Антон Первушин - Корабль уродов

– Да, хотелось бы взглянуть на акт, – оживился Сибирцев.

Шахмагонов невозмутимо открыл «дипломат», достал папку, а из нее – ксерокопию акта. Сибирцев вытащил откуда-то из-под пледа очки, напялил их на нос и некоторое время изучал акт, по-стариковски шевеля губами.

– Всё верно, – подытожил он, возвращая копию. – И что теперь, Эдик? Потащишь своего старого больного учителя в кутузку?

– Ну зачем же такие ужасы? – Шахмагонов щелкнул замками на «дипломате». – Ни я, ни мое руководство в этом не заинтересованы, вот так. Мы хотим только знать, где находится остальной антрацит?

– А что, его тоже украли? – изобразил смятение Сибирцев.

– Вот только не надо этого, – с брезгливостью попросил Шахмагонов. – Не надо спектаклей. Нет у вас давно в сейфах ни одного образца черного тела. Разве что в институтском музее еще парочка завалялась. Так что, Лев Сергеевич, будет лучше, если вы назовете имя посредника. Кто вел переговоры? Кто осуществлял выемку? Кто обеспечивал транспортировку? Подозреваю, что это был один и тот же человек. Сотрудник института. Иначе вы спалились бы еще на стадии выемки, вот так. Кто?

– Ах, Эдик, – Сибирцев повозился, устраиваясь на своем диване, и почти отвернулся от гостя, – а ты ведь прекрасный аналитик. Зря ты ушел из Института. Сейчас карьеру сделал бы…

– Кто?!

– А ты его, наверное, и не помнишь. Был такой Андрюша Тяглов. Он всё и сделал. А я болел тогда. Первый инфаркт – не шутка.

– Понятно, – сказал Шахмагонов, поднимаясь. – Спасибо за информацию, Лев Сергеевич. Я еще буду где-то около недели в городе. Обязательно заскочу, вот так. Желаю вам побыстрее выздороветь.

– Спасибо, Эдик. Ты настоящий добрый ученик.

Ага, подумал Шахмагонов, а ты – старая облезлая, но всё еще хитрая лиса, вот так. Сдал Тяглова с потрохами и даже не поморщился. Но, кстати, логично – Андрей всегда был склонен к подобным авантюрам. Еще будучи аспирантом отличился. Где же он теперь, интересно? Жил он, по-моему, на Таежной? Значит, надо ехать на Таежную, вот так.

Шахмагонов мог бы, конечно, позвонить в Отдел информационного обеспечения Фонда и затребовать полную справку о Тяглове, но ЧИФ отнесся бы к такому шагу хотя и с пониманием, но снисходительно: старший консультант солидной организации, а без посторонней помощи не может решить простую проблему – даже как-то странно. Точного адреса Шахмагонов не знал, но был у Тяглова пару раз и надеялся, что визуальная память подскажет.

Ему повезло: несмотря на прошедшие годы, он узнал и дом, и подъезд, и даже балкончик, на который они с Андреем выходили вдохнуть напоенного ароматами летнего воздуха, приняв перед тем по двести-триста, – были ведь времена!

Шахмагонов поднялся на нужный этаж, позвонил, но дверь ему открыл вовсе не Тяглов, а какой-то незнакомый мужик в желтоватой майке, обвисших трениках и шлепанцах на босу ногу.

― Андрей здесь живет? ― спросил Шахмагонов.

― Не, ― ответил мужик. ― Он здесь давно не живет.

В глубине квартиры заплакал младенец.

― Кто там? ― в коридор вышла заспанная и растрепанная женщина в халате. ― Вы кто? ― спросила она гостя.

― Я бывший коллега Андрея Тяглова… И друг. Мы учились вместе в Красноярске. Он ведь здесь когда-то жил?

Женщина окинула его изучающим взглядом. Похоже, она рассчитывала, что «друг» Тяглова будет выглядеть как-то иначе.

― Ищите его у «Стекляшки», ― сказала она. ― Знаете, где это?

― Знаю, конечно, ― Шахмагонов кивнул и улыбнулся. ― Спасибо.

Короткий разговор его озадачил. Что же такое случилось с Тягловым, если его следует искать у «Стекляшки»? Неужто спился бывший искатель и кооператор? Что ж, всякое бывает, конечно. Шахмагонов и не такое в своей жизни видел: настоящие зубры ломались при столкновении с жестокой правдой реальности.

Но и у «Стекляшки» Тяглова не обнаружилось. Хотя мороз заметно кусался, у самого знаменитого магазина Ванавары толпились синяки и бомжы. Бутылки без этикеток ходили по кругу, а в качестве закуски использовались классические плавленые сырки. После агрессивно энергичной московской жизни неспешный ритуал алконавтов вызывал даже умиление.

Шахмагонов ввинтился в толпу и провел блиц-опрос. Оказалось, что Тяглова с утра видели, но потом его забрал какой-то «хмырь из газеты» и увез угощаться в «Миссисипи».

― На Привокзальную? ― уточнил Шахмагонов.

― Ты че, мужик? Они давно в центр переехали.

Шахмагонов отправился в указанном направлении. Ресторан «Миссисипи» действительно перебрался ближе к центру, заняв первый этаж красного кирпичного здания Дома творческих работников. При входе соорудили деревянную веранду ― очевидно, летом сюда выставляли столики для клиентов.

Шахмагонов прошел внутрь, энергично потопал, сбивая налипший на ботинки снег, с интересом осмотрелся. И был приятно удивлен. Из грязного сарая ресторан превратился во вполне сносное заведение: с люстрами, диванами, большой стойкой бара. Клиентов было немного, и самая веселая компания занимала отдельный кабинет. Шахмагонов сразу догадался, где искать Тяглова. Махнув метрдотелю, он заглянул в отгороженный декоративной решеткой кабинет. Вокруг стола за графином водки собрались четверо. Во главе, на диване, сидел Андрей Тяглов ― тощий, осунувшийся, с характерными мешками под глазами, но всё еще узнаваемый. Остальных Шахмагонов ранее не встречал.

― Добрый день, ― сказал московский гость. ― Я могу к вам присоединиться?

― Нельзя, ― отрезал бородач в белом пушистом свитере, сидевший по правую руку от Тяглова. ― Мы тут не развлекаемся, а работаем.

― Вот-вот, ― поддержал его плюгавый очкарик в старом костюме с засаленными рукавами, сидевший рядом с бородачом. ― Нечего тут.

Третий незнакомец, заметно отличавшийся от остальных наличием гривы светлых и кудрявых волос, спадавших на плечи, промолчал, но посмотрел так зло, что Шахмагонову было впору пойти и удавиться.

Эдуард не растерялся. Он придвинул свободный стул, твердо уселся на него и расстегнул пальто.

― Я угощаю, парни, ― пообещал он. ― Не гоните меня, пожалуйста. Я только что с поезда и хотел бы поговорить со старым другом. С Андреем Тягловым, вот так.

Андрей наконец-то поднял на Шахмагонова тяжелый мутноватый взгляд. Был он, очевидно, подшофе, что несколько меняло планы.

― Ты кто? ― спросил Тяглов.

― Это я, Эдик Шахмагонов. Помнишь такого?

― А! Точно! ― Тяглов повернулся к собутыльникам. ― Друзья мои. Перед вами Эдик Шахмагонов. Большой комсомольский работник. Куда ты пропал, Эдик? Давно тебя видно не было.

― Я теперь в Москве, вот так, ― сообщил Шахмагонов.

― О! ― обрадовался Тяглов. ― Давайте выпьем за столицу!

Компания потянулась к стопкам. Налили и Шахмагонову. Он понял, что вписался.