Филип Дик - Наркотик времени

— Осторожно, — нарочито спокойным голосок Джонас обратился к ней; — Мы отпустим тебя к твоему мужу в Чиенну, Кэти, если ты обещаешь выждать двадцать четыре часа перед тем, как туда отправиться.

— Почему? — казалось, что она не поняла.

— Чтобы этот первый шок от разлуки мог пройти, — ответил Эрик, — Я надеюсь, что за двадцать четыре часа ты сможешь увидеть причины, чтобы переменить свое решение. А тем временем… — он взглянул на Вирджила, старик согласно кивнул, — я останусь с тобой. Весь день, а если необходимо, то и ночь.

Она в замешательстве возразила:

— Как бы не так. Я не хочу…

— Я вижу, что с тобой что-то происходит, — спокойно сказал Джонас. Это очевидно. Я думаю, что тебе не следует оставаться одой. Я чувствую себя ответственным за тебя, — он добавил вполголоса: — Ты слишком дорога для нас. — Опять, на этот раз твердо и решительно, он взял ее за руку, — Пойдем, спустимся в твой кабинет, тебе будет полезно уйти в работу, а я посижу рядом не мешая. После работы я подброшу тебя в Лос-Анджелес к Спринтеру. Мы пообедаем там, я знаю, ты любишь рыбные блюда, — он повел ее к выходу.

Она подумала: “Все равно ты меня не удержишь. Ты не настолько хитер, Джонас. Сегодня же, может быть вечером, я избавлюсь от тебя и уеду в Чиенну. Или, скорее, вспомнив отвратительные приливы недавнего ужаса, — я ускользну от тебя где-нибудь в лабиринтах ночной Тиуаны, где происходят самые ужасные и самые чудесные вещи. Тиуана для тебя крепкий орешек. Она и меня-то порой озадачивает, а ведь я хорошо знаю ее; я провела здесь, в ночной Тиуэне, немалую часть своей жизни.

Как странно все получилось, — думала она с горечью, — Я так хотела найти в жизни что-то чистое и мистическое и вместо этого оказалась связана с людьми, которые ненавидят нас, которые угнетают нашу расу. Наши союзники. Нам следовало бы воевать с ними, теперь-то мне это ясно. Если я когда-нибудь окажусь наедине с Джино Молинари — а это очень возможно, — я скажу ему это, скажу ему, что у нас не те враги и не те союзники”.

— Мистер Акерман, — сказала она, повернувшись к Вирджилу, — я должна поехать в Чиенну, чтобы сообщить Секретарю нечто очень важное. Это касается всех нас. О нашей войне.

Вирджил Акерман сухо ответил:

— Скажи мне, и я ему передам. Так будет вернее; тебя к нему не пропустят…, если ты, конечно, не его кузина или любовница.

— Так оно и есть, я его ребенок. — Это имели для нее свой смысл, все они здесь на Земле моглн считаться детьми Генерального секретаря ООН. И они верили, что их отец обеспечит им безопасность, Но это ему, похоже, не удалось.

Покорно она последовала за Джонасом Акерманом.

— Я знаю, что ты собираешься делать, — сказала она ему, — Ты собираешься воспользоваться тем, Эрика нет, а я в таком состоянии, чтобы удовлетворить свои сексуальные притязания”

Джонас рассмеялся.

— Посмотрим, — его смех не показался ей виноватым; он прозвучал уверенно.

— Что же, — сказала она, не переставая думал о полицейском с Лилистар Корнингс, — посмотрим, насколько ты будешь удачлив. Лично я бы не поставила на это и цента. — Она не пыталась убрать ей большую уверенную руку с се плеча; она тут же вернулась бы обратно.

— Ты знаешь, — сказал Джонас, — если бы я тебя не знал, я подумал бы, что ты находишься под воздействием вещества, которое мы называем Джи-Дэд 180. Но этого не может быть потому, что тебе проста неоткуда его получить.

Уставившись на него, Кэти смогла только проговорить:

— Что… — она не могла продолжать дальше.

— Это наркотик, — объяснил Джонас, — разработанный в одной из наших дочерних фирм.

— Он разработан не ригами?

— Фродадрин, или Джи-Джи 180, был получен в прошлом году в Детройте, в контролируемой нами фирме под названием “Хазелтин-Корпорейшн”, Это наше главное оружие в войне — или станет им, когда мы наладим его производство. Это случится уже в нынешнем году.

— Потому, — спросила она, — что он делает людей наркоманами после первого же раза?

— Конечно нет. Таких наркотиков много. Из-за тех галлюцинаций, которые он вызывает, — Он добавил: — Он галлюциногенен, как ЛСД.

Кэти попросила:

— Расскажи мне об этих галлюцинациях.

— Я не могу — эта информация засекречена, Резко засмеявшись, она сказала:

— Значит единственный способ разузнать об этом, это попробовать его самой.

— А как ты его достанешь? Даже когда мы начнем его производство, мы примем все меры, чтобы исключить возможность применения наркотика населением — эта штука ядовита, — он пригляделся к ней: — Никогда даже не заикайся о том, чтобы его попробовать; все лабораторные животные, на которых проводились испытания, погибали. Забудь, что я говорил о нем, Я полагал, что Эрик рассказывал тебе о нем — я не должен был этого говорить, но ты вела себя так странно; это напомнило мне о Джи-Джи 180, потому что я очень беспокоюсь, мы все беспокоимся, что кто-нибудь ухитрится поставить этот наркотик на наш собственный внутренний рынок, кто-нибудь из наших же людей.

— Будем надеяться, — сказала Кэти, — что этого не произойдет, — ей хотелось рассмеяться; все это выглядело безумием. Лилистарцы получили наркотик на Земле, но притворились, что добыли его у ригов. “Бедная Земля, — подумала она, — нам отказано даже в признании авторства на открытие этого злосчастного химикалия, который разрушает мозг, нового оружия, как сказал Джонас. И кто же его использует? Наши союзники. И на ком? На нас. Kpуг замкнулся. Конечно, космическая справедливость состоит в том, чтобы земляне одними из первых подверглись воздействию этого оружия”. Нахмурившись, Джонас сказал:

— Ты спрашивала, не производится ли Джи-Джи 180 нашими врагами, значит ты где-то слышала ой этом. Значит Эрик все-таки рассказал тебе, С этап все в порядке, засекречены только его свойства, а не само существование. Ригам известно, что мы экспериментируем с наркотиками на предмет их использования в войне уже в течение десятилетий, начиная еще с двадцатого столетия. Это одно из увлечения землян, — он усмехнулся.

— Возможно, мы все-таки победим, — сказала Кэти, — Это должно взбодрить Джино Молинари. Возможно, ему удастся удержаться у власти с помощью какого-нибудь чудо-оружия. Не на это ли он рассчитывает? Он знает?

— Конечно, Молинари знает, Хазелин держит его в курсе всей разработки. Только ради Бога, не…

— Тебе нечего бояться, — сказала Кэти. “Пожалуй, я подсуну тебе этот Джи-Джи I80” — решила она про себя. — Ты этого заслуживаешь. Этой заслуживают все, кто разрабатывал его, кто о ней знал. Останься со мной весь день и всю ночи, все эти двадцать четыре часа. Ешь со мной, ложись со мной в постель и в какой-то момент ты будешь помечен смертным клеймом, так же как и я сейчас. А затем его получит Эрик, Уж он-то обязательно, Я возьму его с собой в Чиенну. Отравлю там всех, Мола и его свиту. У меня для этого есть все основания. Это заставит их отыскать метод лечения. Их собственные жизни будут поставлены на карту, не просто моя. Для меня одной им незачем стараться, даже Эрик не будет, и уж конечно не Корнинг со своими людьми. Если вдуматься, никому нет до меня дела”.