Клиффорд Саймак - Зачарованное паломничество

Сплетник подошел к столу и остановился перед Корнуэллом, который повернулся к нему лицом. Теперь, когда Сплетник был рядом, стало видно, что его одежда изношена и изорвана, со множеством дыр, сквозь которые виднелось голое тело. Некоторые дыры били залатаны тканью разных цветов, но солнце и грязь привели к тому, что их цвет стал неотличим от цвета балахона. Ворон линял, на его хвосте торчали перья и вся птица выглядела как поеденная молью. Собачка тут же уселась и принялась ловить блох.

Если Сплетник и был человеком, то все же не совсем похожим. Уши у него были большие и заостренные, глаза странно скошены, нос приплюснут, а зубы похожи на клыки. Всклокоченные волосы походили на крысиное гнездо. Ногти на его руке, державшей посох, были длинными, неровными и грязными.

Он сказал, обращаясь к Корнуэллу:

- Вы Корнуэлл, ученый из Вайлусинга?

- Да.

- Вы предводитель этого отряда пилигримов?

- Не предводитель. Мы все равны.

- Тем не менее, у меня для вас есть слово мудрости. Или, вернее, дружеское предупреждение. Не ходите дальше Ведьминого Дома. До этого места пилигримам ходить разрешается.

- Беккету не позволили дойти и туда.

- Беккет не был пилигримом.

- А вы уверены, что мы пилигримы?

- А дело не во мне, сэр ученый. Это они так думают. Я лишь передаю их слова.

- А кто это - они?

- Прекрасный сэр, неужели вы так невежественны? Если вы это не знаете, то в вашем отряде есть такие, которые знают.

- Вы говорите об Оливере или обо мне, - тут же вмешался Снивли. Советую вам выбирать слова. Я, как гном, и Оливер, как гоблин, мы здесь дома и можем идти куда захотим.

- Вы уверены, что имеет на это право? - сказал Сплетник. - Вы предали Братство.

- Но вы не ответили мне, - сказал Корнуэлл. - Кто такие "они", о которых вы говорили?

- Вы слышали о церберах?

- Я о них знаю.

- А о Звере Хаоса? И о Том, Кто Размышляет В Горах?

- И о них слышал. Это старые басни путешественников. Я встречал лишь беглое упоминание о них.

- Тогда вы должны молиться, чтобы ваше знакомство с ними не стало более тесным.

Корнуэлл взглянул на Джоунза. Тот кивнул.

- Он мне говорил то же самое. Но, как вы уже догадались, я трус. Я не пошел за Ведьмин Дом. - И спросил у Сплетника: - Как насчет пива?

- С удовольствием. И кусочек мяса. Я проделал долгий путь, и меня мучит голод и жажда.

21

Полная луна встала над горизонтом, гася звезды и заливая поляну светом. Неярко горели костры, а на траве между лагерем и дорогой танцевали маленькие существа под резкие звуки скрипки.

После еды Сплетник развернул свой сверток и достал оттуда скрипку и смычок. Теперь он стоял, зажав под подбородком скрипку, держал левой рукой лады, а правой работал смычком. Поеденная молью ворона по-прежнему умудрялась сидеть у него на плече, подпрыгивая, чтобы удержать равновесие, и издавая при этом протестующие крики.

Под столом спала маленькая хромая собачка, объевшаяся мясом, которое ей бросали пирующие. Ее лапы вздрагивали, как будто она гонялась во сне за кроликом.

- Их так много, - сказала Мери.

- Когда мы появились, их не было так много.

Джоунз захихикал.

- Тут все мои и большинство ваших.

- И наши тут? Они вышли из укрытий?

- Да. Их привлекла еда и пиво. Ведь не станут же они прятаться, когда остальные едят.

- Тогда среди них должен быть и Бромли. Почему же он не подходит ко мне?

- Ему и так весело, - сказал Корнуэлл.

Среди танцующих показался Енот. Подойдя, он потерся о ноги Хола. Хол посадил его на колени. Енот обернул хвост вокруг лап и носа.

- Он слишком много съел, - констатировал Джиб.

- Он всегда так, - сказал Хол.

Скрипка пела и визжала. Рука Сплетника бешено работала, а ворон протестующе кричал.

- Я не совсем вас понял, - сказал Корнуэлл Джоунзу. - Вы сказали, что не бывали за Ведьминым Домом. Почему? И что вы здесь делаете?

Джоунз заулыбался.

- Странно, что вы у меня это спрашиваете. У нас много общего. Видите ли, сэр ученый, я тоже студент, как и вы.

- Но почему вы не учитесь?

- Я учусь. Здесь достаточно материала для обучения и изучения. Даже более, чем достаточно. Когда изучаешь что-нибудь, нужно все тщательно исследовать перед тем как делать следующий шаг. Придет время, и я пойду за Ведьмин Дом.

- Изучаете, вы говорите?

- Да, заметки, записи, картины. У меня груды записей, километры лент...

- Ленты, картины. Вы имеете в виду картины?

- Нет, - ответил Джоунз. - Я использую фотоаппарат.

- Вы говорите загадками, - сказал Корнуэлл. - Я такого слова не знаю.

- Не хотите ли взглянуть? Не нужно беспокоить остальных.

Он встал и пошел к палатке. Корнуэлл последовал за ним. У входа в палатку Джоунз остановил его.

- Вы человек без предрассудков? - спросил он. - Как ученый, вы должны им быть, но...

- Я шесть лет занимался в Вайлусинге, - ответил Корнуэлл. - Я стараюсь ко всему относиться без предрассудков, иначе трудно узнать что-либо новое.

- Хорошо. Какая у вас тут дата?

- Октябрь, - сказал Корнуэлл. - Год господа нашего 1975-й. Но какое точное число не знаю, так как потерял счет дням.

- Прекрасно, - сказал Джоунз. - Я только хотел удостовериться; к вашему сведению, сегодня семнадцатое.

- Причем тут дата?

- Может и не причем, а может понадобиться. У вас первого я смог узнать об этом. Здесь, в Диких Землях, никто не следит за календарем.

Он поднял входной клапан палатки и поманил за собой Корнуэлла. Внутри палатка оказалась больше, чем можно было представить снаружи. Она была уставлена множеством приборов. В углу стояла походная койка, рядом с ней стол и стул. В центре стола находился подсвечник с толстой свечей, пламя которой дрожало от сквозняка. В углу лежала груда книг в кожаных переплетах. Рядом с книгами были открытые ящики. На столе, кроме подсвечника, не оставляя места для письма, находился какой-то странный предмет. На столе, как заметил Корнуэлл, не было ни пера, ни чернильницы, ни песочницы, и это показалось ему странным. В противоположном углу стоял большой металлический шкаф, а рядом с ним у восточной стены часть помещения была отгорожена плотной черной тканью.

- Здесь я готовлю свой фильм, - пояснил Джоунз.

- Не понимаю, - напряженно сказал Корнуэлл.

- Взгляните.

Джоунз подошел к столу и взял из одного ящика пригоршню квадратных листов.

- Вот это фотографии, о которых я говорил. Не рисунки - фотографии. Давайте берите и смотрите.

Корнуэлл склонился над столом, не дотрагиваясь до так называемых фотографий. На него смотрели цветные рисунки, изображавшие домовых, гоблинов, троллей, фей, танцующих на поляне, воплощенный ужас - церберов, двухэтажный дом на холме с каменным мостом через ручей. Корнуэлл осторожно поднял рисунок дома и поднес его ближе к глазам.