Айзек Азимов - Девять Завтра

Обычно Хильда – Боже благослови ее, лучшей жены не было никогда, – ждала бы меня здесь, и мы спокойно и прекрасно провели бы время. Правда, Марспорт – дьявольская дыра и не подходит для прекрасного проведения времени. Но как это объяснить Хильде?

Но на этот раз моя теща – Боже благослови ее, для разнообразия – заболела за два дня до того, как я достиг Марспорта, и в ночь перед посадкой я получил космограмму от Хильды. Она сообщала, что останется на Земле с матерью и на этот раз не встретит меня.

Я ответил выражениями любви и сожаления, а также искренним выражением тревоги по поводу ее матери, потом посадка, и вот я здесь.

Я _в _М_а_р_с_п_о_р_т_е _б_е_з _Х_и_л_ь_д_ы_!

Пока все еще ничего, понимаете? Пока только рама от картины, кости женщины. Надо нанести цвета и линии на холст, нарастить кожу и плоть на кости.

Поэтому я позвонил Флоре – (Флора – редкий эпизод из прошлого) и с этой целью использовал видеобудку. Черт возьми все расходы, вперед на полной скорости!

Я считал, что десять к одному ее на месте не окажется, она занята, ее видеофон отключен, она умерла, наконец.

Но она оказалась на месте, видеофон не отключен, и она совсем не выглядела мертвой.

Выглядела она лучше, чем когда бы то ни было. Возраст не может изменить ее бесконечного разнообразия. И одежда, которая на ней была, вернее, которой на ней почти не было, помогала этому.

Рада ли она мне? Она воскликнула:

– Макс! Сколько лет прошло!

– Знаю, Флора. Свободна ли ты? Потому что угадай. Я в Марспорте без Хильды.

Она снова воскликнула:

– Замечательно! Так иди ко мне!

Я вытаращил глаза. Это уж слишком.

– Ты хочешь сказать, что ты свободна?

Вы должны понять, что Флора не бывает свободна без предварительной договоренности. Такая уж она красотка.

Она ответила:

– Ну, у меня есть одно не очень важное свидание, Макс, но я об этом позабочусь. Приходи немедленно.

– Иду, – счастливо ответил я.

Флора – такая девушка… Вот что я вам скажу. В ее квартире марсианское тяготение, 0,4 земного. Машины, избавляющие от марсианской псевдогравитации, дорого стоят, конечно, но говорю вам, дело того заслуживает, а платить ей никогда не было трудно. Если вы когда-нибудь держали в объятиях девушку при тяготении в 0,4 земного, вам объяснения не нужны. А если не держали, мне вас жаль. Тут никакие объяснения не помогут.

А еще говорят о ходьбе по облакам…

И имейте в виду, девушка должна знать, как управляться в низкой гравитации. Флора знала. О себе я не говорю, понимаете, но Флора не стала просто бы так приглашать меня к себе, срывая другие свидания. Даже если бы была свободна. Но она никогда не бывает свободна.

Я кончил разговор. Только перспектива увидеть ее во плоти – и в какой плоти! – заставила меня стереть изображение с экрана так быстро. И вышел из будки.

И именно в этот момент, в это самое мгновение первый порыв катастрофы долетел до меня.

Первым порывом оказалась лысина отвратительного Рога Кринтона из Марсианского отделения, лысина эта возвышалась над бледно-голубыми глазами, бледно-желтым лицом и светло-каштановыми усами. Тот самый Рог Кринтон, со славянской линией предков, о котором все, кто занят полевой работой, думают, что его второе имя Сукин Сын.

Я не встал на четвереньки и не начал биться лбом о пол, потому что отпуск мой начался в ту минуту, как я сошел с корабля.

Со своей обычной вежливостью я сказал:

– Какого дьявола тебе нужно? Я спешу. У меня свидание.

Он ответил:

– У тебя свидание со мной. Есть небольшая работенка.

Я вслух рассмеялся и со всеми анатомическими подробностями указал, куда он может отправиться со своей работенкой. И даже предложил помочь деревянным молотом. Я сказал:

– Я в отпуске, приятель.

Он ответил:

– Тревога первой степени, приятель.

Что означает: никаких отпусков и все прочее. Я не верил своим ушам.

– Вздор, Рог. Имей сердце. У меня у самого тревога первой степени.

– Ничего подобного.

– Рог, – взмолился я, – неужели больше никого нет? Кого угодно?

– Ты единственный агент класса А на Марсе.

– Пошли на Землю. В штаб-квартире агенты валяются грудами.

– Нужно закончить до одиннадцати утра. А в чем дело? У тебя нет трех часов?

Я почесал в голове. Этот парень просто незнает. Я сказал:

– Мне нужно позвонить.

Подошел к будке, посмотрел на него и сказал:

– Разговор личный.

Флора снова засверкала на экране, как мираж на астероиде. Она спросила:

– Что-нибудь случилось, Макс? Не говори, что что-то случилось. Я отменила все свои встречи.

Я сказал:

– Флора, деточка, я буду. Обязательно буду. Но тут подвернулась одна вещь.

Она обиженным тоном задала естественный вопрос, и я ответил:

– Нет. Не другая девушка. Когда ты в городе, никаких других девушек быть не может. Особи женского пола, возможно. Но не девушки. Детка! Милая! Это дело. Подожди немного. Я быстро.

Она сказала: «Ну, ладно», но сказала таким тоном, будто не все ладно, и у меня появилось дурное предчувствие.

Я вышел из будки и сказал:

– Ну, хорошо, Рог Сукин Сын, что за месиво ты для меня приготовил?

Мы пошли в бар космопорта и взяли изолированную кабину. Он сказал:

– «Антаресский гигант» прибывает с Сириуса через полчаса, в восемь по местному времени.

– Прекрасно.

– Среди прочих пассажиров сойдут трое и будут ждать «Пожирателя пространства». Он приходит с Земли в одиннадцать и сразу вслед за этим отправляется к Капелле. Трое взойдут на борт «Пожирателя пространства» и окажутся вне нашей юрисдикции.

– Ну и что?

– Между восемью и одиннадцатью они будут находиться в особой комнате ожидания, и ты будешь с ними. У меня есть их объемные изображения, ты их узнаешь и будешь знать, кто есть кто. Между восемью и одиннадцатью ты должен решить, кто из них проносит контрабанду.

– Что за контрабанда?

– Худшая из возможных. Видоизмененный спейсолин.

– Видоизмененный спейсолин?

Он меня поразил. Я знал, что такое спейсолин. Если вам приходилось совершать космические перелеты, вы тоже знаете. А если вы никогда не покидали Землю, скажу, что абсолютно все нуждаются в нем в первом полете, почти все – в первых десяти полетах и очень многие – вообще в каждом полете. Без него – головокружение, связанное с невесомостью, кошмары, постоянные психозы. А с ним – ничего, вы просто ничего не замечаете. И он не вызывает привыкания, у него нет никаких побочных эффектов. Спейсолин идеален, необходим, незаменим. Если сомневаетесь, примите спейсолин.

Рог сказал:

– Совершенно верно, видоизмененный спейсолин. Его можно химически изменить, реакция простая, может быть проведена в любом подвале, и он превращается в наркотик сильнейшего действия. Вызывает привыкание после первого же приема. Наравне с самыми опасными алкалоидами.