Дисперсия (СИ) - Алёна Дмитриевна Реброва
- Выходит, не такой уж ты слабак, - она одобрительно поджала губу и залпом выпила содержимое кружки. - До этих братцев тебе еще лет двадцать так пить надо, но для начала неплохо.
- Не хочешь пройтись? - неожиданно даже для себя самого предложил я.
- А давай, все равно сидеть в кругу этих пьяных харь скучно! - Яшма поднялась и потянулась, так что широкие ремни, охватывающие ее грудь и бедра, опасно заскрипели. Я отвел глаза подальше.
Мы двинулись гулять по ночному острову. Поначалу мы просто шли, молча привыкая к полной темноте, а потом я решил заговорить. Я почувствовал, что теперь готов обсудить случившееся у оранжевых.
- Не могу поверить, что ты убила его, - я взглянул на Яшму. - Почему ты это сделала?
- Так вот зачем ты меня сюда потащил, - хмыкнула она. - Я-то уж думала... Хех, ладно. Я просто следила за тобой: мне показалось, что ты шпион стражи. Потом я послушала, что ты спрашиваешь у желтых, услышала, с чем ты пристал к Василию, и поняла, что это не так. Ты поперся к Солнцу, я пошла за тобой: хотела узнать, что ты будешь ему говорить. А там эти ребята.
- Если ты видела все с самого начала, почему не вмешалась раньше?
- Хотела посмотреть, чего ты стоишь, - она скривилась. - Я ожидала большего: думала, ты придумаешь что-нибудь! А ты даже не сопротивлялся толком.
- В любом случае, спасибо. Если бы не ты, мне было бы очень плохо, - сказал я, осознав вдруг, какую огромную услугу оказала мне эта дикарка. Интересно, это у нее природное великодушие взыграло или же тут замешаны какие-то свои цели? Так или иначе, она спасла меня. - Если я могу что-нибудь для тебя сделать... словом, я твой должник.
- Что? Должник!? - Яшма расхохоталась: после грибной настойки настроение у нее было лучше некуда. - И что ты можешь для меня сделать, интересно? Натаскать мне улиток на обед!? - она согнулась пополам, не в силах остановиться. - Они ж тебя самого съедят!...
Ее низкий, грудной смех отзывался приятными мурашками по телу. Я стоял, смотрел, как она заливается, и почему-то сам начал улыбаться. Все-таки эта чудная настойка желтых делает людей добрее...
- Животик не надорвешь? - спросил я ласково.
Мои слова вызвали новый приступ хохота, такой, что Яшме пришлось сесть на землю, чтобы не упасть.
- Ой... уморил!... - выдохнула она, стараясь успокоиться. - Какой же ты смешной!... Ты как крошечная нерпа, которая фырчит на морского льва, потому что считает себя большой и сильной!... Откуда столько благородством в таком убогом тельце?... Ха-ха-ха!!!... Ты понимаешь, если Лашуня тебя увидит, она даже не поймет, что ты человек, и бросится на тебя! Она подумает, что ты... ты... больной морской котик!... Ха-ха-ха-ха-ха!!!...
- Вообще-то, я выше тебя! - заметил я, решив повременить с вопросами о том, кто такая эта Лашуня.
- Ооох... А ты ведь ничего не знаешь, да? - спросила она, успокаиваясь и утирая слезы смеха.
- Наверное, - я пожал плечами и уселся рядом с Яшмой. Мы остановились на отвесном берегу, под нами плескалась вода, так что посидеть в таком уютном месте было очень даже неплохой идеей. - О чем ты?
- О том, что этот черный придурок - не оранжевый, - она вопросительно посмотрела на меня. - Ну да, я так и подумала, что ты не знал. Иначе не храбрился бы так, когда оказался у чудо-мельницы.
- А кто же он? Оранжевые вступались за него, как за своего сына, как мы с ним подрались, - я стал припоминать другие детали. - Они и называли его так, своим сыном.
- Ну конечно, они всех так называют, - Яшма пожала плечами. - Он был красным, но только трусливым. Когда понял, что начинает проигрывать в боях, начал всем кричать про Солнце, про свою веру, пытался внушить остальным существование бога... естественно, стражники отправили его к оранжевым.
- Что? - я не понял ни слова. - Красный? Какие бои? О чем ты говоришь? И откуда ты знаешь?...
- Откуда я знаю? - Яшма хмыкнула. - Только не говори, что ты думал, будто меня сделали желтые!
- Да, честно говоря, я так и думал, - признался я, неловко почесав затылок. - Так ты убийца? Это... многое объясняет.
- Да ничего тебе это не объясняет: ты понятия не имеешь, что такое быть красным! - вдруг огрызнулась она.
- Тогда расскажи мне про вас. Раньше я ничего о вас не слышал, - попросил я, чуя, что сейчас она выложит мне все, что бы я ни спросил. Грибное пойло здорово развязало Яшме язык: было видно, что ей очень хотелось поговорить.
- Рассказать? А почему нет? - она достала свою трубку, набила ее и закурила, ловко выбив искру. - Понимаешь, на Огузке все занимаются тем, за что сюда попали. Торчки дышат отравой, воры - работают руками, лжецы - лгут, умные - умничают, а убийцы - убивают. На нашем острове есть арена, раз в три дня люди из правительства приходят посмотреть на бой, это у них такое развлечение! Красные тянут жребий и двое выбранных вступают в поединок. Отказаться от поединка нельзя, не дерутся только дети до двенадцати лет и беременные. Остальные или дерутся, или умирают. У каждого свой послужной лист, где записаны все победы и поражения. Если убийца проигрывает в двух своих боях подряд, в третьем, если он не победит, его зрелищно убьют. Уловил суть? Так вот, Бивень проиграл два боя подряд. Все знают, что эти высокопоставленные ублюдки любят зрелища, а жребий - фальшивка. Они зачастую сами выбирают, кто с кем будет драться, у них свои любимцы. Так вот, все знали, что в свой последний бой Бивень будет драться со мной... с двенадцати лет я еще ни разу не поиграла, так что шансов у него не было. Тогда он решил удариться в религию и спастись бегством: оставлять фанатика среди убийц стража не решилась, и его поселили у оранжевых несколько месяцев назад. Уж не знаю, почему его приняли в общине! Он всегда был придурком, а оказавшись в стаде этих блаженных разошелся еще пуще. Я следила за ним. Наверное, рано
