Сергей Смирнов - Тот, кто сидит в пруду

Перед ними открылись Рыжовские пруды во всей красе — два рукотворных водоема, соединенные между собой бревенчатым мостиком по узкому перешейку и окруженные со стороны села высокими холмами с церковью, Домом культуры и деревянными домами единственной улицы. Только вот не было сегодня вокруг прудов привычных и многочисленных рыболовов, вооруженных удочками и спиннингами различных размеров и калибров, не паслось на берегу колхозное стадо, пришедшее на водопой. Не было и обещанных Игорем военных и ученых. Тихо и мертво было вокруг, только рябила неподвижную и неживую воду капель с ветвей прибрежных деревьев после недавно прошедшего дождя.

— Ну-у, ничего интересного, — протянул разочарованно Митька.

— А ты чего ожидал, лох-несского чудовища, снежных людей или зеленых человечков на тарелочке с голубой каемочкой? — парировал Андрей.

— Кстати, о тарелочках, — помолвил Игорь и вытащил из-за пазухи пакет с бутербродами.

После напряженной работы все жутко проголодались и быстренько прикончили домашние припасы. Перекусили, перекурили.

— А насчет «ничего интересного» ты не прав, — заметил Андрей. — Посмотри кругом, ничего не наблюдаешь? — И он перевернул носком кроссовки дохлую рыбину. Пройдя вдоль берега, друзья насчитали около полусотни полусгнивших рыбьих тушек. Все это были бычки, или ротаны, называемые также головешками, занесенные перелетными птицами с Дальнего Востока и начисто истребившие всю коренную рыбу во многих прудах и озерах Средней России. Прямо какое-то экологическое бедствие, честное слово! Ротаны имели сладковатое белое мясо, были весьма хороши в жареном виде, а клевали даже на голый крючок безо всякой наживки, снискав себе этим бешеную популярность среди юных рыбаков.

— Да-а, рыбку теперь не половишь, — вздохнул Гришка.

— Отловились… — обречено согласился Митька.

Поверхность прудов была подернута какой-то белесоватой дрянью вместо привычной и радующей глаз изумрудной ряски. К берегу прибило грязновато-серую пену, которая медленно вздыхала, опадала и лопалась с негромким потрескиванием, словно легкие больного, страдающего неизлечимым недугом в последней стадии. И запах… Над прудами стоял запах каких-то химикатов вперемешку с тяжелым сырым ароматом плесени.

— Невеселая картина, — констатировал Андрей. — Но, кажется, ничего опасного… Если, конечно, в воду не соваться. Понял, Гришка? Это тебя касается!.. Итак, последняя информация из конфиденциальных источников. Я тут кое-что разузнал, но специально не говорил раньше, хотел прежде взглянуть на все своими глазами. Прав был Игорь, при перевозке бактериологического оружия на прудах погибли одиннадцать солдат, водитель и командир химвзвода, а вся разлившаяся гадость стекла в пруды. Приезжала комиссия из Москвы, из самого Министерства Обороны, поснимала все руководство части. А лейтенанта, который погиб, Ермолаев, кажется, его фамилия, представили к награде. Посмертно.

— Всегда у нас так: кто мертвый — тот и герой, — заметил Игорь.

— Так оно, к сожалению, и есть, — согласился Андрей и продолжил: — Так вот, комиссия изучила все причины и следствия, вылила в пруд чертову уйму химикатов для дезактивации и благополучно отбыла восвояси, посчитав свой долг выполненным. Говорят, что еще в пруды попала какая-то пакость с колхозных складов, то ли базагран, то ли базарган называется. Очень сильный яд, для борьбы с вредителями над полями распыляется. Помните, пожар на складах недавно был? Вроде бы в ту же ночь, когда и катастрофа случилась. А дед, который сторожил склады, умом тронулся. Все твердил про каких-то немецко-фашистских диверсантов…

Осмысливая сказанное, ребята медленно шли вдоль берега. Тут глазастый Митька разглядел в прибрежных кустах полузатопленную лодку-плоскодонку, что на время отвлекло доблестных космодесантников от грустных размышлений. Вычерпали воду найденной здесь же, в лодке, консервной банкой. Однако неповоротливое судно даже не удалось сдвинуть с места, не говоря уже о том, чтобы спустить на воду. Тогда решили его поджечь: если враг не сдается — его уничтожают, тем более необъяснимая пиромания присуща большинству ребят в этом возрасте. Но отсыревшее дерево решительно отказывалось гореть. Изведя полкоробка спичек, нашли другое занятие: поставили консервную банку на нос лодки и начали обстреливать ее камнями.

— Это судно — разведывательный катер враждебной нам цивилизации. Враги пытаются оспорить наш приоритет в открытии этой планеты. Поэтому необходимо установить взрывное устройство и дистанционно привести его в действие, уничтожить вражеский десант, — пояснил Андрей, швыряя очередной камень. При этом, надо полагать, консервная банка символизировала собой взрывное устройство, а бросок камня, разумеется, — выстрел из бластера.

— Ну, Андрюха, ты прямо как Пельмень! — хохоча и ловко уворачиваясь от дружеского подзатыльника, схохмил Игорь. — Такую диспозицию выдвинул, такую вводную, совсем как наш разлюбезный Анатолий Борисович на прошлогодней «Зарнице».

Это замечание развеселило компанию и разрядило обстановку. Между тем на берег легли длинные тревожные тени, и над прудом встал волокнистый туман. Андрей сначала и не заметил, как Игорь стал удаляться от приятелей. И поэтому встревожено окликнул его только тогда, когда тот отошел шагов на двадцать.

— Игорь, постой! Ты куда?

Но то не реагировал на отклики, а продолжал целеустремленно двигаться вдоль берега. Андрей уже было собрался догнать его и вернуть силой, но потом досадливо махнул рукой.

— Ну и черт с тобой! Мы возвращаемся домой, а ты как хочешь!

«Может быть, обиделся на что-нибудь?» — подумал Андрей. Ведь Игорь отличался необузданным южным нравом, унаследованным от отца-азербайджанца, обладал взрывным темпераментом, быстро заводился и так же быстро отходил. «Прохладный ветерок его быстро остудит», — решил Воронин-старший, продолжая украдкой наблюдать за беглецом, чтобы в случае чего поспешить тому на помощь. Игорь шел вразвалочку, выставив в стороны согнутые в локтях руки, ну ни дать ни взять истинный космический волк, вернувшийся после долгих странствий по Галактике на грешную Землю. Шаги его все ускорялись, он направлялся к дамбе и уже почти скрылся из виду в сгущающемся вечернем тумане. Взойдя по насыпи на дамбу, он упал на колени и уткнулся лбом в бетон, как мусульманин, совершающий намаз, потом резко вскочил на ноги и с диким криком помчался к противоположному берегу.

— Игорь, Метис, вернись! — кричали друзья уже хором.

— Ну что же, придется идти его искать, — вздохнув, сказал Андрей после пятиминутного ожидания. — Жаль, фонарика с собой не захватили! Скоро совсем стемнеет… Ох, и трудная это работа — дуролома искать по болотам! — бросил он в сердцах.