Максим Фрай - Энциклопедия мифов (Том 2)

- Ну и хрен с ней. Я тоже теплый, и ничего.

- Аргумент, - уважительно кивает синеглазый незнакомец, позиционирующийся в качестве моего старшего товарища и, заодно, спасителя. Смешивает коктейль. Стремительно добывает откуда-то маленький зеленый лимон, жестом фокусника извлекает из кухонного шкафа нож, ароматный ломтик цитруса медленно погружается в шипящую жидкость. Опаньки!

После первого глотка я еще не готов к исповеди, но после четвертого пожалуй.

- Тут вот, - говорю, - какое дело. Не помню я ничего с тех пор, как проснулся. То есть, часа два уже. Или даже три... То есть, нет, не так. Кое-что помню все-таки. Например, как меня зовут. Детство свое немножко помню, сны какие-то кошмарные и не очень, гору книг прочитанных как наяву вижу, цитаты могу наизусть шпарить... Но это, пожалуй, все. Мне пришлось порыться в документах, чтобы выяснить, что это - не моя квартира, а съемная. Я прав?

Гость кивает. Хмурится. Но тут же старается улыбнуться, чтобы я не спешил падать духом. Получается довольно фальшиво, но все равно, очень мило с его стороны.

- Я даже тебя не помню, - вздыхаю. - Теоретически понимаю, что мы, наверное, друзья. Но это умозаключение, а не воспоминание. Надеялся, что увижу тебя, и в голове хоть что-то прояснится. Но нет. Пока не сработало.

- Хорошо хоть "теоретически" ты что-то понимаешь, - ворчит. - Хотелось бы надеяться, что ты меня разыгрываешь. Но... нет. Кажется, нет.

- Нет, - мотаю головой. - Не разыгрываю. Мне помощь нужна, Веня. Я, как ты понимаешь, не очень хочу пользоваться услугами современной медицины. Пусть себе кого-нибудь другого обслуживает, ну ее... Поэтому мне требуется мое подробное жизнеописание. Перечень деяний и имен. Чтобы впросак не слишком часто попадать. Чего я там не видал, в этом "просаке"?..

- Словарный запас твой, как я погляжу, не пострадал, - замечает он с некоторой осторожностью. Словно бы все еще надеется, что я ломаю комедию.

- Да, вроде бы, не пострадал. И это вполне согласуется с моей дикой теорией.

- Могу я ознакомиться с твоей дикой теорией прежде, чем эта бутылка опустеет? Хотелось бы сохранить свежесть восприятия и хоть какое-то доверие к собеседнику.

- Налей мне еще джину, всего-то на полпальца, и будет тебе теория. Учти: такие вещи даже наедине с собой вслух не проговариваются. Поэтому не могу я это совсем уж на трезвую голову излагать.

- На полпальца, пожалуй, налью... Погоди-ка, сначала сожри что-нибудь, для моего спокойствия. Зря я, что ли, по супермаркету рыскал?

- Не зря.

Послушно вскрываю упаковку ветчины и с фальшивым энтузиазмом сую в рот тонкий розовый ломтик мяса. Жую. Глотаю, не ощущая ни вкуса, ни аппетита. Вот и молодец. Теперь можно выпить. И поговорить со своим старым другом Веней, которого я, судя по всему, вижу впервые в жизни. Потому что...

Потому что я - копия. Макс, который дружил с этим синеглазым дядей, в настоящее время, вероятно, проживает один из моих дней. А я, соответственно, тут за него отдуваюсь. Когда-то он родился вместо меня, а за это попросил оказать ему ответную услугу: побыть живым вместо него.

Такие пирожки. С котятами.

Стараюсь очень спокойно, без лишних восклицаний и, тем более, жестов объяснить это Вене. Дескать, я ни на чем не настаиваю. Сам понимаю, что идея совершенно дикая. С другой стороны, я как-то слишком уж хорошо помню все свои сны: и о том, как был призраком, и о женщинах, устроивших спиритический сеанс, и о путешествии в Город, и чудесное воскрешение собственного двойника, и так далее, и чем дальше, тем больше воскресает в моей памяти живописных деталей и подробностей... Все это прекрасно, но о событиях, имевших место наяву, я по-прежнему не имею ни малейшего представления. Так что - вот.

- Ясно, - в тон мне, спокойно, флегматично даже, резюмирует Веня. Если бы Алиса стала ксендзом, и Шалтай-Болтай пришел бы к ней на исповедь, она, возможно, могла бы услышать нечто подобное. Но мне даже нравится. Придает некоторый шарм суровым будням.

- Жаль, - улыбаюсь, - что я ни фига про тебя не помню. Хорошие, наверное, воспоминания.

- А то! - ухмыляется.

Я ему верю.

Глава 26

Ненкатакоа

В мифологии чибча-муисков бог ритуальных попоек и хмельного напитка чичи. <...> Помогал <...> тем, что устраивал перемежавшиеся с физической работой попойки.

- А теперь рассказывай, - говорю. - Ты давно меня знаешь? И, думаю, неплохо. Как я жил-то? Чем занимался? Адреса, пароли, явки, и прочее дерьмо.

- Будут тебе пароли, будут и явки, да и дерьма не пожалею. Но сначала выпьем, - ответствует Веня. - Надо же мне в себя прийти после твоего официального заявления... Ужас в том, что я уже привык жить с мыслью, что от тебя можно ожидать чего угодно. Поэтому - почти верю.

- Вот как?

Надо бы принять это к сведению. Со мною он имел дело, или с моим двойником, но репутация у меня, кажется, та еще...

Бутылка, тем временем, пуста уже наполовину. Мне стало полегче. Уже почти все равно, какая именно у меня была биография. Сейчас все неплохо вот и ладно. Что будет потом, никому на фиг не ведомо, а что было... Что было, это мне сейчас Веня расскажет.

- Мы с тобой встретились летом девяносто второго года, - неспешно начинает он. - Мы с моей подружкой Раисой тогда занимались книжным бизнесом, и ты познакомился с нею на улице, возле одного из наших лотков. Райка ругалась с продавцом, а ты, если верить ее рассказу, подошел, чтобы погадать на книгах. Заодно и ей погадал. И продавцу. Выяснил, что он у нас ворует. Раиса была просто счастлива: она его давно подозревала, да все никак за руку поймать не могла...

- Вот оно как, - изумляюсь. - Значит, я у нас маг и ворожей, ага. Хорошо хоть не народный целитель.

- И целитель тоже, - серьезно говорит Веня. - Иногда, под настроение. Только не перебивай, ладно? Я и так чувствую себя идиотом, когда рассказываю тебе про тебя.

- Извини. Налей мне еще, и я заткнусь.

- Слово скаута?

- Честное пионерское.

Через час мы отправляемся к ближайшему киоску за добавкой. Возвращаемся.

Лыко, как ни странно, все еще вяжется - со страшной, между прочим, силой.

Веня рассказывает. Я слушаю. Его истории не пробуждают во мне ни единого живого воспоминания, но мне интересно. Чрезвычайно интересно. Начинаю понимать, что предстоящее существование будет непростым, но чертовски увлекательным. И на том спасибо!

Глава 27

Нирвана

По теории буддизма, о нирване нельзя сказать ничего определенного, кроме того, что это состояние свободы, покоя и блаженства (хотя все эти слова неадекватны для описания нирваны).

На исходе второй бутылки мы мирно засыпаем. Веня - на моем диване, я на ковре. Мне, к слову сказать, ничего не снится, и это - лучшее, на что я смел рассчитывать.

Глава 28

Норны

Норны определяют судьбы людей, вырезывая руны. <...> при рождении героя прядут нить его судьбы, предсказывая славное будущее.