Клайв Льюис - Последняя Битва

- Отлично! Отлично! - кричала Джил. Королевская партия отрезала врагам путь направо. Единорог нанизывал тархистанцев на рог, как сено на вилы. Джил казалось, что даже Юстэс (хотя тот не так уж хорошо обращался с мечом) сражается прекрасно. Псы вцепились в глотки тархистанцам. Это была отличная работа. Это, наконец, была победа.

Но Джил заметила странную вещь и сердце ее похолодело. Хотя тархистанцы падали с каждым ударом нарнийского меча, меньше их не становилось. Наоборот, их было больше, чем в начале боя. Их становилось больше с каждой секундой. Они подходили со всех сторон. Это были новые тархистанцы, у них были копья, их было так много, что она уже с трудом различала своих друзей. И она услышала голос Тириана: "Назад, к камню".

Враги получили подкрепление - барабан сделал свое дело.

Глава 12. ЧЕРЕЗ ДВЕРЬ ХЛЕВА

Джил должна была вернуться к белому камню, но в пылу боя совершенно забыла эту часть приказа. А когда вспомнила, то повернулась и побежала. И добежала до него секундой раньше остальных. Получилось так, что на мгновение все оказались спинами к врагу. Достигнув камня, они повернулись и увидели ужасную картину: тархистанец тащил кого-то, кто пинал его ногами и вырывался, к двери Хлева.

Когда эти двое очутились между камнем и огнем, все увидели, кого тащил воин. Это был Юстэс.

Тириан и единорог бросились ему на помощь, но тархистанец был гораздо ближе к двери Хлева, и прежде, чем они пробежали хотя бы половину расстояния, тархистанец швырнул Юстэса в Хлев и захлопнул дверь. К нему подбежали еще полдюжины тархистанцев. Они вытянулись в линию на открытом пространстве перед Хлевом. Прорваться не было никакой возможности.

И даже в этот момент Джил вспомнила, что надо отворачиваться от лука. "Если я не могу сдержать слез, я должна хотя бы не замочить тетиву", твердила она себе.

- Берегись стрел, - внезапно сказал Поджин.

Все наклонились и надвинули шлемы поглубже. Псы залегли позади. Хотя несколько стрел и было пущено в их сторону, вскоре стало ясно, что стреляют не по ним.

Гриффл и его гномы снова взялись за луки. На этот раз они хладнокровно целились в тархистанцев.

- Держите их на прицеле, ребята! - раздался голос Гриффла. Все разом. Внимательнее. Темнолицые нужны нам не больше, чем обезьяны, львы или короли. Гномы для гномов.

Можно что угодно говорить о гномах, но никто не скажет, что они трусы. Гномы могли бы спрятаться в укрытие, но они остались и убивали воинов обеих сторон, когда их силы становились неравны. Им нужна была .Нарния для них самих.

Возможно, они не приняли в расчет, что тархистанцы в кольчугах, а лошади нет. Кроме того, у тархистанцев был вождь. Раздался голос тархана Ришды:

- Тридцати - держать глупцов у белого камня, остальные - за мной, мы дадим урок этим сынам земли.

Тириан и его друзья еще задыхались после битвы и были благодарны за короткую передышку. Они стояли и смотрели, как тархан Ришда вел своих солдат против гномов. Это была странная сцена.

Костер горел слабее, света давал меньше и окрашивал все в красноватый цвет. Вокруг, насколько видел глаз, не было никого кроме гномов и тархистанцев. В этом освещении нельзя было толком разобрать, что происходит, но слышно было, как гномы бьются с тархистанцами. Тириан слышал, что Гриффл ругается, а тархан время от времени кричит: "Берите их живыми! Берите живыми всех, кого можете!".

На что бы эта битва ни была похожа, она не могла длиться долго. Постепенно шум затих. Потом Джил увидела тархана, который приближался к Хлеву. Одиннадцать человек следовали за ним и тащили одиннадцать связанных гномов (убили ли остальных, или кто-то сумел убежать - неизвестно).

- Бросьте их в святилище Таш, - приказал тархан Ришда.

И когда одиннадцать гномов, одного за другим, затащили в темный дверной проем, и дверь была опять заперта, он низко поклонился Хлеву и произнес:

- Это жертва тебе, госпожа Таш, - а все тархистанцы ударили рукоятками мечей в щиты и закричали: - Таш, Таш, великая богиня Таш, неумолимая Таш! Теперь уже не было слышно этой чепухи о Ташлане.

Маленькая группка у белого камня наблюдала за происходящим и шепталась. Они нашли струйку воды, вытекавшую из-под камня, и жадно напились: Джил, Поджин и король из ладоней, четвероногие лакали из маленькой лужицы у подножия камня. И такова была их жажда, что питье это показалось им самым вкусным из всего, что они когда-либо пили. Утолив жажду, они повеселели и заговорили.

- Клянусь, я нутром чую, что все мы до рассвета, один за другим пройдем через эту темную дверь, - сказал Поджин.

- И я могу выдумать сотню смертей, которыми я предпочел бы умереть.

- Эта дверь как будто усмехается, - сказал Тириан, - она больше похожа на пасть.

- Разве нельзя сделать что-нибудь, чтобы остановить это? - спросила Джил дрожащим -голосом.

- Ну, мой милый друг, - сказал Алмаз, ласково потершись носом, - для нас это может быть дверь в страну Аслана, и, возможно, уже сегодня ночью мы будем есть за его столом.

Тархан Ришда медленно прогуливался перед белым камнем, повернувшись спиной к Хлеву.

- Слушайте, - начал он, - если кабан и псы, и единорог выйдут и отдадутся на мою милость, им будет сохранена жизнь. Кабан отправится в клетку в саду Тисрока, собаки в псарни Тисрока, а единорог, после того, как ему спилят рог, будет таскать повозку. Но орел, дети и тот, кто был королем, будут принесены в жертву Таш этой ночью.

Ответом было только рычание.

- Вперед, воины, - воскликнул тархан, - убейте зверей, но возьмите двуногих живыми.

Началась последняя битва последнего короля Нарнии.

Безнадежной эту битву делали не только численность врагов, но еще и их копья. Те тархистанцы, что были с Обезьяном с самого начала, не имели копий, поскольку пробрались в Нарнию тайком, по одному или по двое, изображая мирных купцов, а копья - это не то, что легко спрягать. Но новые отряды, пришедшие позже, когда Обезьян был уже силен, шли открыто. Копья изменили все. Длинным копьем, если вы проворны и голова у вас защищена, вы можете убить кабана раньше, чем он пустит в дело свои клыки, а единорога прежде, чем он дотянется до вас рогом.

И теперь опущенные копья приближались к Тириану и его последним друзьям: им предстояло драться за свою жизнь.

Все было не так страшно, как вы думаете, потому что когда вы используете каждый мускул - увертываетесь от копий, прыгаете через них, бросаетесь вперед, отскакиваете назад, крутитесь - у вас не так уж много времени, чтобы бояться или унывать. Тириан знал, что не сможет помочь другим; все были обречены. Он смутно видел, как с одной стороны от него упал кабан, а с другой - разъяренно сражается Алмаз. Краем глаза он заметил огромного тархистанца, тащившего Джил за волосы. Думать об этом было трудно, и только одна мысль осталась у него теперь - продать свою жизнь как можно дороже. Самое плохое, что он не мог удержать позицию у белого камня. Человек, который бьется с дюжиной врагов сразу, должен использовать все возможности, он должен стремительно бить туда, где увидел незащищенную шею или грудь врага. После нескольких ударов он оказывается далеко от первоначальной позиции. Тириан заметил, что он все ближе и ближе к Хлеву. В сознании промелькнула смутная мысль, что у него есть веская причина держаться отсюда подальше, но он не мог вспомнить ее.