Роберт Хайнлайн - Неприятная профессия Джонатана Хога

Это последнее замечание он произнес благоговейно и на секунду закрыл лицо руками. Остальные сделали то же самое; чья-то ладонь грубо опустилась Рэндаллу на глаза, а затем убралась прочь.

Стоулз заговорил снова. Рэндалл попытался перебить его, но снова, как в тот раз, Стоулз ткнул пальцем в его сторону и строго произнес: «Достаточно», после чего сыщик утратил способность говорить. При каждой попытке сказать что-либо перехватывало горло и накатывала тошнота.

— Хотелось думать, — с манерами заправского оратора продолжал Стоулз, — что существо даже столь жалкой породы, как ваша, сумеет понять предостережение, которое вы получили, и будет действовать соответственно.

Смолкнув на мгновение, Стоулз выпятил вперед плотно сжатые губы.

— Иногда мне начинает казаться, что моя собственная слабость в непонимании того, насколько бездонны слабость и глупость, присущие людям. Будучи сам существом разумным, я обладаю несчастной склонностью ожидать от других, не подобных мне, разумного поведения.

Здесь он остановился и перенес внимание с Рэндалла на одного из своих коллег.

— А вы, мистер Паркер, не надейтесь попусту, — произнес он с самой приветливой улыбкой. — Уж вас-то я не стану недооценивать. И если вы желаете сразиться со мной за право сидеть там, где сижу я, — пожалуйста, но только чуть позже. Интересно, — добавил он задумчиво, — какова на вкус ваша кровь.

Мистер Паркер был не менее учтив.

— Думаю, господин Председательствующий, что на вкус она практически такая же, как и у вас. Ваша мысль сама по себе превосходна, но я вполне удовлетворен существующим положением вещей.

— Крайне печально слышать такое, мистер Паркер, ведь вы мне нравитесь. Я надеялся, что у вас побольше амбиций.

— Я терпелив — как наш Предок.

— Даже так? Ну что ж, вернемся к делу. Мистер Рэндалл, в прошлом я уже пытался убедить вас в настоятельной необходимости прекращения каких бы то ни было отношений с… с вашим клиентом. Вы понимаете, какого клиента я имею в виду. Каким, по вашему собственному мнению, способом можно убедить вас в том, что Сыны Птицы не потерпят вмешательства в их планы? Говорите, отвечайте мне.

Но Рэндалл слышал очень маленькую часть сказанного, не понял вообще ничего. Все его существо поглощала одна единственная, ужасная мысль. Обнаружив, что снова способен говорить, он выразил эту мысль вслух.

— Где она? — спросил он хриплым шепотом. — Что вы с ней сделали?

Стоулз нетерпеливо махнул рукой.

— Иногда, — раздраженно сказал он, — коммуникация с ними становится практически невозможной — почти полное отсутствие разума. Мистер Фиппс!

— Да, сэр.

— Вы не откажетесь позаботиться, чтобы сюда доставили другой экземпляр?

— Непременно, мистер Стоулз.

Фиппс взглянул на своего помощника, они вышли из зала, чтобы почти сразу вернуться. Ноша, которую они небрежно бросили на стол рядом с Рэндаллом, оказалась Синтией. Прилив облегчения был почти невыносим. Он накатился на Рэндалла, лишив его дыхания, оглушив его, застлав глаза слезами, он не оставил места для понимания всего ужаса их теперешнего положения. Однако постепенно трепет всего его существа ослабел, и Рэндалл понял, наконец, что здесь что-то не так. Ни малейшего движения. Даже если они взяли ее спящей, небрежное обращение должно было ее разбудить.

Тревога была почти столь же ошеломляющей, как я радость секунду назад.

— Что вы с ней сделали? — молящим голосом спросил Рэндалл. — Неужели она…

— Нет, — брезгливо прервал его Стоулз. — Она не мертвая. Держите себя в руках, мистер Рэндалл. Разбудите ее, — повернулся он к своим коллегам, сопроводив приказание взмахом руки.

Один из них ткнул Синтию пальцем в бок.

— Заворачивать не надо, я съем это по пути, — сказал он.

— Весьма остроумно, мистер Принтам, — усмехнулся Стоудз, — но я просил вас разбудить ее. Не заставляйте меня ждать.

— Сейчас, господин Председательствующий. — Он резко ударил Синтию по щеке; Рэндалл буквально почувствовал удар своим собственным лицом — в сочетании с полной беспомощностью это почти лишило его рассудка.

— Во Имя Птицы — проснись.

Рэндалл увидел, как грудь Синтии слегка приподнялась под шелком ночной рубашки, ее ресницы задрожали, а губы разжались и произнесли:

— Тедди?

— Син! Я здесь, маленькая, я здесь!

Повернув голову в его сторону, Синтия вскрикнула:

— Тедди! — а затем добавила: — Мне снился странный сон.

Только сейчас она заметила окружающих, жадно глядевших на нее. Медленно обведя зал серьезными, широко раскрытыми глазами, она снова посмотрела на Рэндалла.

— Тедди, это все еще сон?

— Боюсь, что нет, милая. Держись.

Синтия еще раз взглянула на собравшихся за столом, но на этот раз — бегло.

— Я не боюсь, — твердо сказала она. — Действуй, как знаешь, Тедди. В обморок я больше не шлепнусь.

С этого момента она не сводила глаз с Рэндалла. Рэндалл искоса взглянул на заросшего жиром председательствующего; тот смотрел на них, забавляясь, по всей видимости, зрелищем и не высказывая пока намерения вмешиваться.

— Син, — торопливо прошептал Рэндалл, — они что-то со мной сделали, и теперь я не могу пошевелиться. Я парализован. Так что не очень на меня рассчитывай. Если у тебя появится шанс смыться — не задумывайся.

— И я не могу пошевелиться, — таким же шепотом ответила Синтия. — Нам надо ждать. — И добавила, заметив появившееся на его лице отчаяние: — Держись, ты же сам так сказал. Но я бы хотела прикоснуться к тебе.

Пальцы правой ее руки задрожали, сумели чуть-чуть зацепиться за гладкую, полированную поверхность стола и начали медленно, мучительно трудно преодолевать немногие разделявшие их дюймы. Рэндалл обнаружил, что он тоже может слегка двигать пальцами, и его левая кисть поползла навстречу Синтии, также медленно, на полдюйма за шаг, сковываемая мертвым весом парализованной руки. В конце концов руки встретились, пальцы Синтии сомкнулись с его пальцами и едва заметно их сжали. Она улыбнулась.

Стоулз негромко постучал по столу.

— Я очень тронут этим небольшим представлением, — сочувственным тоном произнес он, — но пора вернуться к делу. Нам надо принять решение, как лучше с ними поступить.

— А не лучше ли всего совсем от них избавиться? — спросил тот, который тыкал Синтию пальцем в ребра.

— Да, это было бы крайне приятно, — согласился Стоулз, — но не надо забывать, что эти двое — только мелкая деталь наших планов, касающихся… клиента мистера Рэндалла. Именно он должен быть уничтожен.

— Но я не понимаю…

— Ну конечно же вы не понимаете, потому-то я и сижу на этом месте. Наша ближайшая задача состоит в том, чтобы вывести из игры этих двоих таким способом, который не вызовет никаких подозрений с его стороны. Поэтому вопрос сводится к методу и выбору конкретного субъекта.