Дэйв Вулвертон - Властитель рун (книги 1-5)

Габорна обдало зловонным дыханием - смердело гнилым мясом. Принц приметил, что на морде чудовища запеклась кровь: не иначе, как фраут подкрепился падалью.

Размеры чудища устрашали.

- Я ничто перед ним! - сквозило в мозгу Габорна, - Ничто! Он может швырнуть меня в воздух, словно щенка!

Огромные, длиной чуть ли не в человеческий рост лапы были способны сокрушить кости, а острые когти - разорвать в клочья живую плоть. То, что Габорн - Властитель Рун сейчас не имело никакого значения.

Принц с ужасом взглянул в серебристые глаза - каждый величиной с тарелку и тут его осенило. Нет, разить надо не в глотку, а в глаз. Горло прикрывает толстая, мохнатая шкура, тогда как глаза ничем не защищены.

Существо было старым, на его морде, даже под мехом, виднелись шрамы.

- Не иначе, как один из тех, что пришли с севера по льду, - подумал Габорн, и пожалел, что не знает языка фраут. Возможно, с этим зверюгой удалось бы договориться.

Великан опустился на колени, еще раз принюхался, и глаза его округлились от удивления.

Габорн выхватил саблю и, сделав молниеносный выпад, вонзил се в огромный глаз. При ударе клинок слегка искривился, но острие проскользнуло за глазницу и глубоко погрузилось в мозг. В тот же миг принц выдернул саблю и отскочил в сторону. Из раны хлынула кровь:

Габорн не ожидал, что ее будет так много.

Великан откинулся назад и схватился за глаз. Нижняя челюсть его бессильно отвисла, однако он все же вскочил на нога, сделал несколько нетвердых шагов и задрал морду к небу.

Но, даже умирая, фраут успел предупредить сородичей. Его громоподобный рев потряс лес и тут же к югу, к северу и к востоку от того места, где находился Габорн, великаны взревели в ответ.

5. Башня Посвященных

В тот вечер город, над которым высился замок Сильварреста, был тих и спокоен. Весь день к его стенам прибывали купеческие караваны. Торговцы с юга везли драгоценные пряности, краски, слоновую кость и ткани из Индопала. Купцов собралось много, гораздо больше, чем обычно.

Луг перед замком покрылся яркими шелковыми шатрами. Сгустились сумерки, и зажженные в шатрах светильники сделали их похожими на сияющие самоцветы россыпь агатов, изумрудов, топазов и сапфиров.

Зрелище это озадачивало, хотя из темноты, со стен запретной цитадели, оно казалось прекрасным.

Караульные на стенах, все как один, знали, что "торговца пряностями" выкупили на удивление быстро. Король запросил неслыханную цену, но купцы согласились с ней сразу, без споров и возражений. Что, учитывая вспыльчивый нрав южан казалось весьма странным - многие боялись, что они взбунтуются.

Но куда поразительнее было то, что вместе со множеством лошадей и мулов в составе купеческих караванов к городу подошли животные, каких здесь не видели за все века существования ярмарки.

Слоны. Четырнадцать белых слонов, покрытых разноцветными шелковыми попонами, расшитыми бусинами, жемчугами и золотом. Один из них был отмечен рунами силы.

Погонщик - одноглазый мужчина с седеющей бородой - уверял, будто слонов привели на показ, как диковину. Но в замке Сильварреста прекрасно знали, что в войсках Индопала слонов нередко облачают в броню, и посылают таранить ворота вражеских крепостей.

Кроме того, караваны сопровождало подозрительно много вооруженных охранников.

- Конечно, - говорили купцы, сцепив руки под подбородком и кланяясь, воинов больше, чем обычно, но нынче без сильной стражи не обойтись. Дороги опасны, в горах свирепствуют разбойники.

Разбойники в этом году и впрямь разгулялись, как никогда. Их шайки совершали опустошительные набеги и на юге, во Флидсе, и на западе, в Орвинне. Солдаты короля обнаружили их следы даже в Даннвуде, чего не случалось уже лет тридцать.

Так или иначе, и слоны, и охранники беспокоили только короля Сильварреста и его воинов. Горожане попросту закрывали глаза на все эти странности.

После захода солнца над рекой поднялся туман. Повеял прохладный ветер и город обволокла пелена, подступившая ко гребню Внешней Стены. Ночь выдалась безлунной. Лишь яркие диадемы звезд сверкали в се бескрайних черных полях.

В том, что убийцам удалось перебраться через Внешнюю Стену незамеченными, не было ничего удивительного. Возможно, они еще днем заявились в город под видом торговцев, а потом укрылись на какой-нибудь голубятне или конюшне. Или же, воспользовавшись туманом, клубы которого окутывали зубцы, перелезли через стену по приставным лестницам.

Но не стоило удивляться и тому, что один из часовых углядел с Королевской Башни смутные очертания. Издали казалось, будто по Королевской Стене, спускаясь на Масляную улицу, карабкаются черные пауки. Король заранее позаботился о том, чтобы усилить наблюдение. С каждой башни и каждой бойницы в темноту всматривались внимательные глаза.

Убийцы двигались стремительно и бесшумно, но их появление не было неожиданностью для стражи.

Скорость, с которой перемещались враги, была такова, что единожды моргнув, человек мог бы не поверить, что за миг до этого кого-то видел. Такой способностью обладали лишь люди с даром метаболизма. Самоубийственным даром, ибо принявший его не только двигался, но и старел вдвое быстрее обычного человека.

Однако следивший за нападавшими сэр Миллман, королевский дальновидец, заподозрил, что скорость некоторых убийц превосходит нормальную в три раза. Любой носитель стольких даров через десять лет неминуемо одряхлеет, а через пятнадцать - умрет.

И лишь люди с нечеловеческой силой могли взбираться по отвесным стенам, цепляясь пальцами рук и ног за каждую шероховатость и трещину.

О том, сколько даров мускульной силы имеется у каждого убийцы, Миллман не брался даже гадать.

Зато сам он получил дары зрения от семи человек, а потому даже с Королевской Башни смог увидеть более чем достаточно. Он повернулся к двери в Королевский покой и негромко доложил.

- Мой лорд, наши гости прибыли.

Король Сильварреста сидел в старом, доставшемся ему от отца излюбленном кресле и вчитывался в книгу эмира Оватта из Туулистана, пытаясь понять почему в станс Радж Ахтена ей придавали такое значение. Ради сохранения каких тайн стоило идти на убийство?

Услышав слова дальновидца, король задул светильник, подошел к эркеру и устремил взгляд сквозь витраж-нос стекло. Старое и бугристое, оно искажало обзор, словно было заляпано растопленным маслом.

Убийцы уже добрались до последней оборонительной стены замка, стены Башни Посвященных. Там жили люди, посвятившие себя Дому Сильварреста, отдавшие дары членам королевской семьи и королевским воинам.

Итак, убийцы Радж Ахтена вознамерились уничтожить Посвященных, убить тех, чей ум, сила и жизнестойкость питали могущество короны. То был гнусный замысел, ибо Посвященные не могли защитить себя. Некогда блестящие молодые люди, уступив свой ум, не могли отличить правую руку от левой. Расставшиеся с мускульной силой лежали в постелях, беспомощные, как новорожденные младенцы. Поднять руку на Посвященного считалось подлостью.