Айзек Азимов - Академия и Земля (сборник)

– Она могла бы посадить его в тюрьму или тайно казнить.

– Уравнения становятся ненадежны, Оратор, если их применять при рассмотрении поведения отдельного человека, это вам должно быть известно. Они имеют смысл только в приложении к реакциям крупных сообществ, Поведение отдельных людей, следовательно, непредсказуемо, и вероятно предположить, что Мэр – гуманный человек и считает тюремное заключение, не говоря уже о казни, немилосердным.

Гендибаль молчал. Но это было не просто молчание, это было преднамеренное молчание. Он затянул паузу ровне настолько, чтобы у Первого Оратора зародились сомнения в высказанной им оценке событий, но чтобы рассердиться тот не успел.

Паузу Гендибаль выдержал и сообщил:

– А я не склонен к такой интерпретации, Я полагаю, что Тревайз в данный момент является оружием величайшей опасности за всю историю Второй Академии – гораздо более грозным, чем Мул!

Гендибаль был доволен. Новое заявление сработало превосходно. Первый Оратор этого не ожидал и вышел из равновесия. Теперь перевес был на стороне Гендибаля. Если и были у него какие-то сомнения в собственном превосходстве, они тут же развеялись после вопроса Шендесса:

– Имеет ли это какое-то отношение к вашему предыдущему заявлению относительно бессмысленности Плана Селдона?

Гендибаль на полной скорости рванул вперед по волнам уверенности, не давая Первому Оратору опомниться.

– Первый Оратор, тот факт, что Прим Пальвер восстановил русло течения Плана, никаких сомнений не вызывает. Ему удалось компенсировать те страшные аберрации, которые возникли в конце Столетия Девиаций. Взгляните на Главный Радиант, и вы увидите, что Девиации сохранялись всего два десятилетия после смерти Пальвера, и с тех пор их просто не было. Ни единой! Честь столь гладкого течения Плана должна бы, по идее принадлежать Первым Ораторам, занимавшим этот высокий пост после Прима Пальвера, но это мне не представляется вероятным.

– Вот как? Ну конечно, Пальверов среди нас не было, но… что тут такого невероятного?

– Да будет мне позволено изложить свою точку зрения. Первый Оратор? Пользуясь методами психоисторической математики, я мог совершенно точно по казать, что шансы полного исчезновения Девиаций ничтожно малы – независимо от того, что бы ни предпринимала Вторая Академия. Вы можете отказаться от подробного заслушивания, это займет примерно пол часа вашего драгоценного времени, Тогда, если вы откажетесь, я могу созвать общее Собрание Стола Ораторов и изложить все там. Но мне не хотелось бы упускать время и провоцировать ненужные споры.

– Да. Верно. Кроме того, для меня это означало бы потерю авторитета. Излагайте немедленно. Но… одно предупреждение.

Первый Оратор ухватился за соломинку.

– Если окажется, что все это глупо и бессмысленно, я этого не забуду, учтите.

– Если это окажется глупо и бессмысленно, – гордо и легко сказал Гендибаль, – я отступлюсь и немедленно подам в отставку.

Объяснение заняло гораздо больше получаса, поскольку Первый Оратор самым скрупулезным образом рассматривал вес детали математической проработки.

Некоторое время у Гендибаля ушло на умелую демонстрацию собственного микро-Радианта. Это прибор, с помощью которого можно было вычленить любой участок генеральной линии Плана в голографическом изображении, и при этом не требовалось ни горизонтальной поверхности стен, ни пульта размером с письменный стол – его начали применять всего десять лет назад, и Первый Оратор с ним еще не освоился. Гендибаль знал об этом, а Шендесс видел, что Гендибаль это знает.

Гендибаль набросил петельку микропульта на большой палец правой руки, а четырьмя остальными пальцами принялся манипулировать крошечными кнопками с такой легкостью, будто играл на музыкальном инструменте (раскроем секрет; он заранее подготовился к разговору и написал себе шпаргалку, но Первый Оратор ее не видел).

Уравнения, которые демонстрировал Гендибаль, скользили вперед и назад, как юркие змейки, сопровождая его пояснения. Он мог, если бы это понадобилось, представить подробнейшие объяснения, аксиомы и графики, как двух-, так и трехмерные, не говоря о проекциях многомерных взаимосвязей.

Пояснения Гендибаля были продуманы, остры и изящны, и Первый Оратор отставил всякие мысли о психологическом состязании. Он был побежден.

– Не могу припомнить такого анализа, – сказал он, – Чья это работа?

– Моя, Первый Оратор. Моя собственная. Математические выкладки уже опубликованы.

– Весьма похвально, Оратор Гендибаль. Если вы будете продолжать в таком духе, это позволит вам занять пост Первого Оратора после моего ухода в отставку.

– Я и не помышлял об этом, Первый Оратор… но, поскольку вы мне все равно не поверите, я лгать не стану. Да, я думал об этом, и надеюсь, что стану Первым Оратором, поскольку кто бы ни метил на этот пост, он должен будет совершить процедуру, суть которой известна пока лишь мне одному.

– От скромности вы не умрете, – вздохнул Первый Оратор. – Что за процедура? И не мог ли бы нынешний Первый Оратор осуществить ее? Если я оказался слишком стар для того, чтобы отважиться на такой творческий подвиг, какой совершили вы, может быть, мне еще хватит ума для того, чтобы пойти в указанном вами направлении?

Признал поражение, милосердная уступка! Сердце Гендибаля дрогнуло, смягчилось, он по-человечески оценил этот шаг Первого Оратора, хотя понял, что намерения старика именно таковы, как он сказал.

– Благодарю вас, Первый Оратор. Безусловно, мне понадобится ваша помощь и поддержка. Не смею ожидать, что мне удастся убедить Стол Ораторов в своей правоте, если вы меня не поддержите (добром за добро). Надеюсь, вы согласны со мной теперь, когда я продемонстрировал невероятность того, что исчезновение Девиаций – целиком и полностью дело наших рук.

– Это для меня очевидно, – согласился Шендесс. – Если ваши математические выкладки верны, из них следует, что для восстановления Плана необходим учет возможности прогнозирования малых групп людей, даже отдельных людей, с высокой степенью вероятности.

– Именно так. Поскольку же психоисторическая математика такого не позволяет, Девиации исчезнуть не могли, более того, их не может не быть, Следовательно, вы понимаете, что именно я имел в виду, заявив ранее, что как раз безукоризненность, безупречность выполнения Плана Селдона и делает его ошибочным.

– Следовательно, – сказал Первый Оратор, – либо План Селдона действительно не предусматривает Девиаций, либо что-то не так с вашей математикой. Поскольку же в Плане Селдона действительно не отмечается Девиаций уже столетие с лишним, тем более вероятно, что в ваших математических выкладках есть погрешность… но никаких ошибок я не заметил.

– Вы были бы совершенно правы, Первый Оратор, если бы не существовало третьей альтернативы. Очень может быть, что и План Селдона не допускает Девиаций, и с моей математикой все в порядке, когда она доказывает: что это невероятно.

– Не вижу альтернативы.

– Давайте допустим, что выполнение Плана Селдона контролируется с помощью психоисторического метода, совершенного настолько, что поведение маленьких групп людей, даже отдельных людей, прогнозироваться может. Иными словами, может с помощью такого метода, которым ни вы, ни я не располагаем, да и никто во Второй Академии. Тогда и только тогда мои математические выкладки покажут, что в Плане Селдона действительно нет Девиаций, и быть не может!

Наступила пауза (по обычным представлениям, никакой паузы и в помине не было, лишь по стандартам Второй Академии). Затем Первый Оратор сказал:

– Мне такой метод психоисторического анализа действительно незнаком, и, насколько я понял, вам тоже. Если он неведом нам с вами, остается единственная возможность – некий Оратор или группа Ораторов разработала такого рода микропсихоисторию и утаила этот секрет от остальных членов Стола. Надеюсь, вы не откажетесь признать, что вероятность такого оборота событий ничтожно мала? Или вы не согласны?

– Согласен.

– Следовательно, либо ваш анализ неверен, либо микропсихоистория находится в руках некой группы за пределами Второй Академии.

– Совершенно верно. Первый Оратор. Именно о такой альтернативе я думал.

– Можете продемонстрировать справедливость этого предположения?

– Формально – не могу. Но вспомните: разве уже не было в истории случая, когда один-единственный человек повредил Плану Селдона, обрабатывая сознание отдельных людей?

– Вы говорите о Муле?

– Конечно.

– Но Мулу удалось лишь на время сорвать выполнение Плана. Теперь же проблема состоит в том, что План Селдона выполняется прекрасно – слишком хорошо, как показывает ваша математическая проработка. Для такого нужен… Анти-Мул – некто, способный нарушить План, но действующий из совершенно иных соображений: не сорвать План, а усовершенствовать его.