Карл Шрёдер - Синхромир

Постепенно Тоби пришел в себя, но ему все же не хотелось думать о предстоящем путешествии. Нужно было как-то отвлечься.

– Расскажи мне ещё про Питера и Эвайну. – попросил он девушку. – Они наверное… постарели?

Он вспомнил, что Корва говорила о сорока годах в синхромире и четырнадцати тысячах во Вселенной.

– Они бодрствовали все эти сорок лет? Или иногда спали?

В полумраке он различил изумлённые, даже испуганные лица спутников.

– Поразительно! – выговорил, наконец, Шайлиф. – Ты говоришь о них так, будто они тебе родня…

– Гм… вообще-то родня…

– Ну да… Просто… Понимаешь, мы выросли, слушая легенды о семье Макгонигал, – тихо проговорила Корва. – Для нас их имена, они сами… ну как для тебя древние завоеватели.

Тоби грустно покачал головой:

– Они – просто моя семья.

Повисла пауза.

– Ладно, – согласилась Корва. – Почему бы, в самом деле, не рассказать тебе. А ты уж сам рассудишь, что к чему.

Девушка растерянно улыбнулась Шайлифу, но тот только пожал плечами.

– Я не очень-то знаю, что произошло в самом начале. Но суть в том, что твоя семья нашла способ неплохо существовать в космосе и обеспечила себе контроль над необходимой для этого технологией. Ну над большей её частью. Век за веком быстрые миры стремились к звёздам. Рождались и разваливались империи, возникали постчеловеческие цивилизации, случались войны, катастрофы, новые открытия, происходило терраформирование – всё, что ты можешь представить, и ещё много такого, чего не можешь. И, пока тянулась вся эта суматоха, Седна понемногу росла. И замедлялась. Мы уверены: вначале частота была небольшой, может даже, один к одному. Но потом стало ясно, что если спать больше, то и ресурсы расходуются медленней. И боты на фабриках могут не торопиться, и во время бодрствования больше занятий.

– Эммонд говорил, что главное преимущество – в возможности больше торговать, – заметил Тоби.

– Правильно! Если ты за одну ночь можешь долететь к любому из двадцати – тридцати тысячи миров, это огромное преимущество. Космос же не плоская карта, а трёхмерное пространство. Поэтому, если увеличить дистанцию, проходимую во сне, вдвое – количество миров, доступных для путешествия длиной в одну ночь, возрастает в восемь раз! Говорят, что это выяснил именно ты. А мать передала твои слова колонистам Седны, после того как ты улетел.

Тоби вздрогнул, а девушка продолжила:

– Ну да, так. Э-э… в общем, оно и так ясно было, что чем дольше зимовать, тем лучше. И когда твоя мама была Председателем, она назначила частоту в тридцать лет сна и месяц бодрствования, на которую перешли ещё до моего рождения.

– А потом она что, заснула, ожидая моего возвращения?

Корва кивнула.

– Так на неё непохоже. То есть, конечно, она бы тосковала обо мне, но не бросила бы Питера и Эвайну! И папу. Что-то здесь не так.

– Я рассказала то, что знаю. Твоя мать положила начало синхромирам, а брат с сестрой управляют нашим, самым большим.

– Управляют? Но разве корпорация «Цикада» – не просто крупная коммерческая фирма? Почему они не сидят в сторонке, собирая прибыль, как всегда делали триллиардеры? И пусть люди сами управляются со своими делами.

– Тоби, если каждый реальный год в синхромир будет эмигрировать сотня человек, то каждый синхромесяц у нас будет по три тысячи новых жителей! И тридцать шесть тысяч каждый синхрогод. Но люди в пространстве за нашими пределами знают о синхромире уже тысячелетия! Каждый реальный год до нас добираются десятки тысяч человек. А иногда и миллионы. В общем, считай сам.

Тоби подумал о Седне, где нет его, а есть странная жизнь, придуманная матерью. О людях, залегающих в спячку. Поначалу, наверное, в гибернацию уходили не все и ненадолго. Однако плюсы нового мироустройства становились все очевиднее: требовалось куда меньше ресурсов для поддержания жизни. И колония сможет вместить больше народа. Дальше – больше. Вот уже и вся колония спит подолгу, несётся сквозь время. Вскоре переселенцы повалили толпой. Тридцать лет работы на планете – за одну ночь. Просыпаешься, и рядом – новый город. Так и целые планеты делаются обитаемыми, пока ты спишь.

– А как же вы смогли приспособиться к переменам? Ведь мир вокруг меняется так стремительно…

Корва печально, даже с некоторой жалостью посмотрела на парня.

– Очень просто. Питер и Эвайна использовали для этого тебя.

Тоби попытался сообразить, что бы это могло значить, но тут контейнер встряхнуло. Тюки и коробки опасно зашатались. Парень растопырил руки и ноги, упираясь во что придется, деннер мяукнул и взобрался на его плечо.

– Всё нормально, – успокоила спутника Корва. – Нас сейчас погрузят.

Цилиндр крутануло, и Тоби плотнее вжался в стену. Их вертело и вращало с минуту, затем что-то грохнуло, и контейнер замер.

– А почему? – спросил парень. – То есть зачем им загружать судно, если ещё три недели до общей гибернации? Отчего бы им не подождать?

– Очередь немалая, – объяснил Шайлиф. – Доки начали работать еще до общего подъёма и будут работать еще много недель после того, как все заснут. Для нас – лучше некуда. Ведь мы покинем планету и отправимся на зимовку, пока нас ищут внизу.

– Если только нас не начнут искать здесь.

– Ну, тогда не повезло, – заключил Шайлиф, пожимая плечами.

Он взъерошил шерсть Тенеглазу:

– Я пойду, подыщу себе надёжное логово и залягу. Увидимся через тридцать лет.

И они с деннером полезли в ближайшую щель.

– Знаешь, нам бы тоже надо… – сказала Корва, по-прежнему не глядя Тоби в глаза. – Я обязательно подробно расскажу о твоей семье. Но лучше это сделать в другое время и в другом месте. Нет смысла расходовать здешний воздух. Его мало. Я всё равно не успею ответить на все твои вопросы.

– Опять ты меня кормишь завтраками…

Она хихикнула. Рекс залез к ней в спальник. Тоби услышал, как он заурчал.

– Тоби, надо сделать это именно сейчас. Закройся в спальнике вместе с деннером. Он заурчит, ты заснёшь, уйдёшь в гибернацию. Метаболизм замедлится на девяносто процентов, и твой, и его. Когда мы вылетим в космос, и температура здесь упадёт, деннер стимулирует выделение естественного антифриза и прочих веществ, нужных для следующей стадии.

– Какой? – спросил он, заранее зная ответ.

– Ты промерзнешь насквозь и будешь оставаться в таком виде тридцать лет. Когда мы прибудем на Уоллоп, деннеры проснутся и примутся накачивать нас энергией. Они привычны к частоте нашего синхромира, их внутренние часы идут с точностью до миллисекунды.

– И ты уже это проделывала?

Рекс урчал всё громче. Корва улыбнулась, застегнулась до самого носа и прислонилась спиной к ящикам.