Игорь Ревва - Возвращение

Схватка оказалась неожиданно легкой — почти все люди Дара предпочитали защищаться, а не нападать. Их больше волновала своя собственная жизнь, чем успешный исход битвы. Я пробивался к Дару, прокладывая себе дорогу мечом, мне хотелось самому снести ему башку. И когда перед моими глазами замаячила его ненавистная фигура, я услышал «песню смерти».

Дар, наверное, так и не понял, что произошло, когда лезвие моего меча рубануло ему по шее, лишив Принца Хадра головы — сего бесполезного для него придатка организма. Тело Дара все еще возвышалось в седле, а я уже со всех ног кинулся к своему коню. И успел вскочить на него за миг до того, как «песня» смолкла, избежав тем самым не очень приятной участи — быть раздавленным боевыми конями.

Когда все снова пришло в движение, я увидел сумятицу, возникшую в армии противника при виде рухнувшего на землю их обезглавленного предводителя.

— Вперед, Степь!!! — заорал я, высоко поднимая окровавленный меч. Вперед! Дар мертв!!!

Эти слова подстегнули воинов Принца, и так не очень-то горевших желанием драться. Они кинулись врассыпную, и моя армия пришпорила своих коней. Мы поскакали к Хадру. Я не стал преследовать разбегающиеся остатки армии Дара — они уже не представляли для нас никакой опасности. Их оставалось всего человек двести, и вообще куда они могли податься? В степи? В леса? Там с ними справятся и без нас. Кто? Местные крестьяне и охотники. Люди, которые очень хорошо помнят предательство воинов, служивших у Дара. Люди, которые никогда не забудут того, как воины Хадра убивали их, жгли их дома и посевы. Я не завидую участи тех воинов Дара, которые рискнут искать укрытия в лесах и долинах Межгорья. Уж лучше бы им было погибнуть в бою, а не от рук озверевших крестьян. Так что об этих дезертирах я мог не беспокоиться. Степи не стоило их преследовать. Нам сейчас необходимо было спешить к Хадру.

Я не знал, остались ли в крепости еще войска. Пусть Дар уже мертв, но в крепости могла находиться часть его гарнизона. Или этот придурок действительно возглавлял такую ничтожно малую армию? Верится с трудом. Но, как показало будущее, я оказался прав.

Мы без труда попали в Хадр — ворота были нараспашку. Видимо, сегодня в крепости «день открытых дверей». Кочевники были готовы рубить и убивать противника, но проблема заключалась в том, что противника в крепости не было. В крепости вообще никого не было, если не считать нескольких десятков мирных жителей, состоявших у Дара в услужении. Все они толпились на площади перед замком, испуганно оглядываясь на носившихся вокруг кочевников, и слезно умоляли их пощадить. Они были безоружны, и ни у кого из моих воинов не поднялась на них рука.

Я велел им убираться отсюда, но они начали упрашивать взять их в Степь. А почему бы и нет? Люди нам были нужны. Во всяком случае, я решил порасспросить их о том, куда же подевалась вся хваленая армия Дара?

Оказывается, Дар оставил в Хадре больше тысячи воинов. Но едва только сам Принц ускакал с большей частью армии, оставшиеся бросили крепость на произвол судьбы и бежали на север. Из разговоров их было понятно, что они не верят в победу Дара. И они сочли за лучшее укрыться в Диирии. У Крона и без того было больше пяти тысяч человек, а с воинами Дара количество их в Диирии уже приближалось к семи тысячам. И если в нашей первой битве мы потеряли меньше сотни воинов, то взятие Диирия могло стоить нам гораздо больше.

Вся степная армия подтянулась к Хадру только глубокой ночью, и я тут же приказал выступать. На рассвете Степь переправилась через Риифор и двинулась дальше на север.

Если вы ждете от меня описания захвата Диирия, то спешу огорчить вас ничего особенно интересного в этом не было. Мы подошли к стенам крепости утром следующего дня, не встретив по пути совершенно никакого сопротивления. Более того — возле крепости нас тоже никто не поджидал. И пока сюда подтягивалась вся Степь, никаких признаков жизни крепость не подавала. Неужели они тоже все сбежали? Но нет! Ворота закрыты и наверняка заперты. А на стенах мелькают силуэты арбалетчиков.

— Вымерли они все там, что ли? — недоуменно пробормотал Сакр.

— Пока еще нет, — возразил я и приказал ему: — Готовь лучников. Попробуем их расшевелить…

Лучники Сакра открыли огонь. Со стен в ответ нам полетели арбалетные стрелы, но большая часть их даже не долетала но наших рядов. Арбалетные стрелы обладали гораздо меньшей дальностью полета, чем метровые стрелы больших луков наших кочевников. Армии Йорки и Приила расположились напротив обоих ворот крепости и приготовились к схватке. Но из Диирия никто не показывался. Видимо, это развлечение — стрельба со стен — пришлось по душе нашим противникам. Тогда я решил несколько разнообразить шоу и приказал готовить катапульты.

Триста первобытных механизмов дали залп, и три сотни глиняных снарядов унеслись через крепостные стены. В прозрачном утреннем воздухе над Диирием показались струйки дыма. После четвертого залпа крепость уже пылала вовсю. Стрельба со стен прекратилась, но войска Крона все равно не покидали крепости. Черные клубы дыма заслоняли от нас солнце. Из-за стен, если прислушаться, доносились истошные крики людей и грохот рушащихся зданий.

Ко мне подъехала Йорка.

— Мне кажется, — задумчиво проговорила она, — что они предпочитают сгореть живьем, нежели покинуть свою крепость и сразиться с нами.

— Поживем — увидим, — заметил я. — В любом случае будь готова к атаке.

Йорка кивнула и ускакала к своей армии. А я смотрел, как катапульты и лучники продолжают обстреливать крепость. Пожар в Диирии полыхал уже так, что задымился даже мох на наружных каменных стенах. Арбалетчики куда-то пропали. Я увидел, как начала проседать, а затем и вовсе обрушилась одна из внутренних башен крепости. Но ворота по-прежнему оставались закрытыми.

К полудню я велел прекратить огонь — уже больше половины нашего боекомплекта было отправлено в Диирий. Языки огня высоко вздымались над крепостью и сквозь рев пламени невозможно было разобрать какие бы то ни было звуки. Неужели Йорка права? Неужели они предпочли сгореть? Насколько же силен тогда должен был быть их страх перед Степью?..

Огонь бушевал весь остаток дня и всю ночь. И только утром пожар начал стихать. Все это время Степь не сходила с коней, ожидая сражения. Но оно так и не наступило. И утром я разрешил разбить лагерь. Два следующих дня люди угрюмо бродили от палатки к палатке, недовольно поглядывая на дымящиеся крепостные стены. Настроение у всех было подавленное. Почти никто не заводил разговоров, и даже пастухи Сакра перестали зубоскалить.