Вячеслав Шалыгин - Падение "Галактики"

— Гордеева я помню, — сказал Сыромятин. — Он в моей эскадре звеном штурмовиков командовал, когда мы на «Баргон-17» ходили. Позови-ка его, хочу услышать, как ему удалось найти общий язык с такими странными биомехами.

Комендант поднес к губам коммуникатор и приказал:

— Майор Гордеев, ко мне.

— Все отказы произошли на разных кораблях? — пока шел Гордеев, спросил генерал.

— На девяти, — ответил комендант. — На «Быстром» было целых три, на «Ночном дозоре» и «Легионере» — по два, остальные отличились по разу…

— Это тринадцать отказов, — подсчитал Сыромятин. — А где еще пять?

— А про пять оставшихся вам поведает Гордеев. Так сказать, от первого лица, — уже совсем не по уставу продолжил комендант, но генерал не обратил на его вольный тон никакого внимания. Он вынул из зажатой в кулаке коменданта пачки еще одну сигарету и, неумело прикурив, встал.

Комендант тоже попытался подняться, но Сыромятин остановил его коротким жестом. В тот же момент раздался стук в дверь, и на пороге возник майор Гордеев. Генерал почти не помнил его в лицо, но сейчас широко улыбнулся и, махнув рукой, предложил:

— Отставить рапорт, майор. Проходи, присаживайся.

Гордеев удивленно взглянул на командующего, потом на коменданта и сел в предложенное генералом кресло.

— Кури, — указывая на сигареты, которые комендант догадался выложить на стол, предложил Сыромятин и рассмеялся, — все равно не мои…

Гордеев вежливо улыбнулся, но покачал головой и извлек из кармана прокопченную трубку. В сочетании с его скуластым лицом и аккуратной бородкой трубка выглядела весьма внушительно и романтично. На новичков такой образ закаленного космического волка наверняка должен был производить неизгладимое впечатление.

Словно угадав мысли генерала, комендант усмехнулся и произнес:

— Звери, извините, биомехи…

— Хватит тебе извиняться, Аркадий Михалыч, — перебил его Сыромятин. — Звери, значит, звери! Что я, жаргона не понимаю? Тем более, как выясняется, настолько обоснованного…

— Да, — комендант кивнул, — так вот, звери его за эту трубку и боятся. Как закурит в биомодуле, так они сразу паиньками становятся, хоть в приказ на премию вписывай!

— Что скажешь, майор, в чем тут дело? — спросил офицера Сыромятин. — Рассказывай и не забудь про пять отказов, которые, по словам Аркадия Михайловича, можешь описать только ты.

— Ах, это… — майор укоризненно посмотрел на коменданта, но тот только махнул рукой, как бы говоря, что все в порядке и Гордеев может рассказывать без утайки. — Звери пытаются сбиться в стадо, господин командующий, это я понял сразу, как только взбрыкнули «Быстрый» и «Громовержец».

— «Громовержец»? — переспросил Сыромятин, поворачивая голову к коменданту. — Ты о нем не упоминал.

— История с пятью отказами касается именно его, — пояснил Гордеев. — Это произошло после того, как мода на неповиновение перекинулась на остальные корабли. Мы сначала пытались их переспорить, потом перехитрить, потом попробовали отключить биомодули, но без разрешения начальника технической службы флота этого сделать мы не могли, а он не верил, что проблема заслуживает внимания. Он даже не отправил рапорт о сбоях в штаб Разведсил. Сказал, что все дело в нашей собственной некомпетентности. Тогда мы и решили устроить биомехам показательные выступления. Поднялись на «Быстром», «Громовержце» — тогда уже трижды отказчиках — и «Ночном дозоре» на орбиту, но, прежде чем они успели развеселиться, вывели из-за Фобоса три электронных перехватчика и устроили учебный бой… С боевыми ракетами…

Гордеев на секунду замолк и выжидающе взглянул на командующего. Тот неодобрительно покачал головой, но ничего не сказал. Решив, что генерал прощает такое серьезное нарушение устава, как учебный встречный бой с применением боевых ракет, Гордеев продолжил:

— Биомехи подобного развития событий не ожидали и сначала, конечно же, принялись… выпендриваться — не знаю, как еще назвать, господин генерал, — но делали они это слишком нагло и даже зацепили лучевым залпом один из электронных кораблей… Ну, а наши перехватчики им в ответ врезали ракетами. «Громовержцу» в щепки разнесли весь биомодуль, а остальным повредили маневровые двигатели. Биомехи не ожидали, что у нас будут боевые ракеты, и потому сначала пренебрегли силовыми щитами, а когда догадались их выставить — было уже поздно. «Громовержец» перешел под управление экипажа и пылившейся в резерве электроники, а два других потеряли способность маневрировать. Тогда перехватчики подошли поближе, взяли их в прицел и висели так, пока у биомехов не иссякла энергия для поддержания силовых щитов. Когда это случилось, перехватчики дали салют из лучевых пушек и снова ушли на Фобос. Звери тогда настолько перепугались, что две недели даже не разговаривали. Садишься в него, взлетаешь, выполняешь учебные задачи — он работает, как на испытательном полигоне, и ни одного лишнего слова! Это было месяц назад. С тех пор они уже немного отошли, начали говорить, но отказов больше не случалось.

— Вы упоминали пять отказов, а кораблей было три, — дотошно поинтересовался Сыромятин.

— Два было на земле, сразу после боя, — пояснил майор. — «Легионер» и «Скользящий» с перепугу отказались взлетать, думали, что мы их расстреляем, так же, как «Громовержца». Но потом я объяснил «Ночному дозору», что эти два зверя нам нужны только для транспортировки его и «Быстрого» на ремонтную площадку, и они подчинились…

— Значит, вы уничтожили дорогостоящий биомодуль с корабельным мозгом, чтобы подчинить себе распоясавшихся биомехов? — медленно проговаривая слова, сделал вывод Сыромятин.

— Так точно, господин командующий! — твердо ответил Гордеев и опустил глаза. — Готов нести за это ответственность, но убежден, что иного выхода у нас не было. Поведение биомеханических кораблей ставило под угрозу жизнь экипажей и боеспособность всего подразделения.

Сыромятин окинул майора невидящим взглядом и, погружаясь в раздумье, спросил у коменданта:

— У кого-то еще возникали подобные проблемы? Ты же общаешься с соседями?

— Так точно, — комендант не стал медлить и набрал на приборе связи код одного из летных подразделений, расположенных на Деймосе, втором спутнике планеты. — Севастьянов? Где твои «укротители»?

Заметив в кадре самого Сыромятина, майор Севастьянов немного опешил, но тут же принялся рапортовать. Генерал остановил его повелительным жестом и приказал ответить на вопрос коменданта.

— Они сейчас в карауле, господин командующий.