Фрэнк Герберт - Улей Хельстрома

— Шеф этого не хочет, — ответил Мерривейл.

— Он что, особо это подчеркивал?

Лицо Мерривейла слегка темнело при любом намеке на его хорошо известное пристрастие к личной интерпретации приказов.

— Он выразился совершенно ясно! Необходимо проявлять крайнюю осторожность.

— А осторожный местный расспрос вполне удовлетворяет этому требованию. Портер находился в этом районе. И он пропал. Сообщения в папке говорят и о других исчезновениях. Та семья с детьми-близняшками, отправившаяся на пикник, они…

— Тимьена, — прервал ее Мерривейл, — в каждом случае находилось вполне логичное объяснение. К несчастью, логика и действительность не всегда совпадают. Нас заботит действительность, и в погоне за ней мы должны использовать наши проверенные ресурсы.

— Мне не понравились логические объяснения, — заметила Тимьена. — Те объяснения, которые приняли местные тупицы, и цента не стоят.

— Используйте только наши ресурсы, — повторил Мерривейл.

— Что означает, что мы снова будем неоправданно рисковать, — сказала Тимьена. — Что говорит Карлос?

— Почему бы тебе самой не спросить у него? Я назначил инструкторское совещание на 11:00. На нем будут также Джанверт и Карр.

— И они тоже в деле?

— Они в резерве.

— Это мне тоже не нравится. Где Карлос?

— Думаю, что в архиве. У тебя есть почти час, чтобы ознакомиться с этим делом вместе с ним.

— Дерьмо! — с этим восклицанием Тимьена выскочила из комнаты.

От Карлоса было не больше помощи, чем от Мерривейла.

Задание казалось ему «рутиной». Ко всем заданиям он приступал по определенному шаблону, тщательно и досконально прочитывая все материалы и изучая планы. Тимьену не удивило, что Карлос отправился в архив. У него архивное сознание.

Полет в Орегон и уютное путешествие в фургоне оправдали ее ожидания. Липкие руки и липкие мысли. Наконец она сказала Карлосу, что подхватила серьезную венерическую болезнь во время предыдущего задания. Он и не подумал ей поверить. Тогда совершенно спокойно Тимьена предупредила его, что если он будет продолжать, то она всадит в него пулю. И показала маленький бельгийский автоматический пистолет, который всегда носила с собой в кобуре на запястье. Что-то в ее спокойном голосе подсказало Карлосу, что она не шутит. Он отступился, слабо выругавшись.

Работа — другое дело, и Тимьена пожелала Карлосу удачи, когда он уходил в своей нелепой одежде любителя птиц. В течение всего бесконечного дня Тимьена играла роль художницы, испытывая постоянно усиливавшуюся нервозность. Не было ничего конкретного, что могло бы объяснить это нарастающее беспокойство. Само место беспокоило ее. От него веяло опасностью. Карлос не мог точно сообщить о времени своего возвращения. Все зависело от того, что он увидит во время ознакомительного осмотра Фермы.

— Самое позднее, после наступления темноты, — сказал Карлос. — Будь умницей и рисуй свои картины, а я пойду наблюдать за птицами. Когда я вернусь, расскажу тебе все о птицах и пчелах.

— Карлос!

— Ах, моя любовь, когда-нибудь я научу тебя произносить это чудесное имя с настоящей страстностью, — и этот ублюдок потрепал Тимьену по подбородку, покидая ее.

Она наблюдала, как он зигзагами пробирался в направлении деревьев вверх по склону, заросшему пожелтевшей травой. Уже потеплело, и что-то в тишине, не нарушаемой звуками насекомых, предвещало наступление еще большей жары. Вздохнув, Тимьена извлекла акварельные краски. Она на самом деле неплохо рисовала и иногда в течение долгого дня действительно увлекалась, когда удавалось схватить колорит золотисто-коричневых осенних полей, от которых веяло приветливым теплом.

Вскоре после полудня Тимьена на время отложила рисунки и принялась за легкий ленч, состоявший из нарезанных ломтиками сваренных вкрутую яиц и холодного йогурта из ящика с льдом.

Перерыв она провела внутри фургона, проверяя показания приборов, хотя там и было жарко, как в печке. К ее удивлению, стрелка пеленгатора не стояла на нуле, а показывала радарный сигнал со стороны Фермы. Четкий сигнал, нацеленный на фургон.

«Радарное слежение за мной с Фермы?»

Тимьена восприняла это как сигнал опасности и подумала, а не отправиться ли ей за Карлосом, чтобы вернуть его назад. Правда, можно было включить радио и сообщить о радаре в центр. Она не сомневалась, что центр обязательно выяснит, в чем дело. Да и Карлос приказал ей не покидать место стоянки фургона. В конце концов Тимьена не сделала ни того, ни другого. Ее собственную нерешительность усилила нервозность, появившаяся с самого утра. Ощущение опасности усиливалось. Что-то убеждало ее уходить отсюда подальше. «Оставь место стоянки и уходи!» Фургон — большая, крупная мишень.

Когда стало темнеть, Тимьена сложила мольберт, бросила его и краски на сиденье в кабине и сама залезла в машину. Включив радио, она проверила монитор и обнаружила поисковый резонирующий сигнал на собственной частоте. Когда Тимьена включила передатчик, этот сигнал заглушил ее частоту. Она ударила по кнопке выключения и посмотрела на темнеющий склон холма, на другой стороне которого располагалась Ферма. Ее нельзя было разглядеть от места стоянки фургона, но Тимьена ощущала чье-то недоброжелательное присутствие.

И по-прежнему Карлос не подавал никаких признаков жизни.

Через несколько минут наступит полная темнота. Тимьена нервно ощупала небольшой автоматический пистолет в кобуре на запястье.

«Почему, черт возьми, Карлос задерживается?!»

Она выключила огни и сидела в сгущающейся темноте. Радар со стороны Фермы продолжал работать. Ее радио глушили — им не воспользуешься. Дело принимало скверный оборот. Тимьена встала, тихо продвинулась к задней двери и вышла на сторону, противоположную Ферме. Сам фургон послужит ей щитом от этого поискового луча. Она опустилась на четвереньки и быстро поползла в сторону высокой травы. Тимьена видела коров ниже на пастбище и, подчиняясь инстинкту, направилась к ним. Она выросла на ранчо в Вайоминге, и хотя предпочла бы приблизиться к стаду верхом на лошади, не ощущала угрозы от животных. Опасность была позади, где-то там, наверху, и исходила от фермы Хельстрома. Коровы помогут ей спрятаться, скроют от радара. Если Карлос вернется, он включит свет на стоянке. Она заметит его, будучи здесь, на пастбище, в безопасности. Но почему-то Тимьене не верилось, что Карлос вернется. Вся ситуация казалась абсурдной с самого начала, и она Доверяла своей интуиции.

Из записей Нильса Хельстрома:

«Первобытная планета Земля является ареной постоянной конкуренции, где выживают только самые гибкие и находчивые. На этом испытательном полигоне, где погибли даже могущественные динозавры, есть один постоянный свидетель, и он — наш проводник к выживанию нового человечества. Это насекомые, которые появились за триста миллионов лет до возникновения сообщества людей, но мы сумеем наверстать упущенное. Сейчас они доминируют на Земле и хорошо этим пользуются. В каждом новом поколении испытываются новые формы и функции, преобразуясь в спектр столь безграничный, как безгранично воображение сумасшедшего. А то, что могут насекомые, мы, рожденные в Улье, тоже сумеем, потому что мы — свидетели их деятельности».