Юрий Петухов - Приключения, Фантастика 1993 № 5-6

Зал был огромен. Его высоченные стены терялись в молочном тумане, только темнеющие ниши выдавали их присутствие. Зал был освещен, свет лился отовсюду, юн отражался от стен и пола. Но с потолка изливался мрак. Чёрный Свет. И из прозрачного пола исходил мрак. Это чудовищное сочетание давило на психику, ошеломляло.

Метрах в двадцати на небольшом возвышении, к которому вели шесть плоских длинных ступеней, в огромном кресле покоилось нечто серое бесформенное. Иван сначала принял это за изваяние, за что-то неживое: серая огромная сутана-балахон, свисающие полы, складки, складки… Нехорошее предчувствие коснулось сердца.

«Ты проиграл, Иван!» — прогрохотало в мозгу.

Из-под сутаны снизу медленно выдвинулись вперёд большие, даже гигантские птичьи лапы, морщинистые, когтистые. Обозначились среди складок рукава, и вылезли из них руки зверя — уродливые, жуткие, чёрные. Огромный капюшон, скрывавший прежде кого-то, медленно сдвинулся назад — и из-под него на Ивана уставилось невероятно большое, не меньше трёх метров в ширину лицо. Нет, это было не лицо. Это была морда получеловека-полузверя! Это была непомерная, искаженная звериными, дьявольскими чертами рожа…

Авварона Зурр бан-Турга в Шестом Воплощении Ога Семирожденного. Да, это был именно он, колдун. Но не карлик, а гигант, колосс.

Вислые сырые губы раздвинулись, обнажая гнилые чёрные клыки. Выпуклые базедовые глазища размером с хороший арбуз каждый выкатились ещё больше.

Жесткие старческие складки пролегли у рта.

— Ты проиграл, Иван! Но не спеши себя убивать, не спеши.

Иван смотрел на колдуна исподлобья. Он уже осознал, что проиграл, что погубил не только себя, но и Аленку, что погубил свою и её души. Что же, надо уметь проигрывать. Он молчал.

— Ты узнаешь меня? — поинтересовался огромный Авварон. Подождал немного и продолжил: — Ты не желаешь со мной разговаривать, Иван?! Ну что же, ты мне не очень-то и нужен. Гляди!

Авварон высоко вздел свою огромную ручищу, В черных когтистых пальцах сверкнул Кристалл. Но сверкнул не красным, а желтым потусторонним огнём.

— Здесь весь твой мозг, Иван! Я вошёл в него. Я сканировал его. Я записал его на Кристалл! Вместе с программами и сверхпрограммами, вместе со всей информацией — той, что нужна мне, и с той, на которую мне сто раз плевать. Теперь это всё моё, Иван. Я просто хотел, чтобы ты узнал об этом, хе-хе! — Авварон зашелся в скрипучем оглушающем хохоте. — Ну как, станешь ты теперь убивать себя?

— Да нет уж, — прохрипел Иван. — Что теперь толку-то!

— Вот-вот, Ванюша! Рано или поздно это должно было случиться. Я расшифрую всё, что в Кристалле, не сомневайся. Но ты ещё должен сослужить мне службу, понял?!

Иван промолчал. Он тупо смотрел в прозрачный пол. Там, на глубине двух или трёх метров, страшной пастью вверх, плавала клыкастая гиргейская рыбина с кровавыми глазами. Везде они! Везде! Ивану сразу вспомнилось всё: колодцы, хрустальные льды, аквариумы, полы… на Земле, в Пристанище, в, преддвериях, на борту — наваждение, бред!

— Теперь ты пойдешь и убьешь Первозурга, Иван.

— Нет!

Адская боль прожгла мозг.

— Нет!

Иван в корчах упал на пол. Он ничего не видел, ничего не слышал.

Стояло над ним высокое русское небо, шелестел ветер в листве. Плыли облака.

И говорил, говорил без умолку старик-священник. А облака сплетались в сложные сплетения, образовывали что-то знакомое, какие-то белые фигурки корчились, но не могли освободиться. Отчаянье и страх в глазах Ланы.

Бледное лицо Аленки. И Купола, Золотые Купола. Иди, и да будь благословен!

— Нет!

— Хорошо, — прогремел Авварон, — мне не хочется тебя принуждать, Иван, мы же старые, хе-хе, друзья. Я тебе расскажу кое-что! И ты сам поймешь. Ты поймешь, кто правит в этом чёрном мире. Поймешь, кому надо подчиняться и кого надо уважать, Иван. Ты всю жизнь бродишь в потемках, не видишь подлинного расклада. Это глупо, Иван. Ты самый настоящий дурак, Иван! Не обижайся на старого друга, хе-хе. Эй, подымите его!

Шипастые, колючие твари, охранники-слуги, чёрт их знает кто, вскинули Ивана на ноги. И он вспомнил, что уже стоял вот так перед всемогущим владыкой. Но тогда, в Системе, у него был выход. Из Пристанища выхода нет!

— Да, ты погибнешь вместе с ним. Он воплотит тебя — и Сверхпрограмма сработает, мина войдет в его мозг, точнее, в систему его мозгов, рассеянную по разным уровням и пространствам. Это хуже вируса, который попадает в мега-компьютеры, Иван. Эта мина не взрывается, она разлагает, она уничтожает всё и повсюду. Для неё нет преград, против неё нет оружия. И ты умрешь вместе с ним, вместе с нею.

— Первозург не такой болван, чтобы воплощать меня, зная о Сверхпрограмме, — выдавил Иван. — Это дохлая затея, Авварон. Ты хоть и стал в тысячу раз больше, а остался таким же карликом!

Громовый хохот опять потряс своды зала. Казалось, Чёрный Свет заструился сильнее, потек вниз водопадом. Но Иван не видел ничего, перед глазами стояло красное марево. Боль! Жуткая боль, он не перенесет её больше!

— Нет, Иван! Он давно мешает нам стать подлинными и полными хозяевами Пристанища, а значит, и всех вселенных. И мы уберем его. Твое дело простое, не ломай голову. И не думай, что ты убьешь хорошего и доброго человека. Это он и ещё десяток таких же умников-землян породили изначальное Пристанище.

О-о, по-настоящему нам бы следовало поставить ему самый большой памятник в Мироздании. Но мы не будем этого делать. Благодарность, Иван, это не наш стиль! Они создали ад, Иван, не подозревая, что ад подлинный давно искал выхода в ваш мир, ему был нужен всего лишь канал, дверца, люк. Первозурги сделали этот канал, они прорубили двери, понимаешь?

— Это всё бред! — прошипел Иван. — Пристанище — это малая часть Земли, созданная землянами. Здесь всё земное, здесь всё сделанное руками людей! И не морочь мне голову. Мы усмирим вас, взбесившихся вурдалаков-нелюдей. За мной придут другие, понял?!

— Гордыня — это слабость, Иван, — прогремел огромный Авварон. Его страшный лик был черен и непостоянен, это было лицо подлого негодяя, карлика Авварона, и одновременно нечто неизмеримо более страшное, невозможное. Иван не выдерживал этого взгляда, отворачивался. Но от голоса, гремевшего в ушах и в мозгу, он не мог отвернуться. — Слушай! Он тебе многое рассказал. Но он не всё знает. Да, Пристанище-Полигон создали земляне. Они вложили в эти свёрнутые пространства столько, что людишкам хватило бы на сто тысяч лет безбедного существования. Они создали развивающиеся системы — это давало бессмертие Пристанищу и вселенскую бесконечность. Но создавая потусторонний мир, ваши мудрецы свято верили, что его не было до них, что его нет, что они воплощают фантазии и сказки, мифы и легенды, что они моделируют и создают нечистую силу, населяют ею Полигон-преисподнюю… Но они из-за своей тупой ограниченности, Иван, не знали, что нечистая сила есть, что она существует помимо их желаний и хотений. Они не знали, что Чёрный Мир блокирован Творцом, что лишь отражения из него попадают на Землю и в иные миры, отражения рождают мифы и религии, всё прочее, приписываемое фантазии вашего человечества. Они не понимали, Иван, к чему прикоснулись. Нам нужна была дверца, да что там щелочка, крошечная, микроскопическая щелочка. И мы вошли в Пристанище. Вошли из Преисподней! Из обители Вечной Смерти! Мы не проникли в ваш мир только потому, что Полигон был замкнут, он был нашей клеткой, Иван. Все выходы были не просто блокированы. Они были заговорены!