, несмотря на то, что с каждым рывком удушающий захват мог сломать ему шею.

Мэнни пришлось напрячь все силы, чтобы племянник наконец обмяк в его руках. Упрямый, как отец…

Два Хун-Ахпу вынырнули из Нексуса.

Мэнни оставил потерявшего сознание паренька на арене и использовал обостренное обоняние, чтобы отыскать его мать.

Зла не существует, или, по крайней мере, его не существует для него самого. Зло — это просто отсутствие Бога. Это как темнота и холод, это слово, созданное человеком, чтобы описать отсутствие Бога. Бог не создавал зла. Зло — это не вера или любовь, которые существуют как свет и тепло. Зло появилось как результат того, что происходит с сердцем человека, в котором нет любви к Богу. Оно как холод, который приходит туда, где нет тепла, как темнота, которая наступает в отсутствие света.

Глава 8

Обоняние, процесс ориентации по запаху, это чувство весьма развито у разных видов. Акулы могут определить местонахождение капли крови или аминокислоты среди миллиардов капель морской воды. Обоняние собак в тысячи раз превосходит человеческое.

В процессе эволюции, превратившем наших примитивных предков в современных людей, обоняние редуцировалось, и в носу гоминидов осталось 5 миллионов рецепторов из 80-ти. Когда homo sapiens эволюционировали в людей будущего, они, наоборот, активно развили обостренное обоняние, которое использовалось для ориентирования на большом расстоянии и поиска идеальных партнеров.

Иммануэль Гэбриэл двигался вдоль ангара-13 по оглушительному следу феромонов Лилит Евы Мабус. Полукровка Хун-Ахпу был так возбужден, что его нервные окончания буквально искрили.

Он нашел Лилит у ремонтного терминала в северо-восточной части комплекса. Приближаясь к ней, Мэнни чувствовал, как сердце колотится в горле, как перехватывает дыхание от ее мускусного аромата, от вида ее груди в полурасстегнутом красно-белом комбинезоне проекта «Надежда». Свои волнистые черные волосы Лилит завязала в тугой хвост, спадающий на плечо.

Лилит, возбужденная присутствием Мэнни, тяжело дышала, прислонившись к вилочному подъемнику.