Фрэнк Херберт - Барьер Сантароги

— У нас есть еще одна проблема.

— Какая?

Рэмси распрямился и почесал спину.

Спарроу встал со своего места.

— Как нам передать сообщение на базу? Если „восточные“ нас накроют, то все, открытое нами, пропадет. Но у меня строжайший приказ не нарушать радиомолчания.

Рэмси потянулся.

— Капитан, вы мне доверяете?

Спарроу не смог сдержать себя:

— Нет.

Он нахмурился.

Рэмси улыбнулся.

— Кажется, я могу решить эту проблему.

— Выкладывайте.

— Переведите свое сообщение на капельный повторитель и…

— Капельный повторитель?

Рэмси стиснул зубы: „Проклятие! Еще один секрет ПсиБю!“ Надо было как-то выкручиваться.

— Никогда о таком не слышал, — сказал Спарроу.

— Это новое слово в… ну… в электронике. Вы записываете сообщение при стабилизированной медленной скорости на ленту, а потом скорость увеличивается. Сообщение повторяется снова и снова — быстрые всплески, капли звука. Они записываются с приемника, при воспроизведении замедляются и расшифровываются.

— Но ведь это нарушение радиомолчания.

Рэмси покачал головой.

— Вовсе нет, если сообщение передается с небольшого плавучего буя, передатчик которого включится через много времени после того, как мы с того места уйдем.

Спарроу расслабил челюсти. Его губы сложились в усмешку.

— Вы сможете это сделать?

Рэмси поглядел вокруг себя по сторонам.

— Все, что необходимо, здесь имеется.

— Я пришлю Гарсию тебе на помощь, — сказал Спарроу.

— Не надо мне помощи…

— Он поможет тебе в чем-нибудь другом.

Рэмси снова улыбнулся.

— Все правильно. Вы же не доверяете мне.

Невольно Спарроу улыбнулся ему в ответ, видя веселое лицо Рэмси. Потом он стер улыбку со своего лица и из своих мыслей. Брови его сомкнулись. „А может, Рэмси того и добивается? — думал он. — Развеселить меня, заставить расслабиться. Вполне возможно“.

Рэмси поглядел на настенный хронометр.

— Моя вахта.

Он указал на части радиолампы в вакуумной камере.

— Это надо сохранить.

— Я заменю вас на вахте, — сказал Спарроу. Он нажал кнопку на своем ларингофоне. — Джо, подойди-ка в мастерскую. Тут Джонни придумал, как нам передать сообщение на базу. Я хочу, чтобы ты ему помог.

— Это не займет много времени, — сказал Рэмси. — Это действительно простая штука. Как только закончу — сразу же доложу.

Спарроу внимательно поглядел на Рэмси.

— Дело не в том. Я изменяю вахтенную процедуру: теперь на вахте все время будут стоять по два человека, не спуская глаз друг с друга.

У Рэмси глаза полезли на лоб:

— Но ведь нас здесь всего четыре человека, капитан!

— Понимаю, что это неудобно, — гнул свое Спарроу. — Второй человек будет меняться посреди вахты.

— Я не это имею в виду, — сказал Рэмси. — Это более, чем неудобно. Нас здесь всего четыре человека. Мы изолированы. Согласно вашего плана, мы все время будем следить один за другим. Когда вы следите за другим человеком, ваша подозрительность все время увеличивается. А это уже ведет к параноидальным тенденциям…

— Ваши замечания по данному приказу будут внесены в вахтенный журнал, — сухо сообщил Спарроу.

На лице Рэмси появилось выражение отрешенности. Он думал: „Спокойно. Это как раз те параноидальные проявления, о которых говорил Обе“. Он сказал:

— Наша эффективность как экипажа уменьшится, если мы…

— На этом судне командую я, — ответил Спарроу.

— Есть, капитан. — Должность Рэмси выговорил с оттенком укоризны.

Спарроу сжал губы. Он повернулся, вышел из мастерской и отправился к себе в каюту. Тщательно закрыв дверь, он сел на койку и опустил доску, заменявшую ему письменный стол. За переборкой тихо шептал индукционный движитель. „Рэм“ рыскал из стороны в сторону — природные турбулентности Арктического течения.

Спарроу размышлял: „У нас на борту есть шпион. Ясно, что именно он и включил этот „маяк“. Я хотел, чтобы Джо проследил за Рэмси, когда тот станет вскрывать эту радиолампу. Он говорит, что там нет встроенной системы включения, но он ведь мог и что-то утаить от меня“.

Из укромного места он вынул свой личный дневник, открыл на чистой странице и разгладил бумагу. Взял ручку, четким почерком проставил дату, а потом написал: „Сегодня энсин Джон Рэмси сделал замечания относительно распоряжений Безопасности по…“

Спарроу перестал писать, вспомнив, что приказал Гарсии прибыть в мастерскую. Он включил свой ларингофон:

— Джо, ты в мастерской?

В настенном динамике раздался голос Гарсии:

— Так точно.

— Смотри там. Когда будешь осматривать этот шпионский передатчик, подумай, а вдруг мы что-то упустили.

— Есть, капитан. Как раз этим и занимаюсь.

— Это все, — сказал Спарроу и вернулся к своему дневнику.

А в мастерской Гарсия поднял взгляд от вакуумной камеры.

— Ты прав на все сто, Джонни. Никаких признаков выключателя.

— Эта штука тебе ничего не напоминает? — спросил Рэмси.

— Только одно — ретранслятор.

Рэмси кивнул, соглашаясь с ним.

— Совершенно верно. Сам сигнал приходит из какого-то иного места.

— Но это место должно находиться не очень далеко. Самое большее, футах в десяти.

Рэмси почесал шею.

— Что у тебя подключено на фонии? — спросил Гарсия. Он показал на наушник в левом ухе Рэмси.

— Сейсмомонитор. Если сработает еще один шпионский „маячок“…

— Хорошая идея.

Рэмси заложил руки за шею, прикрыв небольшой шрам, оставшийся после вживления дробины динамика.

— Что ты нашел на складе запчастей?

— Ничего, — покачал головой Гарсия.

— Когда я возился с лампой, капитан тоже здесь все проверил. И тоже ничего не нашел.

— Может лучше начнем? — предложил Гарсия.

— Что?

— Собирать твою схему.

— Точно.

Рэмси вернулся к своему рабочему месту. Но тут загудел динамик над сейсмоскопом. Рэмси уставился на экранчик. Пульсирующая зеленая линия взметнулась раз, другой.

В динамике контрольного пульта раздался голос Боннета:

— Капитан?

— Что случилось, Лес? — загудел бас Спарроу.

— Сейсмический удар откуда-то справа.

— Он у меня на сейсмоскопе, — доложил Рэмси. — Торпедный удар. Соответствует „восточным“ 24-К. — Он выписал несколько цифр, взял логарифмическую линейку, подсчитал. — Приблизительно в сотне миль по правому борту. Явно в направлении того маленького ящичка, который мы выслали по течению.

— Неужели они станут тратить торпеды на такую мелочевку? — спросил Спарроу, и сам же ответил: — Что это я? Конечно, станут. На экранах своих приборов они отслеживают только сигнал. Они считали, что это мы!