Б Таркинтон - Приключения Пенрода

- Ну и ну! - воскликнула совершенно пораженная миссис Скофилд. - Что это с ним случилось? Вдруг встал и ушел. - Она всплеснула руками. - Ты его ничем не обидела, Маргарет?

- Я? - возмутилась Маргарет. - Ничем я его не обидела.

- Странно, такой любезный молодой человек, а, уходя, даже шляпу не снял, - сказала миссис Скофилд.

Маргарет в это время шла по направлению к двери. Вдруг до нее донесся злорадный шепот:

- Могу поспорить, он ее не скоро снимет...

Шепот доносился из-за угла, в котором сидел Пенрод. Он явно не ожидал, что кто-нибудь услышит его.

И тут Маргарет заподозрила такое, что у нее все похолодело внутри. Она сразу же поняла, что, если ее подозрения подтвердятся, шляпу либо придется отмачивать от головы мистера Кинослинга водой, либо сбривать. Она ужаснулась еще сильнее, когда вспомнила, как надолго исчез Пенрод, когда мистер Кинослинг послал его за котелком.

- Пенрод, - позвала она, - а ну-ка покажи мне руки.

Она сама отмывала сегодня днем эти руки. Рискуя ошпариться, она не отступала до тех пор, пока они не стали белыми, как лепестки лилии.

- Покажи руки!

Она схватила Пенрода за руки. Сомнений не оставалось: руки снова были вымазаны варом!

Глава XXX

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

Когда Пенрод с матерью вернулись домой, во дворе уже был готов настил для танцев и рабочие натягивали над ним тент в красную и белую полоску, предназначавшийся для защиты гостей от солнца. Рабочими руководила Маргарет, и эти последние приготовления и суета передались Пенроду. Сердце его забилось в предвкушении праздника, и он снова с восторгом подумал, как это здорово, что ему сегодня двенадцать и весь мир словно раскинулся у его ног!

После ланча Пенрода обрекли на тщательное переодевание. Раньше эта процедура вызывала у него ярый протест, но сегодня он даже не пикнул. Впервые в жизни ему доставляла удовольствие мысль, что он появится перед гостями не каким-то там замухрышкой, а в полном блеске. И он покорно дал отскрести себя, а когда его одели, он тщательно рассмотрел себя в зеркало. Сейчас он с надеждой подумал, что, кажется, тетя Сара не совсем права, и он не столь уж разительно похож на отца.

Пенроду казалось, что белоснежные перчатки на его руках замечательно пахнут. А спускаясь вниз по лестнице, он залюбовался зеркальным блеском своих новых бальных туфель. Чтобы насладиться сполна, он останавливался на каждой ступеньке и, глядя под ноги, одновременно нюхал перчатки. Словом, у Пенрода вдруг стал проявляться вкус к светской жизни, и если еще совсем недавно трудно было даже вообразить его изящно ведущим партнершу в танце, то теперь появилась надежда, что, возможно, он когда-нибудь справится с этой ролью.

Со двора донеслись звуки оркестра. Музыканты настраивали инструменты, и, услышав эти скрипки, виолончели и ксилофоны, Пенрод даже побледнел от волнения.

Уже собирались гости, и от застенчивости Пенрод не знал, куда девать себя. Он стоял рядом с матерью у входа в гостиную, встречал гостей, и пот лил с него градом. И тех, кого он почти не знал, и ближайших своих соратников он встречал одинаково холодным приветствием, которое бормотал к тому же совершенно неестественным тоном.

- Рад вас видеть! - то и дело выдавливал он из себя, и с каждым таким напутствием замешательство, которое всегда свойственно началу детских праздников, возрастало.

Торжественность обстановки настолько подавляла Пенрода, что он умудрился поразить своим поведением даже Марджори Джонс. А произошло вот что. Пожилой добродушный пастор Троуп подошел к Пенроду и поздравил с днем рождения. Потом он отошел, и его место заняла Марджори, которая была следующей в череде гостей. Она окинула его взглядом, в котором он сразу должен был прочесть прощение, и вежливо сказала:

- Желаю тебе многих лет счастья, Пенрод!

- Благодарю вас, сэр! - откликнулся он; в это время он провожал остановившимся взглядом пастора Троупа и пребывал в состоянии столь скованном, что попросту не узнал Марджори. Затем, когда вслед за Марджори к нему подошел Морис Леви, он сказал:

- Рад вас видеть!

Пораженная Марджори повернулась и, встав рядом с Пенродом, решила проследить, что последует дальше. Его пренебрежение совершенно выбило ее из колеи. Нельзя сказать, чтобы она очень ценила Пенрода. Она воспринимала его как нечто среднее между дикарем и революционером, но все же пребывала в полной уверенности, что это плохо управляемое существо принадлежит ей и только ей. И вот, казалось, в их отношениях что-то изменилось. Не веря самой себе, она внимательно смотрела на виновника торжества, а тот, не переставая, мотал вверх и вниз головой, как того требовал приветственный поклон, который все они усвоили в танцевальной школе. Затем до нее донесся голос кого-то из взрослых:

- Какое очаровательное дитя!

Марджори к такому уже привыкла. Все же она подняла голову. Голос принадлежал матери Сэма Уильямса, которая беседовала с миссис Бассет. Обе женщины, как могли, помогали миссис Скофилд, чтобы праздник удался на славу.

- Да, очаровательное! - подхватила миссис Бассет.

И тут Марджори испытала новое потрясение. Обе женщины говорили не о ней! Ласково улыбаясь, они смотрели на девочку, которую Марджори никогда раньше не видела. Эта темноволосая девочка была очень хорошо одета и держалась скромно, но чрезвычайно самоуверенно. Она только что вошла в гостиную и, как того требовали правила хорошего тона, стояла, робко потупив взор, однако все ее жесты свидетельствовали, что на самом деле она совершенно не смущается. Она была худа, изящна, а ее наряд был подлинной трагедией для остальных девочек, ибо изысканность и броскость в нем как бы слились воедино. На мочке левого уха Фаншон остались следы пудры, а тот, кто внимательно присмотрелся бы к ее глазам, мог бы заметить, что они подведены жженой спичкой.

Марджори взирала на незнакомку широко раскрытыми глазами и, быть может, впервые в жизни познавала то, что называется ненавистью с первого взгляда. Марджори вдруг показалась сама себе нескладной. А потом она с горечью подумала, что за последнее время слишком растолстела.

А тем временем Фаншон низко склонилась к Пенроду и прошептала:

- Не забудьте!

Пенрод покраснел.

Марджори это заметила. Ее прекрасные глаза еще шире раскрылись, и в них засветилось негодование.

Родерик Мэгсуорт Битс-младший подошел к Фаншон в тот момент, когда она приветствовала реверансом миссис Скофилд.

- Какие у вас красивые волосы, Родерик! Не забудьте, что вы вчера обещали!

Родерик тоже покраснел.

Морису Леви незнакомка тоже очень понравилась. Подойдя к Родерику вплотную, он шепнул:

- Познакомь меня с ней, Родди!