Алексей Корепанов - Заколдованный остров

Влад, задыхаясь, отбросил одеяло, сел и непослушной рукой нашарил выключатель настенного светильника. От тихого щелчка выключателя темнота отступила, залегла по углам, изрыгнув из себя проглоченную было спальню. Краем одеяла Влад вытер взмокшее лицо, спустил ноги на пол и потянулся к стоящему на столике кувшину с освежающим напитком.

И, вздрогнув, застыл в неудобной позе, потому что сквозь закрытые окна донесся до него угрожающий протяжный вой.

Белый Призрак вышел на ночную охоту.

...Давно уже затих выворачивающий душу вой, а Влад все сидел, не чувствуя своего окаменевшего тела. Уличный фонарь глядел в окно, словно злобный глаз какого-то ночного великана - пожирателя человеческой плоти. Нестерпимо хотелось пить. Сделав усилие, Влад дотянулся-таки до кувшина, схватил его обеими руками и, приставив ко рту, осушил жадными глотками. Бросил кувшин на диван и в изнеможении повалился на подушку, чувствуя себя губкой, истекающей липким горячим потом.

"Пронесло... пронесло... пронесло, - лихорадочно билось в голове. - И на этот раз - пронесло..."

Каждую ночь Белый Призрак выбирал только одну-единственную жертву.

Пронесло... Но наступит следующая ночь, а за ней - еще одна. И еще...

И какая из них окажется последней? Последней для него, несчастного, издерганного человека...

"Вечный страх... За что этот вечный страх? - в который раз думал он, уставившись в потолок. - Я когда-нибудь не выдержу, я сойду с ума от этого вечного страха..."

Во рту у него вновь пересохло, словно и не влил он только что в себя целый кувшин освежающего напитка. Влад надавил на звонок, вызывая Бата, и еще раз вытерся одеялом. Сердце постепенно успокаивалось, но сон по-прежнему не шел к нему.

"Сон стирает память, - вспомнилась вдруг мысль, пришедшая в голову во время телефонного разговора с Альтером накануне кулачных боев. - А нужна ли мне эта память? Может быть, я еще не сошел с ума именно потому, что не помню всего того, что происходит со мной каждый день?.."

Слуга все не появлялся и Влад опять принялся звонить.

"Спят, все спят, - думал он, с ожесточением нажав на звонок и не отпуская кнопку. - Стакан воды принести некому! Растолкать бездельников и найти им какую-нибудь хорошую работу на всю ночь...

чтобы им тоже жизнь слишком хорошей не казалось!"

Подождав еще немного, он раздраженно выругался и встал с дивана.

Надел халат и вышел из спальни.

Помещение для слуг находилось на другой стороне двора, за фонтаном, в двухэтажной постройке, задней стеной примыкающей к соседнему дому.

Кто был его соседом, Влад не знал и не был даже уверен, живет ли там кто-нибудь. Пройдя через двор, слабо освещенный все тем же уличным фонарем, он открыл дверь постройки - и замер на пороге.

В просторном помещении горел только один настенный светильник, но и его было вполне достаточно для того, чтобы разглядеть обстановку.

Вдоль стен тянулись выкрашенные серой краской металлические стеллажи со всякой хозяйственной утварью, а на светлом мраморном полу бок о бок лежали слуги - десять или двенадцать человек в одинаковых черно-красных клетчатых туниках. И Бат тоже был здесь. Они лежали прямо на голом полу, без матрасов, подушек и одеял, лежали навзничь, прижав вытянутые вдоль туловища руки к бокам, и их застывшие бесстрастные лица с закрытыми глазами казались совершенно безжизненными. Владу почудилось, что они не дышат, и что вообще это не люди, а статуи, которые кто-то положил здесь, чтобы утром расставить на площадях и перекрестках. Глубокая тишина наполняла это неуютное голое помещение, в котором напрочь отсутствовал запах жилья.

Чем больше Влад вглядывался в неживые лица слуг, тем страшнее ему становилось. Забыв о том, зачем шел сюда, он осторожно отступил во двор. Подошел к бассейну и остановился, словно очнувшись. Зачерпнул воды, выпил, потом ополоснул горящее лицо.

Вернувшись в спальню, Влад, не снимая халата, повалился на диван и тут сон, наконец, начал одолевать его. Но заснул он не сразу - сон приходил и уходил, Влад то и дело вздрагивал и пробуждался, путал реальность с какими-то расплывчатыми образами, клубящимися в голове, и втискивал голову в мокрую от пота подушку, и дергал ногами, пытаясь убежать от Воды, которая, заливая ступени, подступала к дивану... и плавали в ней статуи слуг, и на подоконнике сидела крылатая женщина с картины Дилии, угрюмо глядя на вереницу идущих на площадь людей, у которых не было лиц.

А потом, как всегда, неясной тенью мелькнуло в пустоте все то же девичье лицо. Все то же лицо...

* * *

Пиво было теплым и чуть горьковатым. Влад поморщился и отставил бокал подобное пойло мог пить с утра разве что Вийон, поправляя здоровье после вечернего загула. Площадка у кафе пока еще пустовала, хотя в самом кафе уже были ранние посетители - Влад видел их, когда заказывал пиво. Они сидели в полумраке за столиком у бассейна и что-то жевали; кажется, это были те же самые вчерашние бородачи, разукрашенные всякими поясами, перстнями, браслетами и прочими привлекательными побрякушками. Привычно серело небо над крышами, в неподвижном воздухе не ощущалось даже намека на ветерок, и Влад подумал, что сегодня, может быть, одним беспокойством будет меньше и не придется, как вчера, спасаться на фонарях и крышах, галереях и бельведерах от атаки Воды.

Впрочем, на душе у него все равно было тоскливо. Как и всегда. День только начинался, а значит впереди ждали новые неприятности. Потому что в жизни, кажется, не существовало ничего, кроме неприятностей.

"Хотя есть и кое-какие отрадные мелочи, - поразмыслив, все-таки поправил он себя. - Так, мелочишки... Например, не болит нога. И челюсть, вроде бы, тоже не болит..."

Влад осторожно подвигал челюстью, взглянул на свое отражение в зеркальной стене кафе и помрачнел: челюсть-то не болела, но непонятное темное пятно по-прежнему комком грязи висело над его головой. Он опустил глаза, угрюмо потер гладкий полупрозрачный красный камень своего перстня и попытался заставить себя не думать об этом: что хорошего может быть в головной боли с самого утра? Он еще раз потер камень и отметил, что подаренное Вийоном кольцо ничуть не проигрывает рядом с перстнем.

"Утренняя песня". "Глоток вина поутру, после буйного вечера". Влад невольно усмехнулся, вспомнив цветистые слова, которыми Вийон щедро воспевал вчера свою случайную находку. Вийон умел говорить красиво, особенно после дюжины бокалов.

"Символ спасения" - без труда всплыло в памяти еще одно вычурное определение Вийона, и Влад уже не в первый раз за сегодняшнее, недавно начавшееся утро с легким удивлением отметил, что довольно хорошо помнит события вчерашнего дня. И вновь подумал, что его вчерашнее предположение верно и дело здесь в том, что этой ночью он заснул гораздо позже, чем обычно, спал меньше - а потому и не успели стереться у него воспоминания о прожитом дне.