Евгений Гаркушев - Плюшевые самураи (сборник)

– Нет. Я подумал, что выполняю чудовищный заказ, доставляя вам наркотики. И решил плюнуть на все – никто меня не запугает! Ни продажные политиканы, ни вонючие ящерицы.

Мрызл ударил Винсента по лицу. Марина закричала. Ящер замахнулся и на нее.

– Посмейте только тронуть девушку! – сплевывая кровь, пробормотал Винсент.

– И что будет? – оскалился мрызл. – Кто тебя нанял? Говори!

Горшков открыл рот и тут же его захлопнул. Что за вопросы? Они не знают, от кого идет товар? Как такое может быть? Разведка вела двойную игру? Или те парни, что прессовали его около дома Марины – вовсе не из разведки? Где это видано, чтобы разведчики представлялись, ничуть не скрываясь, а потом отпускали контрабандиста на волю случая?

– Ну! Не молчать! Иначе я ударю тебя, потом ударю твою женщину…

– Меня не нанимали. Меня заставили лететь к вам. Трое каких-то мордоворотов.

– Они ничего не заплатили?

– Нет.

– Вы слышите это, высокие? – мрызл, похоже, обратился к кому-то, кто неустанно следил за ходом допроса с помощью средств связи. – Мы едва не пострадали из-за жадности людей! По их вине погибли наши солдаты… И ты был настолько глуп, чтобы не убежать, контрабандист?

– Они угрожали мне… Их аргументы были весомыми.

– Возможно. А теперь ты скажешь нам код доступа к содержимому контейнера – вдруг наши хитроумные и жадные партнеры указали нам неверные цифры?

– Не скажу.

Мрызл ударил Марину – по щеке, вскользь. Девушка бросилась на обидчика, но ее тут же скрутили два солдата, присутствующие при допросе.

– Не говори! Не говори им, Винсент, – захлебываясь плачем, просила она.

– Мы ведь еще и не начинали мучить вас по-настоящему, – мрызл показал все свои сорок два зуба. – Как, по-твоему, твоей кошечке понравится, когда я откушу ей ухо? А потом и что-нибудь еще? – Он щелкнул зубами.

– Я все скажу.

– Нет! – из последних сил закричала Марина.

– Восемь, два ноля, три тройки, сорок пять, десять, – проговорил Винсент, чтобы не передумать.

Мрызл поспешно набрал комбинацию на электронном замке контейнера. Тот щелкнул и загорелся зеленым светом.

– Есть, высокие! Товар на месте, – сообщил он, снимая с бочки тяжелую крышку.

– Хрымп урва! Сект дхим! – раздался скрипучий голос из динамика. Хотя Винсент и не знал языка мрызлов, некоторые слова, необходимые контрабандисту, он выучил. Этого хватило, чтобы понять смыл команды: «Товар за борт! Убейте их!»

Грошков упал на колени – но вовсе не для того, чтобы просить о пощаде. Головой он ударил мрызла-командира в живот. Солдаты отпустили Марину и бросились на него. Девушка кинулась в потасовку – спустя несколько мгновений по полу катался клубок переплетенных тел. Теснота отсека лишала более многочисленных и сильных мрызлов преимуществ. Если бы у Винсента были свободны руки – возможно, он и смог бы что-то сделать. Но пока – его колотили, как боксерскую грушу. Одно хорошо – пустить в ход излучатели в такой сутолоке не представлялось возможным.

Когда Марину отшвырнули в сторону, а Винсента прижали к полу когтистые лапы, и надеяться было уже не на что, контрабандист почувствовал, как все мышцы его расслабляются, словно при ударе армейским парализатором. Он не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой. Но слабость эта не была приятной – а сверху навалились обмякшие мрызлы. Винсент почувствовал, что по нему что-то течет, и это ему совсем не понравилось. Десантный бот тряхнуло и повело к земле. Лязг, удар, и все стихло – а сознание Горшкова померкло.

В кают-компании линейного корабля российского космофлота работали сразу два стереовизора, настроенных на разные каналы. Но и по одному, и по другому шли горячие репортажи о высадке десанта на Безмятежность. Силы триумвирата атаковали базы мрызлов и практически без боев вышвыривали ящеров с планеты снежников.

Винсент сидел в удобном кожаном кресле с бокалом апельсинового сока в руке и с тоской смотрел стереовизор. В себя он пришел уже на корабле, в медицинской каюте. Молчаливый доктор бегло осмотрел его и проводил в кают-компанию, где он и ждал решения своей участи. Довольно-таки странно, что на него не надели наручники – даже сняли те, в которые заковали его мрызлы – и вообще, оставили без охраны. Но куда бежать с корабля, дрейфующего в открытом космосе?

Марина появилась в кают-компании спустя пятнадцать минут после того, как туда привели Винсента. Она пришла в сопровождении красивого и подтянутого офицера, который широко улыбнулся Горшкову.

– Самого замели, девушку уводят, – тихо прокомментировал происходящее контрабандист. – Где правда?

– Здравствуйте, Винсент! – обратился к нему офицер. – От имени государства приношу извинения за причиненные вам неудобства.

Горшков только шире открыл глаза.

– Мне выпала честь представлять службу внешней разведки…

– Понял, – мрачно буркнул Винсент.

– Ничего вы не поняли, – нахмурился офицер. – Те люди, которые выходили с вами на контакт в Москве, оказались нечистыми на руку, вступили в переговоры с врагом. Но мы вовремя разгадали их планы и контролировали ситуацию. Благодаря вашей самоотверженности и находчивости мы получили неопровержимые доказательства того, что мрызлы ведут себя на Безмятежности недопустимо, нарушая все законы цивилизованного космоса. Сами снежники не могли обратиться с просьбой о помощи к триумвирату – это противоречит их понятиям о чести. Но, когда члены руководящего совета увидели кадры уничтожения деревни, а потом вашего допроса, и узнали о планах мрызлов, даже самые жесткосердечные проголосовали за проведение военной операции.

– Как же они все это увидели, мне любопытно?

– С помощью передатчиков, которыми была снабжена ваша космическая яхта, ваш скутер, ваш полетный комбинезон и даже сумочка вашей прелестной подруги. Не говоря уже о вживленных вам под кожу микрофонах и камерах, передатчиках и ретрансляторах. Мы имели право вести оперативную съемку и трансляцию – ведь речь идет о наркотиках.

– Когда же вы успели вживить мне камеры?

– Нам помогла Марина. Ведь она не только прелестная девушка, но и наш сотрудник. Не только вы скрывали род своих настоящих занятий.

Горшков пытался что-то сказать, но не мог.

– Так было надо, Винсент, – улыбнулась Марина. – А ты проявил себя с самой лучшей стороны. Я люблю тебя.

– Радует, – совсем уж невежливо ответил Горшков в ответ на слова, которые мечтал услышать целый год. – Значит, будешь писать письма в колонию, куда меня отправят твои коллеги.

– Обвинения с вас сняты. Вы, можно сказать, кровью искупили свою вину, – ничуть не смутился и не обиделся разведчик. – Конечно, вы не будете награждены, как произошло бы в другом случае – но все ваши прежние проступки амнистируются. Станьте честным гражданином – и государство не будет иметь к вам никаких претензий.