Слепой стрелок - Екатерина Витальевна Белецкая

— Или пригласить к нему, — добавила Эри. — Ну не может быть такого, чтобы она совсем-совсем отказалась. Так не бывает.

— Может, и бывает, — задумчиво произнесла Берта. — Посмотрим.

* * *

Фэб сидел у себя в номере, в гостинице, и прогонял на визуале то, что удалось выяснить. Еще две кандидатки, обе — практически со стопроцентной вероятностью «принцессы», обе давно мертвы, обе… как бы сказать… несколько необычны. Даже относительно реально существующей Джессики, которую обычной можно было бы назвать с большой натяжкой. Первую, питерскую, ребята поедут разрабатывать завтра, со второй придется повременить, потому что отъезд и разработка займут несколько дней, всё-таки совсем иная часть планеты. К тому же информации меньше. Вот же странно, думалось Фэбу, ведь в то время здесь, на этой планете, информационные технологии были развиты вполне прилично, по хорошей высокой двойке. А ведь некоторые умудрялись вести такую жизнь, что практически ничего после себя не оставили. Как Варвара. Как эти двое. Причины у всех разные (об этом Фэб уже догадался), а результат один. Люди-тени. У американки, правда, нашлось рабочее фото, но детское. Ей на этом фото лет десять, и вид она имеет крайне недовольный. Девочка не хочет фотографироваться, и сердится. А вот в Питере… н-да…

В номер вошел Саб, тихо закрыл за собой дверь. Сел в кресло у окна, и принялся ждать — он знал, что когда Фэб работает, лучше его не трогать. Фэб, впрочем, счёл, что увидел он уже достаточно, и через пару минут закрыл визуал. Повернулся к Сабу, и спросил:

— Ты что-то хотел?

— В некотором смысле хотел, — кивнул Саб. — Знаешь, мне категорически не нравится то, что происходит.

— Почему? — Фэб приподнял брови. Он действительно удивился, от обычно невозмутимого Саба он подобных слов не ожидал.

— Понимаешь ли, у меня пропала уверенность в том, что это всё, — Саб обвел номер взглядом, — мертво, абсолютно и бесповоротно. Мы, прости, притащили носителей генома Архэ туда, куда они, как выясняется, не должны были попасть. Тебя в этой схеме ничего не смущает?

— Я думал об этом, — Фэб посерьезнел. — Неоднократно. И пришел к выводу, что наши здесь ничего сделать не смогут. И вот почему. Твои — уже отработали программу, и сейчас находятся вне системы. Наши — были изменены сознательно, и в систему не встраиваются. То есть в тот её вариант, который мы сейчас рассматриваем. Да и сама здешняя система мертва, потому что мы не нашли ни одного живого носителя интеграции Стрелка. И не найдем. Да, эти люди здесь были, но надолго не задержались. Кроме того, прошло почти полторы сотни лет…

— Ой ли, — покачал головой Саб. — А мне так не кажется. Вспомни Кристину, которая помнит Варвару. Она вполне себе жива. Что это значит? А значит это, что она дожила до начала взаимодействия этого мира с внешним, и каким-то образом попала в программу геронто. Знать бы еще, каким. Здравствует по сей день, да и выглядит весьма достойно.

— Ты предлагаешь проверять живущих? — прищурился Фэб.

— Я предлагаю хорошо подумать о том, стоит ли нам продолжать это дело, — строго произнес Саб. — Твои да, они изменены, и частью системы стать не сумеют. А вот мои — присутствовали в схеме, и взаимодействовали с интеграциями Стрелка, поэтому я не могу быть уверен, что для них это безопасно.

— В чём опасность, по твоему мнению? — спросил Фэб.

— Не знаю, — Саб покачал головой. — Не могу сформулировать. Но чувствую, что опасность может быть. И вполне реальная.

— Разрешу тебе напомнить, что и мои, и твои прекрасным образом посещали миры, в которые вели итерации. И общались с носителями. И никакие системы из тех, которые там выстраивались, их не затрагивали, — справедливо сказал Фэб. — Разве нет? Хорошо, там, где были дети, твои не присутствовали, но там был Ит, и не один год подряд. Ничего не случилось. Гарик и компания — та же история. И даже Идущие — нулевой результат. А твои там уже были, равно как и мои.

— Э, нет, тут ты не прав, — покачал головой Саб. — Берта не один и не два раза говорила, что те итерации могли быть перестроенными и ложными. Они не изначальны, потому что материалы являлись достаточно старыми, и система каким-то образом изменила эти итерации сама. А здесь, — он кивнул в сторону окна, — итерация истинная, не перестроенная, не измененная. То есть мы находимся в локации, которая полторы сотни лет могла находиться в живой, отрабатываемой программе. Срок, по общим меркам, просто крошечный. И ты считаешь, что тут абсолютно безопасно? Ну, нет, ты меня не убедишь в этом, никогда и ни за что.

— Что ты, в таком случае, предлагаешь? — спросил Фэб.

— Минимизировать присутствие моих здесь, — твердо сказал Саб. — Пусть сидят на «Сансете». Твои да, они действительно измененные, и на них это не должно влиять, но мои… я бы не хотел, чтобы они вляпались в какую-нибудь историю. Того, что с ними было, на три жизни вперед хватит. На надо. Им этого точно не надо.

Фэб задумался.

— Вообще, некий резон в твоих слова есть, — сказал он после почти минутного молчания. — Но вот на счет моих… ох, не скажи, не скажи. Да, они измененные, как ты справедливо подметил. Но это им не помешало собрать весь, так сказать, состав. И Берту, и нас с Киром. Потому что изменения, которые вносил Пятый, касались, в первую очередь, толерантности к Сети. И, как показывает практика, на сборку состава это не влияет. Идущие к Луне тому примером. Если бы влияло, мы бы с тобой тут сейчас не разговаривали.

— Тем более, — назидательно произнес Саб. — Тем более! Значит, они тоже могут быть в опасности. И значит, что их тоже следует максимально обезопасить от того, что может причинить им вред здесь.

— На счёт вреда, — Фэб помедлил. — Как ты это себе представляешь? Какой именно вред? Наблюдатели, как тебе отлично известно, никому вреда не причиняли, и причинить не могли. Их функция совершенно иная. Скорее уж прямо противоположная. Вред причиняли другие, но тут, в этом мире, этих самых других нет, и быть уже не может. Это, пусть и начинающая своё развитие, но Маджента, поэтому насилия можно точно не бояться.

— Хорошо, — согласно кивнул Саб. — Насилия можно не бояться, принимается. Физического насилия. А вот насилие иного рода? Тебе отлично известно, что травмирующие ситуации возможны и без всякого физического насилия. Как автор множества таких ситуаций, я могу заявить это со всей ответственностью.

Фэб засмеялся.

— Самокритично, — заметил он. — Но, вообще, справедливо. Ладно, уговорил. Принимается. Что ты предлагаешь?

— Доработают этот этап, и будем гнать их отсюда на «Сансет», — твердо сказал Саб. — По мере сил и возможностей. Говорить о том, о чем мы с тобой говорили сейчас, я бы не стал. Догадаются сами — молодцы. Не догадаются — и к лучшему, если не догадаются. Ты согласен?

Фэб покивал, потом, подумав, произнес:

— Не во всём и не со всем, но согласен. Понимаешь, я тут что-то такое чувствую, но никак не могу сформулировать, что именно. Ит мне сказал, что это всё напоминает ему вскрытие. Секцию. Я согласился, но сейчас понимаю, что нет, он прав, но лишь отчасти.

— То есть? — нахмурился Саб.

— Самое начало разговора, — напомнил Фэб. — Не слишком ли рано мы начали этого пациента вскрывать, вот в чем вопрос. У меня на этот счёт теперь появились сомнения.

— Хорошо бы они сомнениями и остались, — пробормотал Саб.

* * *

— Нет, никакой реакции она не выдавала, — Эри с досадой покачала головой. — Мы пытались, но не вышло.

— А что именно вы делали? — спросил Скрипач с интересом.

— Сперва по Бертиному плану, потом — что в голову взбредет. Например, я себе сделала маленький колокольчик, и ходила там с колокольчиком. А Берта — с длинной удочкой, которой она тыкала в туман, — Эри невесело усмехнулась. — Звучит как бред, и выглядело, поверь, не лучше.

— А что у Берты был за план такой? — Скрипач оглянулся. — Итище, иди сюда, у них там интересно, кажется…

— Интересно, но, видимо, безрезультатно, — Ит подсел к Скрипачу. — Так что вы делали?

— Вопросы, прежде всего. Для начала. Пытались даже от этой самой Кристины привет передать, чтобы хоть какая-то точка соприкосновения получилась. Не работает, — Эри вздохнула. — Что там ребята предлагают?

— Пока ничего, дождемся вас, будем решать, — пожал плечами Скрипач. — А кроме