Анастасия Парфенова - Танцующая с Ауте

Круглой формы зрачки в красивых светло-серых глаза дарая слегка расширяются от удивления. Взглядом заставляю его заткнуться. Отвечать на вопросы об Эль-онн я не собираюсь.

Продолжаем разговор.

– Но в то же время, при всей нашей изменчивости, способности у всех разные. Я, например, хорошая танцовщица, но никудышный заклинатель. Это определяется… ну, гены – самый близкий человеческий аналог. В каждой семье, в каждом клане есть свои особенности, бережно передающиеся из поколения в поколение. А вместе с ними и определенные обязанности.

Замолкаю и отсутствующе смотрю в пространство. Обязанности… да, обязанности тоже передаются по наследству.

Будь они прокляты.

Сердито встряхиваю ушами.

– Существует нечто вроде генетических линий, они также отражаются в именах. Моя линия – Тея. Каждый, кто слышит мое имя или имя моей матери, без труда может определить, какими наследственными качествами мы обладаем.

– Какими?

Ему действительно интересно. Ну ладно, это в принципе не секрет.

– Изменчивость. Все в нашей семье обладают необычайными, даже по меркам эль-ин, адаптационными способностями. Это вообще отличительная черта клана Дернул.

– Понятно. А… оставшаяся часть вашего имени?

– Это имя души.

– Помимо наследуемых и изменяемых особенностей есть еще нечто… нечто неопределяемое. Глубоко индивидуальное. Что-то, чего мы сами не понимаем и вряд ли когда-либо поймем. Мы называем это душой. Нет. Неверно. Эль-ин вообще никак это не называют. У каждого это различно, у каждого называется своим сен-образом. Причем сен-образ дается при рождении Ясновидящими и столь сложен, что прочесть – только прочесть, не осознать – его могут только Старейшие из эль-ин. Этот образ используется всего несколько раз на протяжении жизни. В быту же он заменяется чем-то более простым, ну и соответствующим голосовым аналогом.

Пожимаю плечами. Лучше объяснить я не могу.

Аррек задумчиво рассматривает меня, будто увидел новое, неизвестное ему до сих пор насекомое. Затем отводит глаза. Меланхолично, этак небрежно начинает рассуждать:

– Аррек означает «Безупречный арр». Это очень распространенное среди высшей знати Эйхаррона имя. – Он снова смотрит на меня, и безупречное лицо непроницаемо, точно маска. – В нем нет ничего, что принадлежало бы только мне.

Некоторое время пытаюсь осознать новую информацию. Нет, я, конечно, знала, что они не дают своим детям личных, принадлежащих только им имен, но раньше как-то не задумывалась над значением этого. «Безупречная эль-ин?» Меня передергивает от отвращения. Но все-таки даже моей тактичности хватает никак это не комментировать.

Некоторое время молчим, вслушиваясь в шелест ветра, плавно раскачивающего наше убежище. Это хорошее, дружелюбное молчание. Закрываю глаза и опускаюсь в ворох своих одеял. Такие легкие и теплые. Где Аррек взял их?

Аррек… Только сейчас понимаю, насколько искусно Целитель вытащил меня из начинающейся депрессии. Предоставленная самой себе, я могла бы еще неделями предаваться жалости и самобичеванию. А так: наорала на бедного князя – и все прошло. А князь еще попутно умудрился вытянуть информацию, которую я ни за что не выдала бы, находясь в ясном сознании. Такого виртуозного манипулирования мне не приходилось встречать за пределами Эль-онн. Надо все-таки держаться с ним более настороженно. Надо…

Чувствую, как мысли уплывают, мир растворяется в бархатной темноте. Ауте, как я устала…

Уже на границе сна ощущаю прикосновение изящной руки. Длинные пальцы ложатся мне на лоб, все исчезает в никуда. Мощный поток энергии наполняет вдруг ставшее легким тело. Ты в безопасности. Спи…

Проснулась. Некоторое время лежу с закрытыми глазами, наслаждаясь теплом и пульсирующей энергией. Интересно, Аррек хоть сам представляет, насколько он хорош в целительстве? Ой, вряд ли. Это не те способности, которые пользуются особым уважением среди дараев. Высшая знать арров слишком занята, чтобы позволить себе отвлекаться на глупости вроде высокого искусства врачевания. Своих целителей они относят к касте ремесленников. Операторов каких-то там машин. Идиоты.

Открываю глаза и медленно сажусь. Аррек лежит в нескольких шагах от меня, у противоположной стены нашего маленького убежища. Когда человек или эль-ин засыпает, его черты расслабляются, лицо становится моложе. Во сне все выглядят детьми. Но не князь рода Вуэйнов. Этот даже сейчас умудряется поддерживать все свои щиты. Тонкие щупальца его чувств лениво подрагивают, оплетая ничего не подозревающий мир. Если они решат, что нам угрожает опасность…

Хмуро повожу ушами. Что-то опять не так. Внимательнее вглядываюсь в ставшее уже знакомым лицо. О, непознаваемая… Что же он сотворил с собой? Под маской непроницаемого ожидания проступает… опустошенность. Что же он сделал, чтобы довести себя до такой степени истощения? Склоняю голову, пытаясь смотреть не только глазами. Мои чувства все еще немного заплетаются, да и окутывающие человека тени Вероятностей – здорово затрудняют дело, но тем не менее замечаю, как мерно подрагивает его аура, собирая энергию из воздуха, воды, деревьев. Мощный поток силы из других измерений аккуратно заполняет опустошенные резервы. Bay. Никогда раньше не видела самоисцеления на таком уровне.

Но что могло довести поистине неутомимого дарай-князя до подобного истощения? Он ведь отдал практически все, что имел, почти убил себя… Ауте…

Медленно поднимаю его руку и провожу ею по своей щеке. Под пальцами мягко искрится магия. Я еще не полностью восстановилась, но силы переполняют тело, усталости и боли как не бывало. Процессы регенерации идут с пугающей скоростью. Даже горячая пульсация в многократно прокушенной губе прекратилась. Если не считать кое-каких функций, пока еще блокированных, мое состояние сейчас лучше, чем было последние пять лет.

Удивленно застываю. Зачем он это сделал? И как?

Не мог, не мог человек настолько познать нечто столь чуждое ему, как эль-ин. Физически не мог. Он просто отдал мне свою силу, всю, что была. Ни один Целитель не обязан делать такое. Более того, это строжайше запрещено. Если ты погибнешь, спасая одного пациента, кто поможет остальным? Такое возможно лишь между самыми близкими друзьями. Почему же он…

«Простите меня».

«За что?»

Ох, люди… Ауте с людьми. Но вот этого конкретного человека я точно никогда не пойму.

Задумчиво грызу ноготь. Коготь, ногти – это у людей, да и то не у всех. Только теперь до меня доходит, что то, что я сейчас вижу, – его аура. Даже когда мы нечаянно касались друг друга, он умудрялся прятать ее. Совсем не похожа на ауры других людей, которые мне приходилось видеть. Скорее это напоминает Старейших эль-ин, которые уже не заботятся об изменении своих чувств. Мощная, почти подавляющая сила. Мягкое покалывание, безмятежность и безопасность, которую всегда носят с собой целители. Прозрачно-серая жесткость, отстраненность, присущая воинам. Образы, всплывающие сами собой, слишком чужды и слишком стремительны, чтобы я могла их уловить. Сталь и зелень. Чернота. Бездонная пустота вакуума. Привкус мяты, пыль, осевшая на сапогах, мягкая тяжесть меча у бедра, дикая степь. Странник. Бродяга.