Софья Непейвода - Наследники предтеч(Обновление от 22.10.2008.)

– Ты – сказал. Я – услышал. Теперь я скажу, а ты послушай. Здесь, на этой планете, никто и никогда не заставит меня поступиться своими принципами. Я – ученый. И мои люди – ученые. И мы будем заниматься наукой. Но без вас. На Земле нас любили унижать и втаптывать в грязь. И мы вынуждены были терпеть. Здесь этого не будет. Никогда. Удачи твоему государству, – и Свинтус ушел, провожаемый демонстративным стоном Сергея. И я, как привязанная, двинулась следом. Слова Свинтуса задели, да что там – разбередили старую плохо заживающую рану. Несмотря на то, что разумом я понимала, что в этом споре однозначно побеждает Сергей, душа моя брала сторону Свинтуса. Сразу вспомнились все переживания и несправедливости там, на старой Земле. Внезапно я с особой ясностью осознала, что здесь я свободна. В силах прокормить сама себя, я могу проявить независимость и занять ту сторону, к которой лежит сердце, не попав при этом в безвыходное положение. Возможно, именно из-за своей нынешней свободы я и отправилась за Свинтусом.

На мгновение где-то в глубине сознания шевелилось смутное подозрение, что Свинтус и не хотел, чтобы договор был заключен. Слишком уж демонстративно и нагло он себя вел. То же самое можно было сказать намного мягче и не с такой претензией и пафосом в голосе. И возможно результат оказался бы другим. Но я отогнала непрошеные мысли, не желая верить сама себе. 76 – 78 День 1 Года. Над человеческим лагерем в джунглях.

Группа Свинтуса состояла почти из восьми десятков мужчин и женщин.

– Нам отказали, – просто, хотя и немного ожесточенно поделился он с остальными.

– Но мы не сдадимся.

Однако воодушевления это заявление не вызвало. Среди ученых начались ссоры и взаимные обвинения, которые продолжались в течение нескольких часов. Из их разговоров я поняла, что раньше прокормиться удавалось легко, но после появления троллей и объединения людей в большую группу пищи стало катастрофически не хватать. К счастью, пока не до такой степени, чтобы люди ослабли от голода, но в достаточной, чтобы постоянно хотелось есть. Конкуренция за удовлетворение этой потребности вынуждала людей объединяться, но она же и разрушала все связи. После крупного скандала от Свинтуса ушла, чтобы присоединиться к Сергею, почти половина группы, еще десяток покинул лагерь ночью, не прощаясь. Под утро, популярно объяснив, что принципы принципами, а голодать ради них никто не собирается, ушло еще четырнадцать. Я испытывала к сбегающим двоякие чувства. С одной стороны, их уход являлся ничем иным как предательством, причем предавали они не своего лидера и свою группу, а, прежде всего, науку. Ту науку, ради которой страдали и умирали великие люди. Но, с другой стороны, попробовав прикинуть, что бы я сделала на их месте, я поняла, что не могу гарантировать, что мое решение в той же ситуации оказалось бы отличным от их решения. Скорее наоборот. Через несколько часов Свинтуса покинула еще одна девушка. Она была последней из ушедших, и теперь в группе осталось всего двенадцать человек, причем, как ни странно, поровну мужчин и женщин. Что-то негромко обсудив, группа разделилась: большая часть покинула стоянку, видимо отправившись на поиски пропитания, а меньшая осталась сторожить вещи.

– Да, нам приходится заниматься неподобающим делом, – сказал кудрявый черноволосый мужчина. – Но в любой ситуации мы, прежде всего, останемся учеными и при первой же возможности вернемся к своему истинному призванию.

– Да-да, и никто никогда не собьет нас с этого пути, – ехидно и пафосно добавил улыбающийся рыжий.

Я продолжила наблюдать за ними. В целом, их лагерь произвел на меня весьма благоприятное впечатление. Пара низких столиков из веток, с валиками мха вместо сидений, удобно расположенное кострище, небольшой настил у воды в разрыве прибрежных зарослей полуводных растений. Кстати, вещей у них не так мало, хотя в основном и далеких от простого бытового применения: микроскоп, градусник, колбы, пробирки, еще какие-то измерительные приборы… А ни одежды, ни котелка, ни лопаты, ни топора я у них не видела. Даже ножа всего два, на дюжину человек.

Куда это годится?

Общество в группу собралось неплохое. Через некоторое время я пришла к выводу, что мне не нравятся двое. Первый – это Свинтус, манеры и поведение которого с каждым часом казались мне все искусственней, как будто он играет свою роль, а не живет ею. Меня никогда не привлекали такие люди. И второй, единственный среди группы ученых, с зеленой кожей. Люди с такой расцветкой вообще встречались нечасто, хотя я и видела нескольких. Он не понравился мне с первого взгляда, было в нем что-то хищное, звериное, нечеловеческое. Предчувствие меня не обмануло: характер у него тоже оказался не сахар. Ехидный эгоистичный монстр – таково мое мнение.

Сбор пищи для ученых действительно представлял трудности: все ближайшие съедобные растения уже объедены, удаляться далеко они опасались, причем похоже обоснованно, поскольку ходили слухи, что недалеко орудует большая стая в несколько десятков троллей. Залазить в реку тоже опасно – в отличие от меня они не обладали естественным репеллентом, а орудий лова я никаких не видела.

Нормальных продуктов достать им не удавалось, поэтому чаще всего приходилось собирать жесткие деревянистые стебли папоротников, долго варить до размягчения, а потом поглощать малоаппетитную слизистую массу. К вечеру второго дня, то есть через пять Земных, они иногда бродили между чужих костров, подбирая очистки и выброшенные кусочки.

Вскоре после этого их посетил Сергей.

– Может, хватит доказывать свою силу воли, или упрямство, в просторечии? Почти все ваши уже с нами и еще ни разу не ложились спать голодными. Давайте и вы, не стоит играть из себя героев. Подбирание объедков, на мой взгляд, гораздо унизительнее, чем смирить гордыню и пойти работать. В конце концов, голод все равно победит остальное. В том числе и лень.

– Нет, не унизительнее, – возразил черноволосый мужчина. – Мы ни у кого не просим милостыни, а чем сейчас питаемся – это только наше дело. И мы не лентяи, как изволит полагать уважаемый царь-батюшка. Те, что ушли – они ушли. Мы – остались. И мы не собираемся предавать своих.

– Хотя, – погромче заявил зеленокожий и обернулся к остальным. – Если кто-то захочет покинуть группу, я думаю, его или ее никто не станет задерживать.

– Ну что, есть среди вас умные люди? – ничуть не смутившись, спросил Сергей.

Ученые промолчали, в большинстве демонстративно его игнорируя. – Ничего, у меня много терпения. Не думаю, что вы выдержите долго! – неизвестно почему разозлился Сергей. – Тоже мне, принципиальные нашлись. Дурью маетесь, – и резко вскочив, он ушел быстрым шагом.