Гарри Гаррисон - Пришельцы, дары приносящие (сборник)
– Как далеко зашел некроз? – спокойно спросил Лим.
Капитан слушал и молчал. Из услышанного он понял только одно: пришла беда.
– Естественно, поражены кончики пальцев… То есть это было в самом начале, а теперь омертвели кисти рук. А температура стоп…
– Кретин! – воскликнул Лим, а Бейлиф густо покраснел и снова потупился. – И это называется квалифицированный врач!
– Сир Лим, как вы смеете! Попрошу оставить такой тон! У меня есть и диплом врача, и степень доктора медицинских наук, и до недавнего времени я председательствовал в Эпийской государственной медицинской ассоциации. В моей квалификации никто и никогда не сомневался.
– Карьерист от медицины, – фыркнул Лим, пряча презрение, и повернулся к капитану. – Все очень серьезно. Пахиакрия Тофама легко поддается диагностированию – температура в разных местах тела имеет характерные отклонения от нормы. В активной стадии болезнь сперва поражает конечности. Если началось омертвение пальцев, значит вакцинация опоздала, остается только хирургия. Под воздействием микроорганизмов клетки человеческого тела просто умирают, и через их оболочку инфекция перебирается в соседние клетки. В результате имеем опухание тканей, слабую боль, местами онемение. Очень обманчивая симптоматика. Единственное спасение – удалить некротическую ткань, а заодно и живую минимум на два дюйма. Это, конечно же, подразумевает ампутацию. На раннем этапе – только пальцев рук и ног. Я не осматривал пациентку, но, похоже, она уже лишилась кистей, а может, и стоп. – Он повернулся к вжавшемуся в кресло Бейлифу. – Доктор, когда вы собираетесь оперировать?
– Оперировать? Вы что, не поняли? Я не могу! Она запретила!
– Все очень просто: если не прооперировать герцогиню, она умрет. Предлагаю сейчас же начать подготовку к операции.
Ни на кого не глядя, доктор Бейлиф медленно встал и нетвердой поступью удалился из каюты.
– Круто вы с ним, – проговорил капитан, но в его голосе не было осуждения.
– А иначе его не пронять. Он заигрался в политику и забыл, что главный долг врача – забота о пациенте. Как только вспомнит об этом, так и придет в норму. Это несложная операция. Но все же советую приставить к нему офицера для моральной поддержки, и не только.
– Лучше старпома Дейксема никто с такой задачей не справится. – Капитан отдал по внутренней связи распоряжение и достал бутылку.
Они пропустили по стопочке, и Лим уже собрался уходить, когда вошел Дейксем и четко отдал честь по-гозгийски:
– С прискорбием вынужден доложить, что скончался доктор Бейлиф.
Дамин-Хест застал их втроем в каюте Бейлифа за осмотром трупа. Облаченный в безукоризненно чистую ночную рубашку из синтетического шелка, доктор лежал на койке в безмятежной позе.
– Что случилось? – спросил шеф протокола. – Почему меня вызвали?
Увидев наконец покойника, он ахнул.
– Доктор Бейлиф совершил самоубийство. – С пола Ориго Лим поднял пустой шприц, а из безжизненных пальцев врача вынул пузырек с остатками прозрачной жидкости. – Мартитрон, сильнейший транквилизатор. Двух капель достаточно, чтобы успокоиться на весь день, а если ввести пять кубиков, сердце перестанет питать мозг кислородом. Очень легкая смерть. Доктор Бейлиф счел задачу непосильной и оставил ее мне в наследство.
– Вам?
– А кому же еще? Надо немедленно прооперировать великую герцогиню, и так уже потеряно слишком много времени. Кроме меня, здесь никто с этим не справится. Но вместо награды меня ждет эшафот.
– Разве нельзя обойтись без операции? – спросил шеф протокола.
– Исключено. Увы, у меня нет выбора. Впрочем, это не совсем так: можно отойти в сторону и позволить герцогине умереть, как, между прочим, и предписывает мне закон.
– Вы обязаны ей помочь! Вы давали врачебную клятву!
– Эта клятва теперь пустой звук. Суд категорически запретил мне лечить.
– Капитан, – обратился к Кортару возмущенный придворный, – прикажите этому человеку оперировать! Как командир корабля, вы просто обязаны так поступить!
– Ничего не могу поделать. Это не в моей юрисдикции.
– Да неужели? – Дамин-Хест аж побледнел от гнева. – А кто нанял некомпетентного врача, болвана, который пропустил сроки важнейшей операции, а потом наложил на себя руки? Вы ответите за…
– Довольно! – приказал Лим шефу протокола. – Я сделаю то, что должно быть сделано. У меня и правда нет выбора. Пожилая женщина не виновата в том, что ей достался негодный врач.
Дамин-Хест тотчас повеселел:
– Доктор Лим, вы смелый человек. Поверьте, с моей стороны не следует ждать никаких неприятностей. Спутники великой герцогини тоже войдут в ваше положение и согласятся хранить тайну. По прибытии я скажу, что операцию провел доктор Бейлиф, а потом умер. Ваше имя упомянуто не будет.
Он вышел, и Лим только сейчас заметил, что старший помощник Дейксем все это время стоял молча и напряженно слушал.
– Ну что ж, – вздохнул пассажир, – вижу, надо рассказать тебе все до конца. Это сделает капитан, а ты, пожалуйста, в свою очередь объясни команде, кто я и что совершил. Меня здесь хорошо приняли, не зная моего настоящего имени, но с анонимностью пора кончать. Мне будет легче, если все узнают, с кем летят на одном корабле.
Он вышел и направился прямиком в каюту великой герцогини. В коридоре дожидался шеф протокола.
– Она спит, – сказал придворный. – Что ей передать?
– Ничего. Только подтвердите, что я говорю правду. Я врач, а она моя пациентка. – Еще не договорив эти слова до конца, он ощутил, как расправились плечи, распрямилась спина.
К нему вернулась гордость. Он снова врач! Он снова лечит! Пусть и последний раз в жизни…
Наверное, можно было бы покончить с собой как-нибудь попроще.
Великая герцогиня проснулась, когда Лим замерял температуру ее кисти. Женщина рывком высвободила гангренозную конечность, и та тяжело плюхнулась на одеяло.
– Вы кто? – слабым голосом спросила больная. – И что тут делаете?
– Я врач. – Лим вдавил палец в серую кожу предплечья – осталась глубокая вмятина. – На борту произошел несчастный случай, доктор Бейлиф не сможет более ухаживать за вами. Меня попросили помочь. – Он повернулся к лежащему на столе ящику с медикаментами и инструментами.
– От Бейлифа нельзя было ждать ничего хорошего. Вот же дурень… Надеюсь, вы не такой невежда. Представляете, он собирался меня оперировать! Хорошо, что я вовремя запретила. Это просто кровообращение шалит, со мной и раньше так бывало…
– Великая герцогиня, надо было сразу соглашаться на операцию, тогда бы вы отделались сравнительно легко. А сейчас все гораздо серьезней…
– Нет! – истерично каркнула женщина. У нее от ужаса округлились глаза, затряслись нижняя губа и складки на шее. – Не смейте ко мне прикасаться! Я запрещаю! Категорически запрещаю!
Быстрым и точным движением Лим воткнул иглу ей в плечо, и по вене побежала струйка снотворного. Герцогиня моментально затихла.
– Что вы собираетесь делать? – спросил взволнованный шеф протокола. – Какая требуется операция? Бейлиф говорил насчет пальцев на руках и ногах…
Лим сбросил одеяло с бесчувственного тела:
– Мне придется ампутировать ноги ниже колена и руки до середины плеча.
Доктору Ориго Лиму не требовалось помощи сверх той, что могли предложить чудодейственные машины в корабельном лазарете. Едва великая герцогиня Марескула очутилась на операционном столе, он заперся и отключил телефон. С этой минуты Лим пребывал в родной стихии, и лучшими ассистентами для него были накопленные теоретические знания и практический опыт.
Он тщательно вымыл руки и вытянул их в стороны, чтобы робот надел на него цельнокроеный хирургический комбинезон. Прозрачный, микробостойкий, тот облегал, как вторая кожа; дышать приходилось через респиратор. Диафрагменный фильтр и говорить позволял – вся аппаратура в лазарете управлялась голосом. Когда с процедурой одевания было покончено, Лим посмотрел на дисплеи приборов: анестезия глубокая, кровяное давление на ожидаемом уровне, потребление кислорода, температура, электроэнцефалограмма – все в норме. Подчиняясь тихому приказу, робот положил на протянутую ладонь хирурга ультразвуковой скальпель. Лим наклонился и сделал первый разрез.
– Вы будете держать ее в бесчувственном состоянии? Под анестезией? – спросил Дамин-Хест, стоя рядом с врачом и глядя на герцогиню.
Вся перебинтованная, она походила на мумию. Наступила тишина, слышалось только медленное, тяжелое дыхание женщины.
– Нет, – ответил Лим. – Осложнений не предвидится, и пациентке лучше находиться в сознании. Ей ведь нужно есть и пить.
– А вот для доктора было бы лучше, если бы она полежала в отключке до прибытия. Великая герцогиня – женщина очень влиятельная, и результат вашего лечения ей очень не понравится.
Забота придворного настолько развеселила Ориго Лима, что он не удержался от улыбки:
