Клиффорд Саймак - Мастодония

– С чего ты взял, что ящериц не едят? – спросил он. – Или даже динозавров? Многие народы едят ящериц, я где-то читал об этом. Говорят, у них вкус цыплят.

Тем временем мы выстроились в ряд, я во главе, Райла посередине, а Бен в конце.

– Ну, пошли, – сказал я. – Только помните одно. Может быть, мы выйдем в том конце дыры ночью. За миллионы лет продолжительность дня могла измениться. И Кошарик не может быть во всем точным. За столько лет могла накопиться ошибка. Он нацелился на семьдесят миллионов лет, но возможна ошибка в несколько лет, плюс или минус.

– Эйса, – сказал Бен, – кончай лекции. Пошли.

Я шагнул вперед и, хотя не глядел назад, но знал, что остальные последовали за мной.

Когда я миновал последнюю красную палку, мне показалось, что меня что-то ударило, но я восстановил равновесие. И оказался в другом месте.

– Стойте на месте, – приказал я остальным. – Глядите в том же направлении. Палки нужно ставить очень точно.

Пока это говорилось, мне было не до того, чтобы оглядываться по сторонам. Я был чуть ли не в панике, боясь сбиться с точного направления и местоположения. Мне еще был памятен ужас, пережитый в плейстоцене.

Была не ночь. Скорее, день был в разгаре, и если бы даже я не знал, куда мы собрались, то все равно узнал бы поздний мел.

Местность не так уж отличалась от привычного нам Уиллоу-Бенда. Деревьев было побольше, и были это в большинстве знакомые деревья: клены, березы, дубы, разбросанные кустарники. Но прямо перед нами росло нечто, похожее на огромный ананас, и множество его ветвей, как у папоротника, раскинулось в стороны. Саговая пальма и другие, более примитивные пальмы. Не знаю, что я ожидал найти, но только в мелу саговые пальмы находились на этой широте, среди деревьев, знакомых прежде.

– Ну, – сказал Бен, – давайте забивать палки.

Я обернулся, протянул ему одну, отстегнул свой топор с пояса и сам забил другую. Отошел недалеко и забил еще одну. Когда мы все это закончили, у нас был ряд из шести палок, забитых по линейке. Бен прошелся вдоль этого ряда и забил каждую из этих палок немного глубже предыдущей.

– Так мы будем знать, в каком направлении идти, – пояснил он. – Более высокие палки ближе к дому.

– Пальмы, – сказала Райла. – Они всегда очаровывают меня. Я купила несколько ископаемых саговых несколько лет назад.

– Что? – спросил Бен.

– Саговая пальма. Этот сумасшедший ананас с пучком на макушке.

– А, вижу. Это и в самом деле ананас?

– Нет, конечно же нет, – ответила Райла.

Мы с Беном сбросили рюкзаки на землю, Райла повесила рядом свое кинобарахло.

– Ну, вот что, – сказал Бен, – хватит меня дурачить. Где эти ваши динозавры?

– Вокруг, – пожала плечами Райла. – Вон на гребне, там их целое стадо.

Бен, прищурясь, поглядел на хребет.

– Они же маленькие, не крупнее овцы, – сказал он наконец.

– Динозавры были самые разные, начиная размером с цыпленка. Те, что наверху, – травоядные. Они слишком далеко, чтобы их опознать.

У них с Беном, должно быть, было более острое зрение, чем у меня. Я ничего не видел. Или видел только тогда, когда они двигались.

Солнце стояло прямо над головой. Было тепло, но не слишком, и с запада тянуло легким ветерком. Было похоже на начало июня, перед тем как начаться летней жаре.

Прежде всего мне бросились в глаза деревья, которые я привык видеть дома. Затем – саговая пальма. Теперь я начал замечать и другие вещи. Земля была покрыта карликовым лавром, сассафрасом и другими невысокими кустиками. Трава росла разбросанными клочками – грубая, жесткая трава, и было ее очень много. Это было не похоже на плейстоцен, где трава покрывала каждый квадратный дюйм почвы. Меня удивила эта трава. Ее здесь вообще не должно было быть. Если верить учебникам, она появилась на несколько миллионов лет позже. Однако, как выяснилось, мы ошибались. То тут, то там, между рощицами деревьев, знакомых нам по дому, росли карликовые пальмы. Я знал, что мы находимся в промежуточной точке между ранним развитием цветковых и отмиранием более древней и более примитивной флоры, и они здесь перемешались. Из-за того, что земля была покрыта не сплошь, как в плейстоцене, она была более жесткой, и летние ливни смыли почву по руслам ручейков. Да и было ли здесь что-нибудь, кроме лета? Этой земле нельзя было доверять. Надо было следить за каждым своим шагом. Кусты мешали ходьбе, а земля, промытая потоками, была небезопасна для передвижения.

Бен нагнулся и забросил рюкзак на плечи.

– Надо бы присмотреть место для лагеря, – сказал он, – желательно около воды. Где-нибудь неподалеку должен быть родник. Давай припомним, как это было у нас дома – там повсюду была масса родников. Вспомни, Эйса, когда мы были пацанами. Сейчас, конечно, их поменьше.

Я кивнул.

– Один мы найдем без больших хлопот. Только вот приведу в порядок географию. Река все там же, к западу и югу, но курс ее изменился. Погляди, она течет теперь прямо, не делая изгиба, как раз к тому месту, где будет стоять Уиллоу-Бенд.

– Вижу, – сказал Бен. – Все выглядит немного непривычно, но, как я понимаю, холм и низины остались на своих местах. Мы в этом разберемся.

– Это – древняя земля, и она не так уж изменилась с тех пор, – заметила Райла. – Не было внутриконтинентальных морей. Не было ледниковой деятельности. Канзасское море находилось на много-много миль к западу от нас. За исключением, возможно, озер, больших масс воды в этом районе не было. По этой причине мы, возможно, не найдем зауроподов.

Я поднял рюкзак и надел лямки. Райла поправила киносъемочную аппаратуру. Бен пошел во главе, я – сзади. Среди кустарников справа от нас кто-то пискнул и побежал, шурша ветками. Я подумал, что это, вероятно, мелкое млекопитающее. Их много должно быть здесь, размером от мыши до кролика. Кролики, должно быть, уже были, опоссумы – определенно. Может быть, даже белки. Прячась от хищных зверей, бродивших вокруг, с трудом утоляя голод, эти мелкие суетливые зверьки должны были выйти на арену спустя десяток миллионов лет, чтобы заполнить мир, опустевший после массового вымирания рептилий.

Бен вел нас к реке, забирая к западу. Идти было трудно. Дорогу нужно было нащупывать. Если все время смотреть под ноги, чтобы видеть, куда ступаешь, то не удается постоянно смотреть по сторонам, а здесь мы инстинктивно знали, что нужно пристально наблюдать за всем, что творится вокруг.

Ружье становилось все тяжелее и неудобнее с каждым шагом, с каждой минутой. Нести его было несподручно, и я призадумался, что мне делать, черт возьми, если какое-нибудь паршивое плотоядное появится вдруг и направится к нам. Хватило бы и одного рюкзака, но ружье было хуже.

Черепаха – гигантская черепаха – высунула голову, крупную, как бочка, из маленькой березовой рощицы в нескольких сотнях футов от нас, моргая, поглядела в нашу сторону и двинулась своей дорогой. Увидев это явление, мы оледенели. Бен наполовину сбросил с плеча ружье.