Канцелярист - Антон Сергеевич Федотов
Вот так вот. Амерский одноразовый противотанковый гранатомет. Впрочем, стране-производителю предъявить нечего. Выпускают их уже лет шестьдесят в разных модификациях, и по миру они «расползлись» не с размахом АК, конечно, чей силуэт уже красуется на государственных флагах ряда стран, а кое-где и детей в его честь называют, но тоже очень неплохо.
— Что-то многовато в последние дни всплывает западного стандарта. — Негромко буркнул Михей.
— Согласен, — ответил на это плохим слухом не отличавшийся ни разу князь. — Вот вы, — Матвей, Егор, слышите? — сейчас и займетесь тем, чтобы вот это вот на наших улицах больше не происходило. Предложения?
Секунд тридцать в кабинете стояла тишина, после чего Матвей поднял взгляд на Главноуправляющего «Тройки».
— Итальянцы. — Просто сказал он. — Они знают больше чем говорят. Про ситуацию на их конспиративной квартире, когда был уничтожен потенциальный свидетель, я вам докладывал…
Никита Владимирович вновь сложил перед собой руки домиком в любимом положении «Ришелье думать изволит».
— А если не расскажут. — Протянул он.
— Предлагаю даже не спрашивать, а работать по жесткому варианту сразу. — Пожал плечами Матвей.
Хозяин кабинета обвел медленным взглядом собравшихся. Полковник коротко кивнул. Склонил голов Калашников. Матвей все так же прямо смотрел в глаза шефу, а Ольга равнодушно пожала плечами.
— Возражений не вижу. Принимается. Можете работать до любой глубины.
Воронцов удивленно поднял вскинул бровь. Серьезное заявление, однако.
— И что ты на меня смотришь? — Почти ласково поднял глаза князь. — Есть правила, которые нарушать нельзя. В нашем доме с появлением гостей из солнечной Италии стали твориться совершенно неприемлемые вещи. Эта парочка что-то знает, но помочь нам прекратить все это безобразие не желает, а, значит, добровольно примеряет на себя статус нашего врага.
Хищная улыбка Матвея явно означало, что ему все это надоело. Да, как человек и профессионал Юлия-Джулия ему нравилась очень и очень… Но не ценой жизней коллег и граждан империи. Парочка же с Апеннин явно знала больше, чем рассказывала. А вот за такое иногда и на ленточки распускают. Впрочем, из уважения к своей временной напарнице Матвей был готов взять этот процесс в свои руки. Но не более.
— А как же Папа и Генерал? — поинтересовался вахмистр.
Он явно не был против такого варианта, просто уточнял цену решения.
— А что Папа? — с каким-то куражом спросил Ефимовский.
— Ну… Важный человек на планете…
— Да? — Прервал объяснения Калашникова Михалков. — И сколько же у него дивизий?[5]
* * *
Семь дней они пробыли в гостях у «Тройки». Пять из них «гостиницей» им послужил дом на набережной Фонтанки. Затем хозяева решили, что гостям удобнее будет в загородном имении. Охраняемом, что твой ядерный арсенал, естественно. Мнение «итальянских друзей» в этом вопросе настолько демонстративно игнорировалось, что Джулия начала не то чтобы нервничать, но уже просчитывать альтернативные варианты. Это когда хозяева вдруг перестают быть радушными и дружелюбными, являя медвежий оскал любому, кто посмел вызвать их неудовольствие. И никогда не предугадаешь, какой миг станет поворотным. Ведь в том и есть самая страшная опасность Хозяина Леса. Понять что он сделает в следующий миг невозможно никогда. Марко же оставался спокоен, свято веря в защиту Святого Престола, Генерала и самого Господа. А вот у местных варваров, что за други своя готовы растерзать вообще любого, есть прекрасная поговорка: «Не боги горшки обжигают». И допросы с пристрастием ведут тоже не они.
Матвей появился на седьмой день, который по иронии судьбы выпал на воскресенье. Девушка из окна видела, как он покидал микроавтобус в сопровождении нескольких бойцов, пластика и слаженность которых, а так же полный контроль пространства даже на сто раз охраняемой территории, людям понимающим говорило о многом. Однако в крыло, где содержались гости дорогие, Воронцов пришел один.
— И как долго нас будут здесь держать⁈ — презрительно бросил Марко, первым начав разговор.
Дурак.
Джулии одного взгляда хватило, чтобы по спине пробежал холодок. Глаза этого до сих пор казавшегося ей довольно симпатичным милашом мальчишки сейчас не выражали ни-че-го. Пустота. Это плохо. Лучше помолчать и послушать, что именно скажет парень.
— Я требую!.. — Продолжал неистовствовать посланник Генерала, до глубины души пораженный безразличием к его словам.
Матвей молчал, равнодушно рассматривая уже потерявшего всякие берега собеседника. Нехорошо так рассматривал. Будто решал, а не раздавить ли крикуна, или подождать еще чуть-чуть. А, может, сделать это каким интересным способом?
Марко возмущался.
Парень молчал.
— Заткнись. — Равнодушно бросил Воронцов минуты через четыре после своего прихода.
— Да как ты смеешь, варвар? — Буквально зашипел посланец в ответ, до глубины души возмущенный пренебрежением стоявшего перед ним безбожника.
Воронцов спокойно выслушал длинную тираду, где немало говорилось о нем, империи и даже о родственниках до седьмого колена. В какой-то миг он спокойно вытер лицо — Марко настолько разгорячился, что даже не замечал как изо рта вместе с оскорблениями вылетают слюни, — и вежливо заткнул разгорячившегося итальянца… Коротким, но от того не менее сильным и четким ударом левой ладони в печень.
Все еще никаких эмоций. Парень спокойно наблюдал, как буквально рухнувший на колени посланец вытирает рот от вязкой субстанции, большую часть которой он только что выблевал прямо перед собой. Лишь когда маг убедился, что оба гостя обратили на него внимания, он мертвым голосом, где и тени эмоций обнаружить было невозможно, заговорил:
— Два канцеляриста. Пять жандармов, — Матвей сделал паузу, чтобы внимательно посмотреть на каждого из «гостей». — Все они погибли за последние несколько дней.
— Я сожалею… — начала Джулия, пробуя если и не перехватить инициативу в «беседе», то хотя бы стать ее полноправным участником.
— Пока нет, — равнодушно оборвал ее парень, обратив внимание на свою напарницу. — Будешь. Оба будете.
— Скот! — Неожиданно взревел Марко, бросаясь прямо с пола на обидчика. — Все вы тут ско… Аргх!
Парень спорить не стал, молча швырнув посланца в стену с такой силой, что на пол съехал не только он сам, но и несколько неплохих репродукций знаменитых европейских живописцев. В этот миг от стройной юношеской фигурой полыхнуло такой волной жара, что Джулии даже пришлось закрыть лицо руками. Бог с ними, с волосами, которые судя по треску и запаху слегка оплавились от такого горячего проявления эмоций, а вот глаза нужно попробовать спасти. Марко же
