Дуглас Престон - Богохульство

– Десять?

– Именно! Мы, люди навахо, в отличие от прочих жителей этого штата, полгода живем в другой временной зоне. Летом у нас с ними разница в целый час. Да, конечно, все эти часы и минуты пришли к нам вместе с вторжением Bilagaana. Но дело не в этом. Главное в том, что вы, гении, там, наверху, знаете о нас настолько мало, что даже не удосужились перевести часы.

Форд посмотрел хозяину прямо в глаза.

– Мистер Бегей, если вы согласитесь работать со мной и добиться ощутимых перемен к лучшему, обещаю, я сделаю все, что в моих силах. Ваши жалобы вполне обоснованны.

– А кто вы такой? Ученый?

– Я антрополог.

Бегей внезапно притих. Потом откинулся на спинку кресла и, сотрясаясь всем телом, рассмеялся.

– Антрополог… По-вашему, мы что-то вроде первобытно-общинного племени, так? Умора, честное слово! – Он вдруг перестал смеяться. – А я, к вашему сведению, такой же американец, как и вы. Мои родственники бесстрашно сражаются за спокойствие этой страны. Мне очень не по душе, ребята, то, что вы явились на нашу столовую гору, соорудили тут агрегат, который всех только пугает, наобещали с три короба, но благополучно забыли о своих обещаниях. А теперь еще и прислали антрополога! Будто мы дикари с кольцами в носах.

– Меня прислали сюда лишь только потому, что я бывал в городе Рама. У меня к вам предложение: поедемте со мной на экскурсию. Поближе познакомитесь с проектом «Изабелла», побеседуете с руководителем, Грегори Хазелиусом, и с остальными членами команды, посмотрите, чем мы там занимаемся.

Бегей покачал головой.

– Раньше надо было проводить экскурсии. – Он помолчал и нехотя спросил: – А что это вы там исследуете? Об этом вашем проекте рассказывают престранные вещи.

– Мы изучаем Большой Взрыв.

– Это что?

– Теория о том, что тринадцать миллиардов лет назад вселенная возникла в результате взрыва. И с тех пор разрастается.

– Иными словами, вы суете свои носы в дела Создателя?

– Для того он и наделил нас мозгами.

– Может, вы вообще не верите, что появление вселенной – дело Его рук?

– Я католик, мистер Бегей. На мой взгляд, именно Ему было угодно, чтобы произошел Большой Взрыв.

Бегей вздохнул.

– В общем, я уже сказал: говорильней мы сыты по горло. В пятницу мы приедем на столовую гору. Можете так и передать своей команде. А теперь, вы уж извините, у меня важные дела.

Форд подъехал на Болью к Полуночной тропе. Теперь он знал, что коню известно, как становиться на поразительно узкие уступы и в каких местах следует соблюдать предельную осторожность. Не было смысла взбираться наверх пешком – можно было не спрыгивать с мудрого коня.

Когда часом позднее они поднялись наверх, Болью, мечтавший поскорее вернуться в конюшню, перешел на рысь. Испуганный Форд вцепился в луку седла, радуясь, что вокруг никого нет и никто не видит его дурацки растерянную физиономию. Около часа дня впереди показался Накай-Рок и невысокие холмы, окружавшие долину. Въехав в тополиную рощу, Форд услышал громкий смех и заметил человека, шагавшего размашистыми шагами от «Изабеллы» к домикам.

То был программист Волконский. Его длинные жирные космы трепал ветер. Он выглядел взбешенным, но в то же время скалил зубы, надрывно хохоча, точно сумасшедший.

Форд остановил Болью, спрыгнул на землю и поставил коня так, что тот преградил собою путь Волконскому.

– Привет.

– Прошу прощения, – проворчал программист, пытаясь обогнуть Болью.

– Хороший денек, не находишь? – как ни в чем не бывало спросил Уайман.

Волконский резко затормозил и уставился на него, содрогаясь от яростного веселья.

– Спрашивать, хороший ли день? Я отвечаю: просто потрясающий.

– Что-то случилось? – поинтересовался Форд.

– А тебе какой дело, мистер антрополог? – Волконский запрокинул голову и оголил темные от курения зубы в неестественно счастливой улыбке.

Форд приблизился к нему настолько, что мог дотронуться до него рукой.

– А выглядишь ты так, будто для тебя этот день один из худших.

Волконский наигранно по-товарищески положил руку на плечо Форду и подался вперед. Форда окутало мерзкое табачно-перегарное облако.

– Раньше я переживать. А теперь все о’кей. – Волконский подался назад и вновь разразился диким хохотом; на его небритой шее заходил ходуном кадык.

Сзади послышались шаги. Волконский резко выпрямился.

– А-а, Петр, – сказал, приблизившись, Уордлоу. – И Уайман Форд… Доброго здоровья. – Он произнес последние слова учтивым голосом, но со странной иронией.

Волконский вытаращил глаза.

– Ты из Бункера, Петр? – Казалось, вопрос Уордлоу таит в себе некую угрозу.

Волконский снова оскалился, как ненормальный, но его взгляд изменился. Наполнился тревогой. Или же страхом?..

– Судя по записи в журнале, ты пробыл там всю ночь, Петр, – продолжал Уордлоу. – Я всерьез за тебя волнуюсь. Надеюсь, ты сейчас же отправишься спать.

Волконский, не ответив ни слова, обошел коня и продолжил путь.

Уордлоу повернулся к Уайману и спросил таким тоном, будто не произошло ничего из ряда вон:

– Прекрасный денек для прогулки верхом.

– Мы как раз об этом разговаривали с Петром, – бесстрастно сказал Форд.

– Куда ты ездил?

– В Блэкхорс. Поговорить со знахарем.

– И?..

– Поговорил.

Уордлоу покачал головой.

– Этот Волконский… вечно из-за чего-нибудь на взводе. – Он уже сделал шаг вперед, но вновь остановился и спросил: – Вы больше ни о чем… не разговаривали?

– Что ты имеешь в виду? – спросил Форд.

Уордлоу пожал плечами.

– Не знаю. Наш программист немного… неуравновешен. Мало ли чего… мог брякнуть.

Форд проследил, как спец по безопасности, засунув ручищи в карманы брюк, уходит прочь по тропе. Он, подобно всем остальным, тоже был на грани срыва, однако лучше других скрывал это.

Глава 11

Эдди стоял возле трейлера со стаканом холодной воды в руке и смотрел на солнце, опускавшееся к далекому горизонту. Лоренцо поблизости не было. Он исчез около полудня, так же тихо и внезапно, как и появился, не доделав дела. На столе пестрела гора так и не рассортированной одежды, а у церкви желтела кучка неубранного песка. Эдди всматривался в горизонт, кипя от возмущения. Не следовало поддаваться уговорам и нанимать Лоренцо. Парень побывал в тюрьме за непреднамеренное убийство – пырнул кого-то ножом в пьяной уличной разборке в Гэллапе. Отсидел всего лишь полтора года. Эдди взял его себе в помощники по просьбе местной семьи. Лоренцо, согласно условиям условно-досрочного освобождения, надлежало где-нибудь работать.

Эдди совершил большую ошибку.

Глотнув воды, он постарался унять в себе гнев. Лавочник из Блю-Гэп до сих пор молчал, однако Эдди не сомневался в том, что вскоре получит долгожданные вести. Тогда можно будет навеки избавиться от Лоренцо. Пусть отправляется назад в тюрьму! Там его место. Всего полтора года за убийство! Неудивительно, что уровень преступности в резиденции навахо немыслимо высок…