Андрей Ливадный - Владыка ночи

Стражники, припав на одно колено, застыли за укреплениями, словно изваяния. Каждый из них сжимал в руках короткоствольное оружие, работающее за счет энергии сжатого воздуха. Прочные гофрированные шланги, соединяющие гермошлемы воинов с закрепленными на спине прямоугольными емкостями, имели длинные гибкие отростки в виде прочных трубок, подключенных к рукояткам оружия. В условиях Селена при низкой гравитации и разреженной атмосфере шарик, вылетающий из ствола с характерным глухим хлопком, дробил камень и с легкостью пробивал пылезащитные кожухи севов, но при этом расходовалась драгоценная дыхательная смесь, существенно сокращая время пребывания воина вне герметичных пространств города.

Первая атакующая волна машин достигла критической отметки, когда солнце уже полностью скрылось за изломанной пиками гор линией горизонта. В голубоватом сумраке из облака пыли ввысь взмыли полусферические корпуса машин. Сервов было около сотни, и свой последний атакующий прыжок они рассчитали таким образом, чтобы, взмыв вверх, приземлиться на плоском козырьке за защитными укреплениями.

Сквозь узкие бойницы по ним ударили автоматы Издали казалось, что каменные стены с вертикальными прорезями бойниц окутались облачками пульсирующего тумана, и с десяток сервов внезапно утратили плавную целеустремленность строго рассчитанной траектории прыжка, будто с ходу налетели на незримую преграду и расшиблись об нее, падая вниз к основанию городского фасада…

Первая фаза столкновения выглядела беззвучно и почти безобидно, покалеченные машины рушились вниз, вздымая облачка реголитного праха, и оставались неподвижно лежать в выбитых при падении воронках, но подавляющее большинство сервов благополучно завершили начатый прыжок: их тонкие конечности со скрежетом заскользили по гладкой поверхности каменного козырька; воины, защищающие укрепления, стали резко разворачиваться, поражая приземлившиеся за спиной машины градом сферических пуль, но сервы уже ринулись в атаку, не обращая внимания на чудовищные потери в своих рядах.

Дистанционный бой мгновенно перешел в кровопролитную рукопашную схватку. Отталкиваясь от каменной плиты, сервы прыгали на воинов, с чудовищной силой пронзая их тонкими конечностями; некоторым стражникам удавалось свалить своих противников на лету, и тогда они, заученным движением отстегнув бесполезные теперь автоматы, выхватывали обоюдоострые клинки из серовато-голубого сплава, бесстрашно бросаясь на механические исчадия.

Аргел наблюдал за схваткой, не вступая в нее.

Со стороны могло показаться, что юношей движет месть, но почему он не ринулся в таком случае вместе с сервами, чтобы сойтись лицом к лицу с теми, кто презирал его по праву рождения, а затем попросту выгнал за стены города, обрекая на страшную смерть?

Ответ был прост: несмотря на кровавое напряжение схватки, кипевшей на ближних подступах к Регулу, он пришел сюда не ради смерти или мести. Сбить отряды шлюзовой стражи было попросту необходимо — три крупных метательных механизма, смонтированных на каменном козырьке города, могли нанести непоправимый урон космическому кораблю, на восстановление герметичности которого Гоум потратил почти полгода. Старик сумел внятно втолковать Аргелу, что, если в корпусе будет хоть одна малейшая трещинка, им никогда не преодолеть бездну ПУСТОТЫ, разделяющей Новый Селен и Владыку Ночи.

Нет. Он пришел сюда не за смертью.

Наконец сервы овладели плоским козырьком.

Аргел обернулся, передавая по цепочке условный знак, и, спустя минуту над вершинами кольцевого кратера поднялся захваченный на копях Кол Адра корабль.

Впрочем, старый транспорт работорговцев теперь было не узнать: благодаря усердной и неустанной работе бортовых сервов он обрел прежний облик: броня отливала серебристым глянцем, над выступами корпуса медленно вращались ажурные антенны, мощные прожектора освещали пространство перед кораблем на многие километры.

Зрелище было завораживающим.

Корабль, которому теперь уже не могли повредить примитивные катапульты, плавно парил в разреженном воздухе, медленно приближаясь к Регулу.

Когда до цепочки овальных проемов оставалось менее километра, внезапно два боковых выступа на обшивке корабля повернулись, нацелив в сторону города длинные тонкие трубки, с плотно навитыми на них спиралями охладительной системы.

Ослепительно и беззвучно разрядились лазеры, потоки когерентного излучения моментально прожгли броню, и овальные окна города вдруг начали взрываться, разлетаясь брызгами осколков.

Аргел видел лишь тонкие разящие лучи и слышал, как за бронепластинами, предохраняющими толстое стекло от ударов метеорных частиц, что-то глухо лопалось.

Гоум к этому моменту поразил два десятка проемов и перенес огонь излучателей на главные шлюзовые ворота.

Когда лучи лазеров, управляемых главным бортовым сервом, срезали мощные опоры и створы ворот рухнули, поднимая плотные клубы пыли, стало ясно, что Регул пал.

Его жителям оставалось лишь одно — сдаться на милость победителя в надежде, что их пощадят. Даже основной отряд воинов шлюзовой стражи молча опустил оружие, — они видели, какой непоправимый ущерб причинен городу, который в считанные минуты превратился из надежного загерметизированного убежища в быстро остывающую пещеру, откуда стремительно улетучивался воздух.

Инстинктивный ужас перед холодом и мраком сковал волю самых бесстрашных бойцов…

…Аргеландер первым прошел сквозь развороченный шлюз.

Остановившись в нескольких шагах от упавших плашмя ворот, он хмуро оглядел толпу горожан: серые, мешковатые, наспех застегнутые балахоны резко контрастировали с экипировкой стражников, чуть поодаль стояла группа городской знати, среди которых наверняка были старик Герон и Юнона, которая в эти секунды с замиранием сердца узнавала давно оплаканного Аргела, и… Нирон О'Релли.

Пальцы Аргела побелели на рукояти короткого клинка.

«Нет. Я дал клятву Гоуму. Теперь мы должны стать выше собственной ненависти. Я не могу убить его, а потом коснуться Юноны забрызганными кровью руками».

— Граждане Регула! — Голос Аргеландера прозвучал громко и отчетливо, несмотря на разреженность воздуха и тонкий свист, с которым улетучивалась более плотная атмосфера города. — Сейчас вы все без сопротивления и исключений подниметесь на борт корабля. Ваш город более непригоден для жизни, разрушения слишком сильны, так что у вас нет выбора!

Нирон, до этого стоявший понурив голову, вдруг встрепенулся.

«Этот щенок захватил корабль Кол Адра. — В сердце правителя ожила угасшая было надежда. — Он отвезет нас, чтобы продать, как рабов, в реголитные копи. Пусть сделает это, а там…» — Губы Нирона исказила презрительная усмешка, и он вдруг поддержал измененного, обращаясь к столпившимся поодаль людям: