Алексей Бессонов - Извне

– Перед вами уло, господа, – тихо проговорил Тибальд, неожиданно успокоившись. – Не трогайте его, он вдвое меньше вас по весу и соответственно слабее. Такой противник не сделает чести земному офицеру, поверьте мне: по крайней мере, если речь зашла о рукопашной.

Дервиш, все так же удерживая вывернутые за спину локти пирата, мотнул головой, указывая Козаку на лежащее возле его ног оружие. Полковник не глядя сунул чужой пистолет в набедренный карман, потом повесил на плечо электромат Тибальда и посмотрел на окаменевших Азаро и Хеннена:

– Пошли.

Инженер и Брайан вылетели из пещеры как ошпаренные, следом за ними вывел пирата Дервиш. В тесной пещерке наступила тишина, лишь водопад наполнял весь ее объем своим приглушенным гулом. Козак встал над скрюченным чужаком. Теперь, когда складки широкого одеяния уже не так маскировали его фигуру, он видел, что тот и впрямь тщедушен, словно кузнечик. Узкие пятипалые ладони с длинными розовыми ногтями все еще гладили ударенный живот, тонкие, казавшиеся ему серыми губы, мелко подрагивали.

– Твоя биохимия сильно отличается от нашей? – спросил Козак.

Дзе опустил ресницы.

– Нет, – его голос был едва слышен, как шорох ветра.

– Тебе помогут наши лекарства?

– Пройдет. Бывало хуже.

– Тогда вставай и руки за спину. Вперед.

С коротким стоном штурман встал на ноги, накинул на голову капюшон и медленно пошел к выходу. Двигаясь следом, Козак машинально отметил, что кинематика движения у него не отличается от человеческой. Значит, и схема опорно-двигательного аппарата такая же.

Человечество никогда еще не встречало чужих, имеющих такое сходство с хомо. Даже массин-ру, самые человекоподобные по внешнему облику, происходили от сумчатых яйценосных хищников, со всем соответствующим набором психологических нюансов. Эволюция, породившая уло, не могла значительно отличаться от человеческой – значит, и психопортрет тоже.

«И все эти столетия…» – с непонятной грустью подумал Козак, глядя в спину Дзе.

– Оставаться здесь, – приказал Борис своим наемникам, когда последний из них, Новак, спустился по тросу внутрь скалы. – Дело, к сожалению, теперь уже касается не только и не столько меня, сколько стратегической разведки. Я надеюсь, среди вас нет особо ушастых, которые желают иметь разговоры с моей конторой? Вот и хорошо. Отдыхайте. А вас, Пауль, мне придется попросить…

– Я уже понял, – коротко кивнул Дервиш. – Ладно, не переживайте. Я тоже когда-то носил погоны со звездочками.

– Это меня уже не удивляет. Идемте поглубже в коридор.

– Не нужно. Пошли, парни.

Дервиш взял с пола плоский тюк с рационами и дернул Тибальда за рукав куртки. Протиснувшись вместе с пленником через проем, ведущий в святилище, он включил свой синий фонарь и посветил куда-то вбок. Козак, пихая перед собой совершенно безучастного Дзе, увидел, как часть шершавой каменной стены отъехала в сторону открывая какой-то проход.

– Тут есть миленькая комната. Даже с койками, если хотите. Вентиляция только слабая, поэтому ночевать здесь нежелательно, – раздался в синем мраке голос проводника. – Оттуда, снаружи, ничего не слышно… а в зале – вы обратили внимание? – если наверху покатится камешек, мы тут же все услышим.

– Я заметил, – сказал Козак, вытаскивая из кармана мощный прожектор.

В помещении с низким потолком и такими же шершавыми неровными стенами Борис не без удивления разглядел вдоль стен довольно широкие ступени-скамьи, вырубленные, очевидно, вместе с самой этой залой. В центре ее находилось небольшое углубление ровной шестиугольной формы.

– Там слив, – пояснил Дервиш, поймав его взгляд. – Но он почти забит песком, так что срать туда не рекомендуется. Сходить по нужде можно в большом зале.

– Я знаю, вы же говорили, – отозвался Козак, продолжая осматриваться.

– Я не вам. Я нашим гостям…

Проводник ловко расстелил на ближайшей скамье старенькую плащ-палатку и, раскрыв тюк, выложил на нее несколько банок и пакетов.

– Дзе, откройте лицо, – произнес Козак.

Недвижно стоящий у входа чужак откинул капюшон и, подойдя к скамье, немного неуклюже сел. В его глазах уже не было боли. Они вообще не имели выражения – просто два пустых изумрудных колодца, в упор глядящие на широкоплечего мужчину с коротким свинцово-седым «ежиком» на голове. Козак выдержал его взгляд. Дзе был примерно одного с ним роста, но сейчас полковник чувствовал свое неоспоримое, природой данное превосходство над уло – пусть уже и немного округлые, но мощные плечи и тяжелые, поросшие темным волосом кулаки. Он прекрасно знал, что одним ударом надолго (а можно и навсегда) уложит что Дзе, что более крепкого, но увы, привыкшего к искусственной гравитации Тибальда.

– Давайте договоримся кой о чем, полковник, – негромко произнес пират. – Мы ждали здесь других людей, но раз уж нас взяли вы, то и разговор у нас пойдет именно с вами.

– Вы и меня знаете? – усмехнулся Козак.

– Я всех знаю, – спокойно кивнул Тибальд. – Признаться, я ничего не слышал о причинах, по которым вас перебросили на меня, да еще и отправили «в поле», но они, должно быть, выглядели для вашего шефа достаточно вескими… хотя удар у вас тоже весомый, я и не думал, что такой почтенный аналитик, как вы, способен врезать мне не хуже молодого. Примите мои поздравления. Итак, я готов рассказать все, что знаю о готовящемся здесь событии, но, во-первых, трогайте больше Дзе – ему и так тяжело, а во-вторых, обещайте мне, что последуете некоторым моим советам, не особо вдаваясь в их суть.

– Не слишком ли многого вы требуете?

Тибальд поморщился и опустился на скамью рядом со своим штурманом.

– Послушайте, не считайте меня идиотом. Я понимаю, что вам все же удалось меня выследить, но вот все остальное совсем не похоже на серьезную операцию вашего уважаемого заведения. Ваши люди – не офицеры-оперативники, а банда местных наемников, это я понял с первого взгляда. Кто таков ваш помощник, мне пока непонятно, но его внешность явно не соответствует облику офицера ДВР. То есть вы пришли сюда один. Что это? Почему? Не знаю. Но точно знаю, что вы только шли по следу, не понимая, куда можете угодить. Я могу рассказать вам, кого я ждал. Интересно? Сюда должен был прибыть подполковник Алан Делорм из местной «четверки» со своими людьми. Я прекрасно понимал, чем мы рискуем, но Делорм – единственный человек на Норри, способный хоть как-то разрулить ситуацию. Я был уверен, что в конечном итоге он нас отпустит.

Дервиш, вскрывавший банку с консервированной ветчиной, едва заметно дернул щекой, и Козак понял, что он знает о неожиданной смерти Делорма. Вот Тибальд о ней не знал…