Утро морей - Влада Ольховская
Ее возвращение на работу было замечательным. Ее встречали с огромным букетом роз, ее обнимали и поздравляли. Ей кричали «Виват, белый свет!», а она с уверенностью отвечала: «Навеки виват!». Она по-прежнему любила это сообщество и оставалась его частью.
Даша была уверена, что проблем не будет — но проблемы начались уже к обеду.
— Крошка, у тебя что, замгарин кончился? — как бы между делом поинтересовалась Нелли.
Надо же, получается, за ней действительно следили… Открытие было неприятным, но ничего принципиально не меняющим, Даша готовилась и к такому варианту. Так же решительно, как был задан вопрос, она ответила:
— Нет, не надо, все в порядке. Я просто больше не принимаю замгарин.
— Ты… что? Крошка, да ты в своем уме? Его же все приличные люди принимают!
— У меня, вообще-то, передозировка была! — напомнила Даша. — Мне его вредно принимать!
— Это тебе доктор такое сказал?
— Нет, но я сама так чувствую. Слушай, это, конечно, косяк, но это косяк лично для меня. Вы даже не заметите разницу!
— Ну да, ну да…
Нелли и другие девочки не прогоняли ее от себя открыто, они даже улыбались ей, но улыбки эти с каждым днем становились все более натужными. Они говорили с ней только на нейтральные темы — о погоде или клиентах. Если Даша заставала их бурно что-то обсуждающими, они быстро замолкали и не смотрели ей в глаза. Тут и до слона бы намек дошел.
Дальше — больше. Ее перестали звать с собой в обеденный перерыв. После работы девочки спешили уйти, не дожидаясь, пока она соберется. Даша сжала зубы и терпела. Рано или поздно они перестанут дурить, это же нелепо!
А в воскресенье утром она увидела в интернете отчет с субботней вечеринки, на которую ее не пригласили. Вечеринки, где были все ее друзья, не только с работы — но и с работы тоже. Не нужно было гадать, кто рассказал остальным о ее новом образе жизни.
Она не удержалась, позвонила Нелли в тот же день и прямо спросила, почему ее проигнорировали. Нелли была все так же сладко мила.
— Ну, ты еще восстанавливаешься после больницы, мы решили, что тебе рано!
— Я не восстанавливаюсь, все уже закончилось!
— Но ты же не пьешь замгарин.
— Так я и не собираюсь… Подожди-ка! — нахмурилась Даша. — Вы намекаете, что пока я не начну его снова пить, меня не будут в приличные места приглашать?
— Крошка, все ради твоего блага, — указала Нелли. — Я верю, что ты исключительный человечек, который просто поддался чьему-то дурному влиянию.
— Слушай, но мы же когда-то обсуждали это! Не замгарин делает людей исключительными, он просто собирает вокруг себя исключительных людей!
— Ой, ты знаешь, мне пора бежать, меня тут зовут! Увидимся на работе!
Нелли бросила трубку так показательно и бесцеремонно, что шантаж превратился в ультиматум. А Даша в упор не понимала, почему кого-то должно касаться, пьет она замгарин или нет. Она попыталась жаловаться на происходящее сестре, однако Ника ее возмущение не разделила.
— Нужно говорить, что я предупреждала, или все уже стало очевидным? — спросила Ника. — Готовься к следующему: тебя очень скоро уволят.
— Да ну, перестань! Я там начала работать задолго до того, как замгарин вообще появился.
Сестра окинула Дашу многозначительным взглядом. У Ники всегда были такие выразительные глаза, что говорить ей порой было и не обязательно.
Но в это предупреждение Даша отказывалась верить до последнего. Да, у людей черт знает что в башке, так бывает. Но есть закон, который не позволяет увольнять человека просто за то, что он кому-то не понравился!
Она думала, что есть. А в понедельник утром ее позвала в свой кабинет начальница и положила перед ней ручку и чистый лист бумаги.
— Пиши по собственному желанию, — сухо бросила она.
— Что?.. С чего бы! — тут же возмутилась Даша. — Лиза, как ты можешь? Я три года тут работаю! Я тебя ни разу не подводила!
— Это самое большее, что я могу для тебя сделать, спасибо лучше скажи. Дарья, ты создаешь невыносимую обстановку в коллективе, я больше не могу принимать жалобы на тебя.
— Какие еще жалобы? Когда это их подавали?
— Да каждый день подают — и будут, это уже очевидно.
Вот так вот. Коллеги, которых она считала прекрасными, которые сами себя именовали исключительными, повели себя в итоге как самые обычные крысы.
— И ты просто так меня прогонишь? — горько усмехнулась Даша.
— Не просто так, а с нормальной записью в трудовой и выходным пособием. Это все, что я могу.
— Все, что ты можешь, в своей собственной фирме?
— Да. Потому что не будет никакой фирмы без коллектива, поставщиков и клиентов.
Эту фразу Даша не совсем поняла, но она была не в том состоянии, чтобы раздумывать о скрытых смыслах.
— А если я не буду писать никакое заявление? Тогда что?
— Тогда по статье пойдешь, только и всего.
— По какой еще статье?!
Вместо ответа Лиза достала из полки распечатку со столбиками цифр и протянула собеседнице. Сначала Даша не поняла, на что смотрит, но разобраться было несложно.
У них на работе давно уже действовала система пропусков, все двери открывались только магнитными карточками. Это позволяло руководству следить, где находятся сотрудники, в какое время они приходят, в какое — уходят.
И вот теперь система безжалостно сообщала, что во вторник Даша опоздала на семь минут, в среду пришла с обеда на пять минут позже… В общей сложности накопилось около тридцати минут пропущенного рабочего времени.
Тот же график показывал, что коллеги Даши относились к расписанию куда беспечней, а их за это даже не упрекали. Но указывать на это было бесполезно, они обе понимали, что дурацкие минуты — просто предлог.
— Но так нельзя!
— По закону — можно, — возразила начальница.
— Даже по закону — нет! Смотри, тут я пришла на семь минут позже — а тут задержалась на двадцать! Тут вообще обед пропустила, потому что клиенты были!
— Дарья, ты обязана быть на рабочем месте в строго обозначенное время. А все эти твои дополнительные пятнадцать минут и пропущенные обеды — твое личное дело.
— Это было на благо компании!
— Молодчинка, что работала на благо компании сверхурочно. Никто тебя об этом не просил.
— И ты поступишь так
