Владимир Васильев - Три шага на Данкартен

Тедди грустно улыбнулся:

– Принцесса… если я скажу правду, вы либо не поймете, либо не поверите. Так что лучше я промолчу.

Воины ушли вперед; их осталось у пещеры пятеро – Фил Тензи, Энди Махонький, Харвей-Тауншенд, принцесса Хирма и Тедди.

– Мы постараемся понять, – подал голос Харвей. – Или, хотя бы, поверить.

Тедди еще раз усмехнулся уже веселее, нашел в светлеющем предрассветном небе слабую искорку Хобарта и указал на нее.

– Вон мой дом!

Операция «Таулект» завершилась, если не считать дорогу в тоннеле, за двадцать шесть минут. А у входа в известный лишь единицам подземный ход стояли пять человек и, задрав головы, смотрели на распахнувшийся над ними во всю свою вселенскую ширь мерцающий купол звездного неба.

Эпилог

«Чебурашка» обреченно метался в перекрестии прицела, пытаясь вырваться из зоны залпа, но тщетно: компьютер-наводчик вцепился в него мертвой бульдожьей хваткой. Тедди мрачно сжег вражеский истребитель, седьмой за сегодня, и огляделся. Справа выходил из виража катер Элтона, чуть дальше к полюсу – Гарри. Шел четвертый час боя.

– Восьмой, десятый, пятнадцатый, семнадцатый, запрос на обстановку, – наконец-то ожила база.

– Вспомнили, бездельники, – угрюмо пробурчал Элтон.

Тедди покосился на его катер. Дуга маршевого испарителя семнадцатки заметно искрила, Элтон, наверняка, весь день ругал механиков.

Голос дежурного по сектору звучал озабоченно и раздраженно:

– Поживее, пилоты!

– Я восьмой, кажется отбились, – нехотя доложил Тедди и замолчал – пусть о самом тяжелом скажет кто-то другой.

Гарри тоже увильнул.

– Пятнадцатый – норма.

Оставался Элтон.

– Я семнадцатый, цел, противник подавлен, боезапас звена истощен, прошу возврат.

Дежурный устало возмутился:

– Какого черта? Почему докладывает не ведущий? И вообще, что за болтовня вместо доклада?

Дежурил лейтенант Слоуни – краснощекий, кровь с молоком, болван и служака, всего полгода, как из офицерского корпуса.

Тедди вскипел, но его опередили.

– Ну, ты крыса тыловая! Запиши себе, что десятку сбили!

Катер Гарри нырнул – видно пилот в сердцах пнул штурвал.

Слоуни осекся и, виновато пробормотав: «Посадка в шестой зоне, расчетный – девять ноль две», отключился.

Легкое потрескивание чистого эфира прервал злой голос Элтона:

– Сволочь… Сидит там за броней…

Мартин – неунывающая и непобедимая «десятка», гордость хобартских пилотов и проклятие пеломенских асов, – развеялся облачком плазмы после залпа четырех «чебурашек». Слоуни не стоил и ногтя Мартина, но офицеришка дышал, смотрел и разглагольствовал в рубке крейсера, а Мартина больше не было, и это навсегда.

Три истребителя развернулись, перестроились «уточкой» и помчались на базу.

Громада крейсера слабо светилась на фоне абсолютной черноты космоса. Мягких вспышек экрана почти не было, значит бой прекратился и здесь. Обычно «зеркало» крейсера мигало и искрилось, как праздничный фейерверк, пожирая выстрелы пеломенцев.

Элтон вяло запросил посадку, «зеркало», слабо качнув стрелки индикаторов в пилотских кабинах, пропустило катера в шестую финишную зону. Шлюз уже открывался и истребители привычно юркнули в недра исполинского боевого корабля. Сдав катера механикам и доложившись начальству, пилоты разбрелись по каютам.

Тедди, чертыхаясь сквозь зубы, стащил с себя комплект, шлем и побрел в душ. Как пискнула капсула нуль-почты он не слышал, и поэтому наткнулся на телеграмму не сразу, а только спустя полчаса. Пластиковая карточка с текстом, выпав из щели доставки, шлепнулась прямо на идентификатор и стала почти незаметной издали.

Тедди задумчиво поднес ее к экрану визора и там мигом возникло короткое, в три строчки, сообщение:

«Данкартен, Райма; Тауншенд Х, Барнегат Х. – пилоту 2-го истребительного потока, Флот „С“, Теодору Айронсайду.

Тедди, срочно нужна помощь. Харвей, Хирма».

Тедди Айрон, пилот 1 класса, стоял в собственной каюте на борту хобартского крейсера, тупо уставившись на экран визора, и пытался сообразить, откуда в Райме взялся передатчик и как выхлопотать себе отпуск – ненадолго, дней на тридцать.

Шаг второй

Данкартен далекий и близкий

(Вояджер-полтора)

Пролог

Находки, которым суждено изменить ход истории, редко опознаются в первый же момент. Зачастую им далеко не сразу уделяют должное внимание.

Два матовых шара разного диаметра, один внутри другого (на манер матрешки), долго валялись в запаснике среднего пеломенского крейсера, прежде чем ими заинтересовались сначала инженеры, а затем – разведка.

Понятно, что в военное время разнообразные шары мало кого волнуют, если достоверно известно: к противнику они отношения не имеют и никаких каверз в себе не таят. Обстоятельств, при которых находка угодила в запасники крейсера «Азов», никто не помнил. Но, вероятно, какому-то первичному осмотру и сканированию находка все же подверглась. Возможно – ее собирались сдать в аналитический отдел флота. Возможно – ученым на Пеломене, Славуте или Новом Симферотоне. Все возможно. Почти все.

Но так или иначе, «Азов» возил в необъятном чреве вместе с тысячами людей, тысячами предметов и килотоннами оборудования эти два матовых шара.

Война Пеломена с Хобартом за последние годы снова съехала к вялому позиционному противостоянию в нескольких звездных системах. Стычки регулярных флотов случались, но довольно редко. Гораздо больше военные действия напоминали вульгарное пиратство: малочисленные мобильные группы отслеживали одинокие корабли противника, чаще – транспортные, и предпринимали попытку захвата. Как правило – удачную. Кроме того, обе стороны практиковали налеты целых полчищ истребителей в места концентрации больших кораблей. До больших кораблей истребители долетали редко, чаще их загодя встречали такие же полчища истребителей противника и бой сводился к массовым дуэлям пилотов-одиночек.

Обе стороны прекрасно понимали, что пользы от таких налетов – чуть, но ситуация требовала хоть каких-то активных действий, а посему у адмиралов и маршалов не оставалось иного выхода. Приходилось совершать подобные печенежьи набеги на стан противника снова и снова.

Возможно, находку привезли именно из такого налета. Хотя, вероятнее всего – из разведывательного рейда, каковые предпринимались столь же регулярно. И Хобарту, и Пеломену приходилось держать по нескольку кораблей во многих необитаемых, а порою и обитаемых звездных системах. Две волны экспансии занесли земную жизнь в самые отдаленные уголки галактики, но в чем-то переселенцы просчитались: четыре пятых основанных колоний технически и социально деградировали. Оставшиеся примкнули к двум самым процветающим – Хобарту и Пеломену, образовав нечто вроде пары размазанных по космосу государств, которые, естественно, спустя какое-то время погрызлись и развязали долгую-долгую войну.