Филип Дик - Бегущий по лезвию бритвы

Изидор сказал:

— Я думаю, Бастер Френдли и мерсеризм сражаются между собой, стараясь завладеть нашими душами.

— Если так, — произнес Слоат, осматривая кота, — Бастер побеждает.

— Он побеждает в данный момент, — ответил Изидор, — но в конечном итоге он все равно проиграет.

Слоат поднял голову и уставился на собеседника:

— Почему?

— Потому что Уилбер Мерсер всегда возрождается. Он вечен. Он взбирается на вершину холма, но его тут же сбрасывают вниз; он опускается в Загробный Мир, но с неумолимостью восстает… И мы вместе с ним. Значит, мы вечны, как и он. — Изидор чувствовал себя как никогда хорошо: он так здорово все сформулировал; обычно в присутствии мистера Слоата он тушевался.

Слоат ответил:

— Бастер бессмертен, как и Мерсер. Не вижу разницы.

— Он не может быть бессмертен, ведь он простой человек.

— Очень сомнительно, — спокойно произнес Слоат. — Конечно, никто не уточнял.

— Это из-за того, что Бастер Френдли может подготовить за день сорок шесть часов передачи для эфира?

— Правильно.

— А Аманда Вернер и все остальные женщины?

— Они тоже бессмертны.

— Неужели они — высшая форма жизни, пришедшая к нам со звезд?

— Мне до сих пор не удалось выяснить это окончательно, — признался мистер Слоат, все еще осматривая кота. Он снял запыленные очки и теперь смотрел «собственными» глазами в приоткрытую пасть кота. — То, что я могу сказать в отношении Уилбера Мерсера… — Последние слова он произнес почти неслышно. Он чертыхнулся, затем выругался, нанизывая одно ругательство на другое, будто соединял кольца цепи; Изидору показалось, что словесное безобразие длилось целую вечность.

— Этот кот, — в итоге сказал Слоат, — не подделка. Я предполагал, что нечто подобное когда-нибудь да произойдет. Значит, кот мертв. — Он уставился на труп кота и нанизал еще одну длинную цепь ругательств.

В дверь заглянул Милт Борогроув — крупного телосложения мужчина в синем парусиновом фартуке. Его кожа напоминала шагрень.

— Что случилось? — спросил он.

Увидев кота, он зашел внутрь помещения и приподнял животное.

— Придурок, — сказал Слоат, — принес его сюда. — Никогда прежде он не произносил этого слова вслух в присутствии Изидора.

— Будь он еще жив, — вздохнул Милт, — мы отвезли бы его к настоящему ветврачу. Интересно, сколько он стоит? Есть у кого-нибудь каталог «Сидни»?

— З-значит, в-ваша с-сстраховка п-покрывает все у-уб-быт-ки? — Изидор обратился к Слоату. Он почувствовал, как ноги предательски задрожали, а в глазах потемнело; комната наполнилась темно-каштановым туманом, который рассекали зеленые искрящиеся полосы.

— Да, — через некоторое время то ли ответил, то ли прорычал Слоат, — Но это не главное, что меня беспокоит. Мы лишились еще одного живого существа. Можешь ты мне объяснить, Изидор? Неужели ты не заметил разницы?

— Я думал, — с трудом выговорил Изидор, — что кот отлично сработан. Так качественно, что это меня обмануло; я хочу сказать, он выглядел живым, потому что был здорово сработан…

— Я думаю, что Изидор не смог бы заметить разницу, — мягко произнес Милт, — Для него они все живые, включая поддельных животных. Он наверняка пытался спасти его. — Милт спросил у Изидора: — Что ты предпринял, попытался перезарядить батареи? Или определить, где в нем произошло замыкание?

— Д-да, — признался Изидор.

— Скорее всего, он был настолько плох, что его все равно не удалось бы спасти, — сказал Милт, — пустоголовый ни в чем не виноват, Ган. Наоборот, он попал в точку; фальшивки стали чертовски напоминать настоящих животных, взять хотя бы схемы, имитирующие болезни, которые встраиваются в новые модели. А настоящие животные продолжают умирать; это главная опасность, подстерегающая хозяев. Мы от живых отвыкли напрочь, потому что видим только фальшивки.

— Проклятая жизнь, — произнес Слоат.

— В соответствии с мерсеризмом, — уточнил Изидор, — все живое возрождается. Этот цикл п-полностью замкнут для ж-ж-животных. Я хочу сказать, мы все поднимемся вместе с ними, когда умрем.

— Это ты расскажешь тому парню, владельцу кота, — сказал мистер Слоат.

Изидор, не уверенный, что шеф произнес приговор серьезно, переспросил:

— Вы имеете в виду, что я со-о-общу ему? Но ведь вы ли-ично всегда связывались с клиентами по ви-видеофону. — Изидор страдал видеобоязнью, то есть он не мог разговаривать по видеофону; позвонить, тем более незнакомому человеку, представлялось для него делом фактически невыполнимым. Мистер Слоат, несомненно, знал это.

— Не заставляй его, — сказал Милт. — Я сам позвоню. — Он подошел к фону, поднял трубку. — Какой номер?

— Где-то здесь, у меня, — засуетился Изидор, судорожно роясь в карманах комбинезона.

Слоат громко произнес:

— Я хочу, чтобы позвонил пустоголовый.

— Я н-не м-могу п-пользоваться видеофоном, — запротестовал Изидор, его сердце забилось так, что готово было выпрыгнуть из груди. — Потому что я волосатый, уродливый, грязный, сутулый, с кривыми зубами и серым лицом. И я чувствую слабость из-за радиации; думаю, я скоро умру.

Милт улыбнулся и сказал Слоату:

— Без сомнений, чувствуй я себя так же, я бы не стал пользоваться видеофоном. Торопись, Изидор, если не дашь мне номер хозяина кота, я не смогу ему позвонить, и тогда тебе придется самому. — Он протянул Изидору руку ладонью вверх, как бы призывая его поторопиться.

— Позвонит дурик, — повторил Слоат, — Или он уволен. — Слоат не смотрел ни на Милта, ни на Изидора, он рассеянно уставился в пространство перед собой, и только ему одному было известно, куда именно.

— Прекрати, — запротестовал Милт.

Изидор заартачился.

— М-мне н-не н-нравится, к-когда меня на-называют д-ду-риком. П-пыль п-по-действовала и на-на ва-ваши орга-а-низмы. Х-х-хоти и не-не в-в т-такой сте-степени на-на мозги, к-как у-у м-меня.

«Итак, я уволен, — решил Изидор. — Мне не позвонить». Но потом внезапно он вспомнил, что хозяин кота умчался на работу. И никого не осталось дома.

— Д-думаю, я смогу позвонить, — сказал он, одновременно выуживая из кармана визитную карточку.

— Понял? — спросил мистер Слоат Милта, — Он может, если его как следует припереть к стенке.

Усевшись напротив экрана видеофона с трубкой в руке, Изидор набрал номер.

— Да, — вздохнул Милт. — Но тебе не следовало его заставлять. И он прав: пыль подействовала на тебя, ты чертовски близок к слепоте, а через пару лет ты и слышать ничего не будешь.

Слоат ответил:

— На тебя пыль тоже подействовала, Борогроув. Твоя кожа стала цвета собачьего дерьма.