Журнал «Если» - Журнал «Если» 1993 № 03

Локридж сжал кулаки:

— Замолчите! — крикнул он.

Юты взволнованно подались вперед, но Бранн жестом приказал им оставаться на месте. Тем не менее его рука потянулась к энергетическому оружию, висящему на широком поясе медного цвета.

— Она производит впечатление, не правда ли? — пробормотал он. — Не сомневаюсь, она сообщила, что Хранители служат абсолютному добру, а Реформисты — так они нас называют — абсолютному злу. Но подумайте: случалось ли когда-нибудь в истории подобное распределение цветов — только черное, только белое?

— В моем времени — да, — парировал Локридж. — Нацизм.

Бранн поднял брови с иронической усмешкой, и Локридж неуверенно добавил:

— Я, конечно, не утверждаю, что союзники были безгрешны. Но выбора здесь быть не может.

— Чем вы докажете, что в нашем случае происходит то же самое?

Локридж запнулся. Ночь, казалось, окутала его, обволокла мглой, сыростью и загадочными звуками леса. Он ощутил полное одиночество и напрягся, желая разрушить состояние расслабленности и равнодушия, внушенное Бранном.

— Послушайте, — откровенно сказал Бранн. — Я не утверждаю, что наш народ — образец добродетели. Эта война — самая жестокая из всех, которые когда-либо велись в истории человечества. Борьба происходит между двумя мировоззрениями, двумя философиями, которые берут свое начало в исчезнувших — для вас — эпохах. Я прошу одного: не принимайте поспешных решений. Действительно ли наука, зовущая человека в космические пространства, спасающая его от тяжкого труда и голода, излечивающая задыхающегося в приступе дифтерии ребенка, — неужели она олицетворяет зло? А конституция Соединенных Штатов — тоже зло? Порочно ли использовать разум для того, чтобы подняться над миром животных и победить зверя внутри себя? И как иначе человек становится человеком? Как надо относиться к жизни и какой способ существования избрать, чтобы это превращение осуществилось?

— Путь, который предлагают Хранители, бесперспективен, — продолжал он. — В поклонении Богине нет ничего возвышенного; эта религия полна разнузданных обрядов, возбуждающих самые примитивные инстинкты, да магических заклинаний. Неужели вы полагаете, что такая вера способна трансформироваться в нечто большее? Вы бы сами хотели, чтобы она возродилась в будущем? Подождите, вы еще станете свидетелем правления Хранителей — и тогда ужаснетесь!

Но тут он, пожалуй, взял слишком высокую ноту, и Локридж почувствовал фальшь. Он отбросил сомнения, выпрямился и сказал:

— Я на стороне Сторм Дэрруэй. Выбор сделан.

— А может быть, это она выбрала вас? — без тени раздражения спросил Бранн. — Расскажите о вашем знакомстве.

Локридж не намеревался распускать язык. Трудно предугадать, как враг может воспользоваться полученной информацией. Но какое значение имеют подробности его вербовки? Опуская детали, Малькольм вспомнил первую встречу с мисс Дэрруэй. Бранн задал несколько вопросов. Локридж ответил как мог туманно.

— Понятно, — Бранн кивнул. — Обе стороны используют местных жителей в качестве разведчиков. Поэтому мы так любим манипулировать культурами и религиями. Но вы на редкость подходите на роль агента. Я бы хотел видеть в вас союзника.

— Вряд ли это получится, — сказал Локридж.

Бранн оглядел его.

— Нет? Вероятно, сейчас нет. Ну что ж, лучше всего, если вы узнаете истину сами. Вы преданный друг. И это заставляет меня надеяться, что мы станем друзьями, когда вы поймете, за кем будущее.

Локридж повернулся и двинулся к двери. Юты поспешно окружили его.

— Знайте, — услышал он вдогонку, — вы неминуемо перейдете на нашу сторону. Как, по-вашему, я узнал о существовании туннеля в Америке и о бегстве Сторм в этот век? Откуда, вы думаете, я знаю ваше имя? Вы пришли в мое собственное время и мой собственный дом, Локридж, и предупредили меня обо всем!

— Ложь! — крикнул Малькольм и вышел прочь.

Сильные руки схватили его и заставили остановиться. Локридж долго не мог успокоиться и стоял, изрыгая проклятья.

Когда волнение улеглось, он оглянулся вокруг, пытаясь восстановить душевное равновесие. В Эвильдаро было тихо. Женщин и детей, которые не успели скрыться в лесах, юты не тронули, и теперь те сгрудились вокруг костров, мерцающих на поляне.

— Трудно беседовать с Богом? — с интересом и сочувствием спросил рыжеволосый ют, который командовал стражниками.

Локридж фыркнул и направился к дому, где оставил Сторм. Ют преградил ему путь.

— Туда нельзя, колдун! Бог не велел пускать тебя к ней. Бог сказал, что лишил тебя твоих чар, — прибавил воин. — Теперь ты ничем не отличаешься от нас. Мы твои стражи, но мы не хотим тебе зла.

«Сторм!» — мысленно прокричал Локридж. Однако он ничем не мог ей помочь. Локридж угрюмо последовал за воинами.

— Меня зовут Витукар, сын Кронаха, — сказал ют, которого Малькольм принял за командира. — Я потомок Волка. Кто ты и откуда явился?

Локридж посмотрел в любопытные глаза воина, и ненависть исчезла.

— Зови меня Малькольм, — равнодушно ответил он. — Я из Америки, это далекая страна за морем.

Витукар поморщился:

— Путь по воде — плохой путь.

И все же, подумал Локридж, датчане — как и все европейцы — постепенно избороздят моря всего мира, ведь в их жилах течет кровь древних мореплавателей и рыбаков. Поэтому племя Тенил Оругарэй не исчезнет бесследно. Бранн прав: люди Боевого Топора были не демонами зла, а обычными переселенцами. Они, конечно же, отличаются от местных жителей: слишком воинственны, чересчур «мобильны», лишены корней. Их представления о мире примитивнее — но ютам не чужда смелость, доброта и честность. И не их вина, что одетые в черное пришельцы воспользовались боевыми топорами племени.

Словно читая его мысли, Витукар продолжал:

— Понимаешь, я ничего не имею против здешних племен. Они не трусы, и, — ют начертил какой-то знак в воздухе, — я уважаю их богов. Мы не напали бы на вас — по крайней мере, не напали бы сегодня, если бы наш Бог не приказал. Но он объяснил, что в этой деревне скрывается ведьма, с которой он враждует. И вот мы здесь и празднуем победу. Я бы охотно остался в Эвильдаро. Может быть, со временем я смогу найти себе здесь жену — хорошо бы из богатого дома. Они наследуют по материнской линии, и я, женившись, получил бы все добро их дома. Но, видимо, нам придется продолжать поход, чтобы занять новые пастбища. Правда, нас не так много, чтобы постоянно воевать с соседями. И если в конце концов мы не договоримся, то придется забирать добычу и отправляться домой. Вожди решат, как быть.