Александр Сухов - Армагеддон объявлен

В круглых окошках-иллюминаторах одного такого судна – трехтрубного гиганта, способного рассекать своим корпусом не только речные и озерные просторы, но успешно противостоять натиску морских и даже океанских волн, – молодой человек увидел слабый свет. Затем он заметил на палубе какое-то шевеление. Приглядевшись повнимательнее, он смог разглядеть две слоняющиеся по палубе мужские фигуры. Третий стоял, облокотившись о планшир, и что-то высматривал в темной воде озера. Все трое были вооружены автоматами.

– Вот он, этот корабль, Зенон! – Юноша услышал в непосредственной близости от своего уха взволнованный шепот гнома. – Трое на палубе охраняют тех, что в трюме. Ну делай же что-нибудь, паря, скоро привезут носители, и тогда моим ребятам крышка!

– Притихни, – осадил нетерпеливого напарника юноша. – Сейчас только половина третьего. Ты сам говорил, что кристаллы привезут в пять. Значит, у нас уйма времени для того, чтобы вызволить пленных и подготовить торжественную встречу гостям. Кстати, ты ракетометом умеешь пользоваться или, на худой конец, пулеметом?

– Не, Зен, я этот… как его?.. Ну пацифист. Короче, предпочитаю обходиться собственными кулаками. Отправляясь на дело, я даже пилку для ногтей оставляю дома, чтоб твой брат легавый не обвинил в покушении на убийство или еще каком смертном грехе.

– Хреновато, – кисло пробормотал Зенон, – выходит, тылы прикрыть некому. В таком случае, – он извлек из ящика сигнальный факел и указал на запальный шнур, – дернешь при обнаружении какой-нибудь опасности и держи над головой, пока не прогорит. На всякий случай вот тебе «универсал». Тут особого ума не требуется: поднимаешь вверх вот этот флажок, передергиваешь затвор и мочишь длинными очередями всех безликих, ежели таковые приблизятся на расстояние выстрела. Только учти: эти парни взрываются, что твоя противотанковая граната, поэтому старайся близко их к себе не подпускать. Только своих не перестреляй – у страха глаза велики.

– Не боись, паря, – повеселевшим голосом ответил гном. – Как ты сказал: флажок вверх, а вот эту хрень на себя?

– Молодца, Туз! – похвалил старательного ученика юноша. – Тебя б на месячишко в мое распоряжение, первоклассный боец получился бы.

– А вот это мне ни к чему, я бы предпочел остаться пацифистом…

– …с пудовыми кулаками.

На что оба негромко рассмеялись.

Основательно проинструктировав напарника, Зенон без ложной скромности разоблачился догола. После чего извлек из кармана своих спортивных штанов прихваченный со стола веранды пузырек с оливковым маслом. Вытащил зубами тугую пробку и, щедро плеснув в сложенную лодочкой ладонь, принялся размазывать масло по всему телу.

– Это чтобы не окочуриться от холода, – пояснил он раскрывшему в немом изумлении рот гному.

Затем юноша сложил одежду в прихваченный на всякий случай непромокаемый мешок из прорезиненной ткани и, подпоясавшись ремнем, нацепил на него десантный нож. Хотел было туда же определить гранату и свой надежный «ПП», но, немного поразмыслив, отложил их в сторону. А на немой вопрос Туза ответил:

– Убивать этих тварей нельзя ни в коем случае – разнесет корабль вместе с пленными к чертовой бабушке. К тому же лишняя тяжесть помешает плыть.

Закончив сборы, Зенон подхватил под мышку пакет с одеждой и, осторожно ступая босыми ногами на острые камни, начал спуск к озеру по узкой крутой тропинке…

Вода оказалась очень холодной, не такой обжигающей, как в речке Отрадной, но все-таки весьма и весьма освежающей. Постепенно тело адаптировалось к непривычным условиям и вовсе перестало ощущать холод. Зайдя по горло в воду, Зенон легонько оттолкнулся от каменистого дна и, толкая перед собой пакет с одеждой, поплыл к темнеющему в двух сотнях метров от берега судну. Памятуя о наличии часовых на верхней палубе, юноша старался держаться в тени торчащих из воды надстроек затонувших судов, но время от времени ему приходилось пересекать довольно обширные открытые пространства.

К счастью, никто из находящихся на борту судна и помыслить не мог, что кому-нибудь может прийти в голову идея искупаться в столь поздний час в прохладных водах Кугультыка, и спустя четверть часа наш герой уже карабкался по носовой якорной цепи «Радужного Змея». Именно такое название носил этот пароход не так уж и давно. Однако кто-то жестоко поглумился над бывшим флагманом здешнего торгового флота, сняв с его бортов и кормы витиеватые бронзовые буквы. Теперь надпись «Радужный Змей» лишь выделялась темным ржавым контуром на фоне многократно крашенного шаровой краской корпуса.

Быстро вскарабкавшись по цепи, Зенон ловко прошмыгнул через клюз на борт судна и оказался в тени массивной якорной лебедки. Как он и рассчитывал, на баке не было ни единой души. В штурманской рубке также никого. Удовлетворенно хмыкнув, юноша распаковал вещички, и лишь после того, как штаны, куртка и кроссовки оказались на своих законных местах, он осознал, что продрог в буквальном смысле до костей. Так часто бывает: сидит себе человек в воде и не чувствует никакого холода, но стоит ему выбраться на свежий воздух, и его начинает колотить так, что зуб на зуб не попадает. Нечто подобное случилось с нашим героем на этот раз. Минут пять его колотило, как наркомана во время ломки. Чтобы восстановить кровообращение, Зенону пришлось отжаться от палубы не меньше сотни раз. В конце концов зубы юноши перестали отбивать чечетку, а тело – трястись в ознобе. Молодая горячая кровь с прежней энергией устремилась по кровотокам, и поручик Зенон Мэйлори вновь ощутил себя сильным, ловким, способным выполнить любую поставленную перед ним задачу.

По словам гнома, его товарищей поместили в центральном грузовом трюме парохода. Насколько было известно Зенону, суда подобного класса и водоизмещения перевозили по Кугультыку и реке Хаш к ханьским портам на Лигурском море сухие сыпучие грузы. В основном это была рутанская пшеница твердых сортов, которая очень ценилась на мировом рынке. С целью повышения живучести судна его корпус был разделен водонепроницаемыми переборками на четыре автономных отсека: носовой, центральный и кормовой грузовые трюмы, а также машинное отделение. Каюты капитана и командного состава примыкали к штурманской рубке, кубрики матросов располагались под верхней палубой на юте, там же находились камбуз и общая кают-компания.

Сметливый гном также поведал, что боевиков на борту «Радужного Змея» ровно десять, кроме двух эльфов и одного огра, все прочие являются людьми. Поскольку в данный момент на верхней палубе находятся трое безликих, остальные отдыхают в матросских кубриках на нижней палубе. Тот факт, что истинная сущность разумных созданий была подменена демонической, вовсе не означал, что они стали какими-то особенными существами, не нуждавшимися ни в отдыхе, ни в питье и пище. Вполне вероятно, эти твари способны проявлять какие-то сверхъестественные качества, как, например, Лара Смола перед полным развоплощением, точнее, аннигиляцией ее демонической сущности. Впрочем, согласно вполне компетентным заверениям Вельмира, подобные всплески активности в обычном состоянии им несвойственны, скорее их можно расценивать как характерный признак предсмертной агонии.