Чарльз Шеффилд - «Если», 1996 № 10

Паркс откинулся назад, оперся на выпуклую переборку.

— Этот камушек сожрал девять экспедиций. Девять — а им по-прежнему верится, что тут никаких особых проблем. Пялятся в свои телес-копчики на землю обетованную, а больше ничего знать не хотят.

Немного подумав, я обратился к Парксу:

— Почему же они не поручат корпусу доделать все до конца? Ну если Миклинн им поперек горла, можно после нас послать экспедицию в другом составе…

Миклинн ворвался в кают-компанию, перешагнул через вытянутые ноги Ямады, втиснулся между ним и Нивином.

— Все очень просто, школяр. Арапетяне желают поберечь денежки. Наша экспедиция недешева, а уж развернутые исследования обойдутся в целое состояние. Суммы таковы, что командование девятого сектора отвергло прямые денежные расчеты и потребовало взамен серьезную долю богатств планеты. — Он осклабился. — А волосатики зарятся на Д’Маан с тех самых пор, как впервые навели на него телескоп, и делиться ни с кем не намерены. — Обведя взглядом собравшихся, он спросил в типичной своей манере: — Ну что, мудрецы, раскопали что-нибудь?

Мустафа показал на Нивина:

— У него что-то есть…

Все взоры обратились к Джерзи. Тот, сжав зубы, согласился:

— Да, пожалуй… — Взял папку, до того лежавшую на коленях, и повернулся ко мне: — Дин, если ты согласишься с моими выводами, нам придется разрабатывать эту штуку вместе… — После моего кивка он достал сложенный лист бумаги и, отложив папку, развернул на столе. Это оказалась уменьшенная копия карты, показывающей поля возмущений на Д’Маане. — Я изучил сигналы, поступавшие из этих районов. В банке данных нет ни малейшей попытки объяснить явление, но излучения везде абсолютно идентичны.

Миклинн вскинулся:

— Ну и что?

Мустафа постучал по карте ногтем.

— По мнению Джерзи, все районы соединены между собой.

— Как? Под землей?

— Вероятно. Дело сводится к тому, что там, где оно — что бы это ни было — достаточно близко к поверхности, возмущения набирают силу, которую можно зафиксировать с помощью наших инструментов.

Миклинн вгляделся в карту и вновь поднял глаза на Джерзи.

— И все-таки — что оно такое?

— Изученные мной сигналы слишком однообразны, чтобы исходить от множества особей одного вида.

— Ты полагаешь, оно не биологическое?

— Нет, — Джерзи качнул головой, — безусловно биологическое. И я не могу снять замеры лишь потому, что это одна-единственная тварь, некая единая сущность.

Я даже присвистнул.

— Так вот почему банк данных не мог выдать связной картины жизненных форм для этих районов! Мы пытались установить нормы для вида в целом, а на деле обследовали одно существо…

— Мы не могли ничего понять, — кивнул Джерзи, — потому что смотрели с чересчур близкого расстоявдя. Как если бы мы пробовали вывести закономерности развития человечества, изучая одну клетку одного человека. Я ввел поправки в программу и запросил повторный анализ. И в результате получил запись, типичную для индивидуального организма.

Мустафа спросил, приподняв брови:

— Большинство полей возмущения покрывают водные пространства. Что ж, по-твоему, океаны и есть это сверхсущество?

— Нет, тоже не получается. Некоторые зоны — вот, вот и еще здесь — свободны от возмущений, хотя там нет ничего, кроме воды, и к тому же эти зоны ничем не отделены от регионов, где возмущения очень сильны. Но движется эта сущность несомненно в воде.

Миклинн опять вгляделся в карту.

— А как же возмущения на суше?

— Под сушей есть подземные воды.

— Значит, — вновь вмешался Мустафа, — оно способно делиться и прокладывать себе путь сквозь трещины в скалах?

— Да, оставаясь при этом единой сущностью. — Тут Нивин повернулся ко мне. — Мне одно непонятно, Дин. Если моя гипотеза верна, как объяснить характер замеров в районах, примыкающих к полям возмущений?

— Ты имеешь в виду снижение числа видов и интенсивности их излучений?

— Само по себе снижение интенсивности вполне объяснимо. Начни такая штука приближаться ко мне, я тоже постарался бы смыться. Но ведь какие-то виды исчезают вовсе. Чем ближе к полю возмущения, — он показал на один из квадратов на карте, — тем видов становится меньше и меньше, а у самой границы поля не остается вообще.

— Ни растений, ни насекомых, ни бактерий?

— Ничего живого. — Джерзи протер глаза, прежде чем вновь обратиться к карте. — Не понимаю, как растения могут вскочить и пуститься наутек, и даже если могут, то не все же! Объяснение было бы проще, если бы эта штука убивала все, к чему приближается, но тогда после нее район остался бы стерильным. Однако там, где она только что побывала, жизнь вскоре входит в норму и становится точно такой, как прежде. В пяти километрах перед полем и в пяти километрах за полем замеры полностью совпадают.

— Ну и как это все получается, школяр? — спросил Миклинн уже не Нивина, а меня.

Я почесал в затылке и пожал плечами.

— Попытаюсь скормить компьютеру данные, полученные Джерзи, еще раз. Пока что не стану даже гадать…

Джерзи выкрикивает: «Мозг! Это мозг! Мой собственный мозг!..»

Отворачиваюсь от пруда в сторону, где только что был Джерзи. Его там нет, он исчез. «Джерзи! Прекрати борьбу, Джерзи! Подчинись ему, плыви с ним, но сосредоточься на реальности!..»

Крики Джерзи стихают. А Аранго… скелет обрастает кожей. Потом Аранго ступает в пруд. Миклинн зовет со дна: «Дин! Иди сюда! Оно хочет тебя, Дин! Только тебя оно, по сути, и хочет!..»

На орбите вокруг Д’Маана я провел систематические сравнения замеров, используя все оборудование корабля. Даже здесь, на орбите, мы уже подверглись определенному воздействию. Нас было десять — довольно, чтобы проанализировать типовые реакции, и они оказались такими, как и следовало ожидать: главное общее чувство — тревога. И характерно, что наша тревога в компьютерной записи выглядела точно так же, как отдельные параметры внутри полей возмущений на планете.

Мы успели прозвать таинственную сущность Нептуном, по имени древнего бога. Джерзи, заглянув в мой анализ, недоверчиво покачал головой.

— Не дури, Дин! Мы вот-вот высадимся на планету, сожравшую девять экспедиций. Разумеется, мы испытываем тревогу…

— Совершенно одинаковую? Смотри! — Я ткнул пальцем в экран, потом вычленил сигналы, полученные от каждого из членов команды, и совместил их. — Они идентичны! Не просто похожи, Джерзи, а полностью идентичны!

Вглядевшись в экран, Нивин подтвердил:

— Действительно, внешнее воздействие. Должно быть, так.