Дональд Глют - Империя наносит ответный удар

- Разумеется, - вежливо сказал он.

- Иногда ты сам создаешь затруднения, - ответила она.

Он с этим согласился.

- Да, действительно, - но тут же добавил: - Но и вам следовало бы быть полюбезнее. Да что там, согласитесь, что порой вы считаете, что я парень что надо.

Она отпустила рычаг и потерла уставшую ладонь.

- Порой, - сказала она, слегка улыбнувшись, - быть может... Особенно, когда ты перестанешь вести себя подло.

Не добавив к сказанному ни слова, он взял в свои ладони ладонь Леи и принялся массировать.

- Прекрати! - запротестовала Лея.

- Что прекратить? - спросил он.

Лея испытывала волнение, смущение, растерянность. Но чувство собственного достоинства взяло верх.

- Прекрати это! - еще раз произнесла она. - У меня грязные руки!

Хан улыбнулся, словно принимая попытку Леи извинится, продолжая держать руку и смотреть прямо в ее глаза.

- У меня тоже грязные руки, - сказал он. - Чего вы боитесь?

- Боюсь? - она вернула его взгляд в упор. - Испачкать руки.

- Поэтому вы и дрожите? - спросил он. Он видел, что на нее действует его близясь и прикосновения, и выражение его лица смягчилось. Тем временем он протянул руку и схватил ее вторую ладонь.

- Думаю, я вам нравлюсь потому, что я негодяй, - сказал он, - мне кажется, что в вашей жизни было маловато негодяев, - произнося эти слова, он медленно притягивал ее к себе.

Лея не сопротивлялась. Сейчас, глядя на него, она думала, что никогда еще он не казался таким привлекательным. Но она все же была принцессой.

- Мне нравятся симпатичные мужчины, - прошептала она.

- А я не симпатичен? - поддразнил Хан.

Чубакка высунул голову из верхнего отсека и, незамеченный, с интересом наблюдал за происходящим.

- Да, - прошептала она. - Но ты...

Прежде чем она смогла договорить, Хан привлек ее к себе и почувствовал, прижимая губы к ее губам, как она дрожит. Казалось, прошла вечность, прежде чем он отпустил ее. Но это время она не сопротивлялась.

Когда они, наконец, разъединились, Лее понадобилось некоторое время, чтобы перевести дух. Она попыталась вернуть прежнее достоинство и изобразить некое возмущение, но это оказалось непросто.

- Ладно, сорвиголова, - начала она. - Я...

Но тут она прервалась и вдруг обнаружила, что целует его, прижавшись к нему еще теснее, чем прежде. Долгое время между ними было долгое и покойное согласие. Затем Лея стала освобождаться, и чувства и мысли ее пришли в порядок. Она отвела глаза и стала пробираться к выходу. В следующее мгновение она вышла из кабины.

Хан молча глядел ей вслед. Затем до его сознания дошло присутствие удивленного вуки, чья голова высовывалась из люка в потолке.

- Ладно, Чуби, - сказал он нарочито громко. - Пособи-ка мне с этим клапаном.

Туман, рассеянный натиском дождя, прозрачными клубами кружил возле болота. Под дождем катил одинокий робот Д2. Он искал своего хозяина.

Сенсорные приспособления Р2Д2 посылали импульсы в электронные нервные окончания. Слуховые сенсоры реагировали на мельчайший звук - порой даже слишком интенсивно - и переправляли информацию в компьютерный мозг робота.

Для Д2 в этих топких джунглях было слишком сыро. Он нацелил оптические сенсоры на маленький земляной дом у кромки темного озера. Маленький робот, полностью подавленный человеческим восприятиям одиночества, приблизился к окну вплотную. Д2 вытянул вспомогательную ногу, заглянул внутрь, оказавшись на уровне окна.

Он надеялся, что никто не заметит дрожи его цилиндрического тела и не услышит испуганный электронный шепот.

Каким-то образом Люк Скайуокер ухитрился поместиться в домике, где все было прекрасно приспособлено для его маленького хозяина.

Скрестив ноги, Люк сидел на полу на высохшей грязи в гостиной, заботясь о том, чтобы не ушибить голову о низкий потолок. Перед ним находился стол, на столе стояли несколько контейнеров. В них было нечто, похожее на рукописные манускрипты.

Со своего места Люк видел, как маленький повар перемешивает дымящиеся коренья, крошит, разрезает, посыпает травами и суетится, расставляя перед юношей блюда. Когда существо в очередной раз высунулось из кухни, Люк напомнил:

- Я же вам говорю, что не голоден.

- Спокойно, - произнесло существо. - Время для еды.

Люк пытался быть вежливым.

- Послушайте, - сказал он. - Это хорошо пахнет. Не сомневаюсь, что это очень изысканное блюдо. Но я не могу понять, почему бы нам сейчас не повидать Йоду!

- Джедаям сейчас тоже пора есть, - ответило существо.

Но Люк был настойчив.

- Туда долго добираться? Это далеко?

- Недалеко. Будь терпелив. Скоро его увидишь. Почему ты хочешь стать Джедаем?

- Надо думать, из-за отца, - сказал Люк, подумав тут же, что о своем отце он толком ничего не знал. Все, что объединяло его с отцом - это лишь лучевой меч, переданный ему Беном.

Люк заметил любопытство в глазах существа после упоминания об отце.

- О, твой отец, - сказало существо, усаживаясь и принимаясь за обильную трапезу. - Могучий Джедай был он. Могучий!

Юноша подумал, что существо насмехается над ним.

- Откуда ты знаешь о моем отце? - спросил он, начиная сердиться. - Ты даже не знаешь, кто я. - Он обвел взглядом необычную комнату и покачал головой. - Не знаю, что я делаю здесь.

Тут он заметил, что существо отвернулось от него, и говорит, обращаясь в угол комнаты. Это была уже последняя капля. Зачем это немыслимое существо разговаривает с воздухом?

- Нехорошо это, - раздраженно говорило существо. - Не будет этого. Я не могу учить его. Терпения у него нет.

Голова Люка повернулась туда, куда смотрело существо; "Не могу учить. Нет терпения". Совершенно сбитый с толку он осмотрел и по-прежнему ничего там не видел. Затем ситуация стала для него такой же отчетливой, как глубокие морщины на лице существа. Его уже проверили - и не кто иной, как Йода.

- Много злости в нем, - настаивал карликовый Учитель Джедаев. - Как и в его отце.

Из пустого угла комнаты донесся голос Бена Кенноби.

- Мы уже об этом говорили. Он обучится терпению.

Люк больше не мог ждать.

- Я могу стать Джедаем, - вмешался он. Возможность стать членом благородного союза для нет значила больше, чем для кого-либо другого. - Я готов, Бен... Бен, - обращался юноша к невидимому наставнику, оглядывая комнату в надежде увидеть его. Но по-прежнему он видел лишь Йоду, сидящего напротив него за столом.

- Готов ты? - скептически спросил Йода. - Что ты знаешь о готовности? Я готовлю Джедаев восемьсот лет. И помалкиваю о том, кого готовлю.

- А почему нельзя мне? - спросил Люк, обиженный словами Йоды.

- Чтобы Джедаем стать, - замогильным голосом произнес Йода, - нужна глубочайшая ответственность, серьезный ум.