Рэй Брэдбери - Воспоминание об убийстве

Железная дверь бойлерной была открыта. Оттуда шел тяжелый запах горелой плоти и волос. Смрад ударил мне в нос, словно кулаком. Я протянул руку и взял клок человеческих волос. И спрятал находку в карман. Пожарные были слишком заняты и не заметили этого.

Наверху жена Пескуарры в этот момент увидела обгоревшее лицо своего мужа. И завыла нечеловеческим голосом.

Меня пронзила дрожь. Я догадался: кто-то окунул голову Пескуарры в кипящую воду. А затем вытащил его оттуда, бросил где-то и поджег помещение. Все было очень похоже на несчастный случай.

Не отдавая себе отчета в том, что делаю, я швырнул мокрый пепел на бойлер. Затем, словно побитая собака, начал тяжело подниматься по ступеням наверх.

— Что с тобой? — вскричала мама, с опаской оглядывая меня с ног до головы.

— Ничего, — ответил я. — Оставь меня в покое.

Спускаясь в подвал, я не рассчитывал обнаружить что-либо особенное. Не думал, что такое может случиться. Мне было просто интересно.

Я выпроводил маму домой, а сам пошел в холл трехэтажного дома. Там пахло капустой и человеческим потом. Попасть в комнату Пескуарры не составляло никакого труда. Я удивился тому, что смог отыскать ее, бродя в дыму.

Меня шатало из стороны в сторону. Я и сам не знал, чего я ищу. Теперь Пескуарра навсегда покинул эту комнату и мог не беспокоиться относительно выплаты за нее арендной платы. Он был тихим, приятным человеком. Никогда ни с кем не разговаривал. Избегал всяческих неприятностей. Вероятно, поэтому я рассчитывал найти нечто такое, что раскрыло бы мне истину.

Я включил свет. Передо мной стояли ряды разноцветных ароматизированных свечей. И вдруг…

Кто-то щелкнул выключателем. Свет погас. Я почувствовал, как волосы у меня на голове встали дыбом, и нырнул под стол шириной в тысячу миль. Слышно было, как дверь приоткрылась. Кто-то стоял возле нее и ждал. Значит, я не был единственным человеком, который из любопытства пришел в комнату Пескуарры.

Любой зверь знает, что ему делать, если его загоняют в угол. Я тоже это знал. Каким-то чужим голосом я прошипел:

— У меня есть нож. Не входи сюда. Убирайся!

Неизвестный у дверей помедлил мгновение. Потом за ним захлопнулась дверь. Я слышал его шаги, когда он пересекал холл. Мне показалось также, что я слышал звон крошечных колокольчиков.

Я не стал торопиться вслед за незнакомцем. Я расслабился в тишине комнаты и выждал, пока высохнет испарина у меня на лбу.

Не прошло и пяти минут, как в комнате снова стало светло. Другие звуки привлекли мое внимание. На улице послышались чьи-то крики. Я быстро выбрался из комнаты Пескуарры, подбежал к пожарной лестнице и глянул вниз.

На противоположной стороне улицы, на тротуаре рядом с кафе «Счастливое место», я увидел лежавшего на земле человека, голова которого была в крови. Видимо, его сильно ударили. Тот, кто это сделал, сейчас убегал в самом конце улицы. За ним вдогонку бросилось несколько человек. Они бежали быстро, молча.

Пожарные машины, сделав свое дело, разворачивались и уезжали. Все жители дома вышли на улицу и наблюдали за ними. Среди них — Пьетро Массинелло со своими собачками, одетый в цветастую рубашку с колокольчиками, тощий пьяница Сэм с вечно затуманенным взглядом, мускулистый Джилберт Рамирес — воплощение неукротимой силы. А также Вердугос, тощий, словно церковная крыса. Собрались и другие парни. Я смотрел на них и пытался угадать, кто мог убить Пескуарру. И почему.

Каким-то резким, металлическим голосом меня позвала мама.

Я поднялся наверх, к ужину. Ничто не может сравниться с кипящим на кухонной плите острым, ароматным соусом «чили». И ничто не может сравниться со столом, на котором высится горка дымящихся мясных блинчиков «энчиладас», где стоят откупоренные бутылки с ароматным вином. А также с мамой, которая скликает своих детей на вечернюю трапезу.

Мы взгромоздились на стулья и, схватив ложки, начали накладывать на тарелки соус «чили», бобы, свинину. Все лопали так, что за ушами трещало. Кроме меня и моего брата Джо. Он стоял у окна и смотрел вниз, на улицу.

Мама подняла голову:

— Что с тобой, Фредди? — Она пододвинула ко мне блюдо с бобами в остром соусе. — Положи себе, сколько хочешь.

Острый соус был похож на кровь.

— Нет, мама, — сказал я и отодвинулся от стола, чувствуя подступающую тошноту. — Что там происходит внизу?

— Уезжают пожарные, — ответила мама, обрадованная тем, что я разговариваю.

Папа ел торопливо. У него при этом шевелились усы.

— Обошлось без большого ущерба, — заметил он. — Вот только мистер Пескуарра погиб. Нужно будет отнести им цветы. Надо же, такое несчастье…

— И это все? — спросил я.

— Конечно. А что еще?

— Как видно, ничего. А что говорит полиция?

— Они говорят, что несчастье произошло из-за бойлера. Было плохое соединение труб или что-то в этом роде. Пескуарра как раз его чинил.

Я замер, вспомнив, как швырял пепел на бойлер, пытаясь заглушить запах горелой плоти и волос. Сам не знаю, зачем я это делал. Наверное, мне просто не хотелось, чтобы миссис Пескуарра знала, что ее мужа сначала сунули в бойлер головой.

Джо все еще молча стоял у окна и смотрел вниз. Лицо у него было бледное, словно камея. Очень печальное у него было лицо. Он любил петь заунывные, неторопливые песни и хорошо играл на гитаре. Этого я не мог в нем понять. Мне нравились мелодии джаза.

Когда мама посетовала на то, что Джо ничего не ест, он ответил:

— Мамочка, сегодня вечером у нас тут будут беспорядки. И они будут продолжаться всю эту неделю. Я рад, что я не имею отношения к пачучос.

— Послушай! — сказал я, проводя пальцами по своим длинным черным волосам и чувствуя, что у меня краснеют уши. — Я тоже не имею отношения к пачучос! Но мне нравятся эти ребята!

Джо вперил в меня свой печальный взгляд. Он был молчаливым чужаком в этом шумном доме.

— Если я поймаю тебя в твоей цветастой куртке, я стащу ее с тебя собственными руками, — сказал он.

— Ну-ка, успокойтесь, вы двое! — прикрикнул на нас отец. Он жадно запихивал пищу в рот.

Мама подошла к Джо и тоже выглянула на улицу.

— Толпа собралась, — сказала она. — Ты думаешь, они вернутся сюда ночью?

— Не знаю, — ответил Джо, оглядывая улицу. — Их не так много. В основном обыкновенные хулиганы, которым нравятся разные беспорядки. Вчера вечером в Белл-Гарденс собралось пятьсот таких бездельников. Они раздели догола десятерых пачучос и затолкали их в мусорный контейнер. Бывают случаи, когда во время драк люди получают увечья. Для мексиканцев, вроде нас, мамочка, в этом нет ничего хорошего.

— Мы поотрываем им головы! — сказал я, распаляясь и краснея, словно перец «чили» на тарелках. — Они не имеют права приставать к нам только из-за того, что мы по-другому одеваемся!